Философские проблемы права. Основные проблемы философии права

В этой статье:

Онтологическая проблематика философии права

К этой онтологической проблематике примыкает определение предмета юридической науки. Так как предмет науки – это гносеологическое отношение субъекта и объекта познания, зависящее от того, как предварительно определяется объект – соответствующая реальность (в данном случае – правовая), то определение предмета данной конкретной научной дисциплины включает в себя вопросы и онтологии, и гносеологии.

При этом важно иметь в виду, что это именно философско-правовая проблематика, так как определить предмет юриспруденции (как и любой другой научной дисциплины) оставаясь в рамках юридической науки невозможно. Для этого необходимо произвести рефлексию над ней, а это в состоянии сделать только философия права, привлекая, конечно, сугубо юридические (в том числе, и практические) знания.

К этой же проблеме примыкает вопрос о структурировании юридических наук и определения их предметов, хотя здесь связь с проблематикой науки теории права еще более наглядна; в то же время решить вопрос о структуризации правовой системы без привлечения философского знания невозможно.

Гноссеологическая проблематика философии права

К гносеологической проблематике философии права относится определение критериев научности юридического знания – применение общих критериев научности к области юридического знания. Другой важной составляющей гносеологии права является адаптация общенаучных методов применительно к познанию правовых явлений.

Это связано с тем, что у юриспруденции, как справедливо замечает В.П. Малахов, не собственной методологии, она формируется из применения всеобщих и общенаучных методов применительно к исследованию права.

К рассмотренной проблематике философии права примыкает ее мировоззренческая функция, связанная с формированием «правовой картины мира», то есть современным социокультурной и исторической ситуации социума правосознанием. Именно философия как мировоззрение обусловливает, например, предпочтение естественноправовой ориентации теоретика права, а не позитивистской или социологической.

Сюда же примыкает философская рефлексия над идеологией, научными стереотипами и личностной идиосинкразией ученого, что неизбежно должно входить сегодня в структуру научной деятельности, если последняя претендует на научность. Это и есть те «ненаучные» факторы, которые, по мнению сторонников социологии знаний, оказывают определяющее влияние на процесс и результат научной деятельности.

Отмеченные проблемы – функции – философии права, обозначенные выше, чрезвычайно сложны, неоднозначны, особенно в ситуации постмодерна и нуждаются в специальных исследованиях.

Определение предмета философии права

Основываясь на вышеизложенном под философией права понимается как обоснование гносеологическими, так и онтологическими философскими методами (оно определяет понятие права и его значение в социуме.

А также то, каков именно социальный заказ и особенности оценки правоприменения, суть науки о праве, а также признаки ее научной обоснованности и методология с помощью которой осуществляется познание данной отрасли), которое является «верхушкой» юриспруденции, и способствует взаимоотношениям философии (рефлексии над основаниями культуры) и других неправовых факторов с правоведением.

Одним из слабых мест данной концепции является то, что в числе ее основополагающих принципов находится принцип устрашающего возмездия. Нельзя отрицать того, что страх является одним из важнейших мотивов человеческой природы, но он не является решающим. Страх это явление душевного ментального уровня человека. Но этот уровень не является единственным и определяющим в поведении человека, в жизни его глубинного «Я». Наказание, выступающее как устрашение, не означает безусловного и необходимого достижения своей цели, ведь применяемая в качестве наказания психофизическая санкция в разных ситуациях может действовать на разных людей по разному.

Концепция некарательного воздействия . Согласно этому подходу, наказание «должно соответствовать не преступлению, а преступнику, поведение которого считается детерминированным природными дефектами и неблагоприятными условиями жизни». 2 Насилие как принуждение необходимо в наказании, но не как цель, а как средство, используемое в интересах же преступника. Все дело в его намерениях, в максиме поведения.

В качестве примеров подобного подхода к наказанию исследователи 3 приводят марксизм, где бытует мнение, что излишняя правовая регламентация, равно как и поспешное обращение к уголовно-правовым санкциям, часто более вредны для общества, чем само преступление. Другие исследователи 4 иллюстрируют данный подход экспериментом-утопией Р. Оуэна, который в своей коммуне-колонии, оказавшись от традиционных наказаний, все-таки через некоторое время вынужден был прибегнуть к наказаниям в трансформированной форме. Как верно замечает Н.С. Таганцев: «Пришлось только изменить форму взыскания, а не устранить наказание в принципе».

Идеи «некарательного воздействия» вполне справедливы и нужны, но лишь при признании того факта, что человек не исчерпывается психофизическими и социальными детерминантами до конца, в нем есть некая «загадка свободы», и люди, живя в государстве, вынуждены прибегать к самоограничению своей свободы.

Постановка вопроса о наказании необходимым образом связана с проблемой понимания человека и его бытия в обществе. В этом антропологическом ракурсе сложились две школы понимания наказания. С.И. Гессен 1 трактовал их как гетерономную и автономную . Общим между этими двумя позициями будет то, что проблема наказания в них понимается сквозь призму человеческого бытия. В этом случае смысл наказания состоит в защите ценностей человеческого бытия, отраженных и закрепленных в праве, но сами эти ценности и отношение к ним человека понимаются по-разному.

Гетерономная школа исходит из того, что ценность есть продукт жизни, то, что обеспечивает спокойное течение событий психофизической и социальной реальности. Существуют объективные законы этой реальности, и человек в своем поведении подчинен этим законам. Отклонение от этой нормальности ведет к преступлению, т.е. преступление это нормальная реакция на ненормальные условия существования человека. Наказание же это предупреждение и лечение через изменение внешних условий бытия человека.

Автономная школа рассматривает преступление и наказание с точки зрения абстрактно-правовых ценностей, не задумываясь об их онтологическом обосновании. Правовые нормы должны исполняться просто потому, что они правовые нормы. Человек никак не связан с ценностью, он лишь принимает правило и сохраняет свою жизнь и благополучие или не принимает его и подвергается наказанию.

Соответственно автономная и рациональная школы как необходимые методологические основания дают начало различным практическим системам наказания. Эти системы условно можно разделить на рациональные и эмпирические .

В основе рациональной системы лежит идея права как некоего абстрактного установления, которое существует объективно по отношению к человеку и его реальной жизни, но в соответствии с которым человек должен строить свою жизнь. Человек, понимаемый автономно, имеет возможность к отклонению от заданной реальности, причем это отклонение (названное Кантом негативной свободой) принимается как некая фатальная реальность, обреченность. С позиций этого направления, человек склонен к преступлению, он изначально преступен, и задача наказания заключается в том, чтобы рационально упорядочить действие его злой воли. Наиболее ярким воплощением рационального подхода к наказанию является известный с давних времен принцип талиона, то есть принцип равного воздаяния за равное содеянное.

Слабым местом рационализма в наказании является материализация форм наказания и злоупотребление понятием автономии человеческой личности. Свобода воли отнюдь не бывает только «злой», негативной, нуждающейся в постоянном ограничении. Человек как разумное существо может сам искать путь к абстрактным ценностым своего бытия.

Еще более уязвима для критики эмпирическая школа в наказании, которая понимает последнее как меру охранения с точки зрения целесообразности. Но понятие целесообразности, пользы относительное, свое у каждого человека, у каждой социальной группы, народа и целой эпохи. Эта школа, по сути дела, вырабатывает форму наказания, приспосабливая ее каждый раз к эмпирическому материалу. Но источник преступления не исчерпывается только объективными психофизическими и социальными факторами. Преступив, человек субъективно принимает максиму поведения, и он может менять эту максиму сколько угодно раз. Основой противоположения и недостатков рационалистической и эмпирической школ является отсутствие различения в наказании субъекта правового и субъекта психофизического. Рационализм оперирует абстрактным правовым субъектом, между тем как наказание есть реальное духовное и психофизическое переживание и страдание. Эмпиризм же, напротив, выводит правового субъекта из психофизического, понимая его как простое обобщение.

В настоящей монографии рассматриваются основополагающие проблемы уголовного права, связанные с преступлением и наказанием. Автор с философских позиций размышляет над вопросами о причинах и истоках преступления, сущности наказания, будущем преступности и наказания. Книга предназначена для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов, работников правоохранительных органов, теоретиков и практиков, специализирующихся в области уголовного права, а также философов, социологов, психологов и всех интересующихся проблемами борьбы с преступностью.

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Философия преступления и наказания (И. М. Рагимов, 2013) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес.

Ю.В. Голик (отв. ред.), М.Т. Агаммедов, Н.А. Винниченко, И.Х. Дамения, И.Э. Звечаровский, А.В. Земскова, А.В. Коновалов, С.Ф. Милюков, А.В. Сальников, А.В. Федоров, А.А. Эксархопуло

С.Я. Гусейнов , доктор философских наук, член-корреспондент Академии административных наук РФ

Ф.М. Джавадов , доктор юридических наук, профессор

А.В. Сальников , кандидат юридических наук, заслуженный работник прокуратуры РФ

«О народ! Обсуди предметы

И ты постигнешь истину!»

I. Работая над проблемой наказания достаточно долго, я понял, что никакие знания ни о каком предмете не могут быть полностью исчерпывающими. Ни одну из реалий природного, социального или духовного мира человек не в состоянии изучить до конца. Однако он всегда стремится познать истину. А это, как известно, возможно только в результате глубокого и длительного исследования того или иного предмета.

Вникая все глубже в суть проблемы наказания, я убедился в ограниченности только юридического подхода к познанию этого сложного феномена и необходимости выйти за рамки уголовно-правового и криминологического изучения.

Понял я также, что без философского осмысления понятия преступления и его причины мы не в состоянии постичь философский смысл понятия и сущности наказания, ибо, только понимая, что такое преступление, возможно тот или иной акт поведения человека отнести к этому понятию, а потому и реакцию, вызванную им, назвать наказанием.

Исходя именно из этих принципиальных положений, я решил рассмотреть наказание во взаимосвязи с понятием преступления и его причины не только с юридических, но и с философских позиций. В результате этого мне пришлось отойти от некоторых ранее высказанных мною суждений по рассматриваемой проблеме.

Но я успокаивал себя, ссылаясь на слова американского философа, поэта и публициста Джеймса Расселла Лоуэлла: «Только глупцы и покойники никогда не меняют своих мнений».

У меня нет абсолютной уверенности в том, что я найду истину, ибо интересующие меня проблемы затрагивают те области научного знания, где по-прежнему не утихают споры. Я лишь пытаюсь все новыми и новыми аргументами проверить собственное убеждение. Смогу ли я это сделать? «Дерзновение в поисках истины, вера в могущество разума, – писал Г. Гегель, – есть первое условие философских занятий. Человек должен уважать самого себя и признать себя достойным наивысочайшего. Какого бы высокого мнения мы ни были о величии и могуществе духа, оно все же будет недостаточно высоким. Скрытая сущность Вселенной не обладает в себе силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания; она должна перед ним открыться, развернуть перед его глазами богатства и глубины своей природы и дать ему наслаждаться ими» .

Поначалу философия преступления и наказания как предмет исследования казалась совершенно непонятной и требующей предварительного знакомства со множеством философских определений и понятий, что меня даже немного устрашило и чуть ли не отвратило. Однако я всегда помнил, что познание – процесс продвижения разума от незнания к знанию, от непонимания к пониманию, от тайны к истине. Как справедливо отмечает Д.А. Керимов, «познание так же бесконечно, как бесконечен мир, жизнь, бытие, в том числе и бытие права» .

В то же время я четко осознавал, что этот путь познания предполагает преодоление множества препятствий и затруднений. Было очевидным, что без славной работы наших предшественников мы сами не сможем пойти дальше; это и есть всемирный закон эволюции, согласно которому настоящее является сыном прошлого и отцом будущего (Г. Лейбниц).

В мире, в нашей жизни, нет ничего того, о чем уже не было бы сказано раньше, или, как говорят в таких случаях: все новое – это хорошо забытое старое. Ни один комментарий, ни один, даже самый добросовестный и квалифицированный, пересказ не вызывает тех впечатлений, которые могут быть получены при непосредственном знакомстве с трудами выдающихся мыслителей прошлого, не выразит подлинный смысл некогда высказанных идей. В этом я глубоко убедился, изучая историю философии, религии, права и других наук о преступлении и наказании.

II. В науке уголовного права всегда ставился вопрос: можем ли мы ограничиться только юридическими рамками изучения преступления и наказания? Достигнем ли тогда намеченных целей? Возражая профессору М.В. Духовскому, который одним из первых потребовал расширения рамок науки уголовного права, А.Ф. Кистяковский говорил: «Если автор считает неправильным взгляд на уголовное право как на науку, изучающую только преступление… как отрывочное явление, без изучения его причин. то можно ему задать вопрос: что же автор прикажет пока делать нашей науке, когда нормы жизни общественной, в которых она не госпожа, таковы, что приходится, прежде всего, изучать только преступление и налагаемое за оное наказание» .

Несомненно, что юридическое изучение преступления и наказания не только важно, но и необходимо. Как подчеркивает М.П. Чубинский, «это должно признать и помнить раз и навсегда при каких бы то ни было реформаторских предложениях» .

Но нам нужны факты психической и физической жизни, лежащие в основе понятия преступления и наказания, а также сведения о нравах, привычках, наклонностях преступника, о приемах и способах преступного деяния. Кроме того, необходимо философское обоснование поведения человека, в том числе и преступника, а также права наказания за преступление и т. д. А этих необходимых и чрезвычайно важных знаний и сведений наука уголовного права не дает. Поэтому, если мы хотим объяснить причину преступного поведения человека, а значит, понять сущность преступления и наказания, следует использовать достижения других наук. В данном случае речь идет об использовании научных методов и средств неправовых наук в целях изучения и объяснения проблем уголовного права – преступления и наказания, а не о включении их в предмет этой науки. В связи с этим представляются неверными высказывания Э. Ферри относительно того, что «вся юстиция будущего будет сосредоточиваться на преступнике как биохимической личности, которая и действует в той или иной социальной среде», поэтому никакие примирительные попытки «не могут пустить корней»; нет среднего пути; необходимые для прогресса науки новые методы «не вяжутся с изучением преступления как абстрактной юридической сущности» .

Между тем современная уголовная юстиция сосредоточивается именно вокруг преступления как юридической и философской сущности, с использованием результатов психологии, психиатрии, генетики, медицины при изучении личности преступника.

Иными словами, в настоящее время проблемы преступления и наказания прочно вошли в число изучаемых, обсуждаемых не только в криминологической и уголовно-правовой науке, но и в философии, социологии, психологии, богословии и т. д.

Подчас очень трудно, а иногда и невозможно, дать определение тому или иному понятию, хотя оно широко употребляется в обычной повседневной практике и считается само собой разумеющимся. Поэтому обычные люди при общении и разговоре о преступлении, преступности и наказании не ставят себе целью проникнуть в сущность и содержание этих понятий. Для них эти слова – простые и обычные, а самое главное – понятные. А это дает им возможность очень хорошо понимать друг друга. Блаженный Августин писал: «Если меня не спрашивают о значении тех или иных понятий, я знаю, о чем идет речь. Если же меня просят объяснить их смысл другим, я не способен это сделать».

Сложность, труднообъяснимость понятий преступления и наказания связана с их философской сущностью. Поэтому, прежде всего, обнаруживается потребность в интегративном и одновременно глубинном философском подходе к этим феноменам, с целью раскрытия их философской сущности, хотя очевидно, что эта задача весьма сложная.

Ю.В. Голик предупреждает: «Тот, кто решит погрузиться в пучину философских проблем права, пойдет по интересному, увлекательному, но и очень “опасному” пути. Дело в том, что философия относится к числу тех наук, в которых ни по одному из вопросов среди исследователей нет единства мнений. Очень часто эти мнения расходятся столь кардинально, что нет даже точек соприкосновения. Споры бесконечны, и длятся они не десятилетиями и даже не столетиями, а тысячелетиями» .

Совершенно справедливое высказывание, но я рекомендую исследователю принять за основу слова русского ученого В.И. Вернадского: «Я вполне сознаю, что могу увлечься ложным, обманчивым, пойти по пути, который заведет меня в дебри; но я не могу не идти по нему, мне ненавистны всякие оковы моей мысли, я не могу и не хочу заставить ее идти по дорожке, практически, важной, по такой, которая не позволит мне хоть несколько более понять те вопросы, которые мучают меня… И это искание, это стремление – есть основа всякой научной деятельности».

Есть много вопросов, которые мыслящие люди задают себе в какой-то момент по какой-либо проблеме и на которые та или иная конкретная наука и практика не могут предложить однозначного ответа. Задача философии как раз и состоит в том, чтобы изучить эти вопросы и, по возможности, объяснить их. Как устроен мир? Развивается ли он? Кто или что определяет эти законы развития? Смертен или бессмертен человек? Как может человек понять свое предназначение? Каковы познавательные возможности человека?

Одним словом, можно с полным правом утверждать, что во всех достижениях человечества присутствует значительный, хотя и косвенный, вклад философии. Философия едина и многообразна, человек не обходится без нее ни в одной из областей своей жизни. «Все… области знания граничат в окружающем нас пространстве с неизвестным. Когда человек входит в пограничные области или заходит за них, он попадает из науки в сферу умозрения. Его умозрительная деятельность – тоже вид изучения, и это, помимо всего прочего, есть философия» (Б. Рассел).

Как известно, философия включает в себя множество предметных областей, в том числе философию права, которая исследует, в самом широком смысле, последствия тех или иных законодательных принципов. Не следует забывать, что вопросы добра и зла, понятие справедливости относятся к философской дисциплине – этике, то есть это этические категории, а не правовые. Значит, понятия «преступление» и «наказание» следует отнести к категориям философским, поскольку право, правовые науки, в частности уголовное право и криминология, не в состоянии ответить на интересующие нас вопросы.

Философия служит научной базой, основой для исследования конкретных проблем других наук, в том числе и правовых. Так, например, понятия возмездия, кары, страдания и т. д. возможно рассматривать только через философию.

Известному правоведу, социальному философу Е.В. Спекторскому принадлежат замечательные слова: «Все три области философии – этика, метафизика и гносеология – теснейшим образом связаны с юриспруденцией. Как сатана объявлял у Данте: “Tu non pensavi ch’ io loico fossi!” – “Ты не подозревал, что я логик!”, так и юриспруденция может объявить: “Ты не подозревал, что я философ!” Сознание этого должно возвысить и облагородить ее, должно поставить ее выше тех упреков, которые ей слишком часто приходится слышать, а именно, что она будто бы занимается только рабским буквоедством или пустым и вредным крючкотворством. Но nobesse oblige. Сознание этого также и обязывает. Оно обязывает юриспруденцию относиться с большим вниманием к философии и ее проблемам. Если вообще, как заметил еще Платон, “отсутствие интереса к философии является признаком, скорее, самодовольного невежества, чем превосходства истинного знания, то отсутствие такого интереса у юриста является уже пренебрежением к его собственному профессиональному делу, пренебрежением, тем более непростительным, что результатом его может оказаться гибель юриспруденции от натиска чужеродных учений”» .

Представляется, что это самый глубокий и убедительный ответ представителям позитивизма, которые считают, что наука о праве самодостаточна и не стоит привлекать философию, этику и другие науки для раскрытия и понимания сущности правовых явлений. Лучше, чем Гегель, и не скажешь: «Юриспруденция является частью философии» .

И в самом деле, может ли юриспруденция обойтись без философии в раскрытии сущности понятий и понимании многочисленных правовых проблем? Если исходить из того, что философия пытается ответить на те теоретические вопросы, которые отдельные конкретные науки не в состоянии разрешить, то ответ может быть только отрицательным. В принципе, все науки имеют общее основание и одинаковую цель – изучение природы и раскрытие ее законов для блага человечества. Однако нельзя забывать слова Артхамастра (Древняя Индия, IV в. до н. э.): «Философия всегда считается светильником для всех наук, средством для совершения всякого дела, опорою всех установлений». История свидетельствует, что именно философы во все времена ставили вопросы и пытались на них ответить раньше, чем юристы. И это естественно, ибо сущность философии в размышлениях над всеобщими проблемами «мир – человек». Следовательно, если объектом наказания является человек, который одновременно выступает также в качестве субъекта преступления, то следует признать, что без философии невозможно объяснить сущность и содержание системы «преступление – человек – наказание». В данном случае правовые науки, в частности уголовное право и криминология, бессильны.

И. Кант писал, что «философия есть в действительности не что иное как “практическое человекознание”» .

Философия обращает внимание на преступление и наказание и на их сущность с точки зрения их места и роли в общесоциальном механизме, оправдания или осуждения их юридической природы с позиций этических норм, духовно-нравственных ценностей . Поэтому, для того чтобы учение о преступлении и наказании было методологически правильно построено и давало максимальный эффект для общества, оно должно быть ориентировано не только на юридические дисциплины, но, прежде всего, на философию, и только при посредстве нее на всю сумму гуманитарных наук, объединенных при помощи философии в цельную систему научного познания.

Порой, не понимая друг друга, философы и юристы выступают со взаимными обвинениями. Философы полагают, что юристы не в состоянии высказывать независимое, свободное мнение, поскольку они подчиняются требованиям формальных законов. Юристы же считают, что философы говорят много прекрасных, но весьма далеких от практической пользы вещей.

Справедливости ради следует подчеркнуть, что философия порой пытается объяснить многие явления слишком сложными понятиями и категориями, не совсем доступными для юриспруденции. А это создает определенные проблемы для практического их применения. На самом деле, не столько сложна сама философия, сколько сложен язык, которым она излагается. Парадокс заключается также в том, что чем непонятнее, сложнее, запутаннее философская мысль, тем гениальнее считается философ.

Уверен, что каждый, кто осмелится взяться за исследование такой нелегкой и неблагодарной проблемы, как преступление и наказание, обязан тщательно и внимательно ознакомиться с трудами не только выдающихся юристов, но и известных философов, психологов, социологов, писателей, исследования которых имеют отношение к этим институтам уголовного права. При этом, естественно, нельзя забывать, что в системе юридических наук философия права является фундаментальной наукой, а в сравнении с ней отраслевые науки носят преимущественно прикладное значение. От их единства и взаимопроникновения зависит успех развития, как первых, так и вторых.

А. Вебер подчеркивал, что «философия родилась в тот самый день, когда мысль отказалась объяснить природу посредством фантастических существ, перешедших в область басни, а вместо того стала объединять все субстанции или вечной силой и вечным разумом, или же, говоря ее собственным языком, основными началами и причинами» . Из этого следует, что всякая философия какого-либо явления есть исследование причин возникновения этого явления, условий его существования и видоизменений. Поэтому философия преступления и наказания, видимо, родилась тогда, когда человек начал задумываться о своем поведении, которое причиняет определенный вред другим людям, сообществу, а также о том, как предотвратить такого рода явления.

Как подчеркивали еще древние философы, только через философские категории мы в состоянии познать истину о понятии и сущности преступления и наказания, и именно эти категории являются методологически универсальными средствами, инструментами, методами познания природы общества.

Исходя из этих положений, я попытаюсь ответить на те вопросы, которые имеют философскую сущность: что такое преступление вне уголовного закона? Где находятся причины и истоки поведения человека, преступного в частности? В чем заключается сущность наказания? откуда оно появилось? За что и зачем наказывать? кого и как наказывать? кому принадлежит право наказания и кто это право дал? нужно ли вообще наказание обществу и каково его будущее?

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.05
диссертация на тему: Наказание как проблема нравственно-правовой философии

Полный текст автореферата диссертации по теме «Наказание как проблема нравственно-правовой философии»

на правах рукописи

СОЛОМАТИН Сергей Владимирович

НАКАЗАНИЕ КАК ПРОБЛЕМА НРАВСТВЕННО-ПРАВОВОЙ

Диссертация выполнена в ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

ВАРАВА ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ

Официальные оппоненты: ЗОЛКИН АНДРЕЙ ЛЬВОВИЧ,

доктор философских наук, доцент, профессор кафедры философии Московского университета МВД РФ им. В.Я. Кикотя

ОБРЕЗКОВ АНДРЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ,

кандидат философских наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Ивановский институт ГПС МЧС России» доцент кафедры гуманитарных дисциплин

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Елецкий государственный

университет имени И.А. Бунина»

Защита диссертации состоится «25» декабря 2014 г. в «10.00» часов на заседании Диссертационного совета Д 212.062.08 при ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет» по адресу: 155908, г. Шуя, Ивановской области, ул. Кооперативная, 24, ауд.220.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет», Шуйский филиал по адресу: 155908, г. Шуя, Ивановской области, ул. Кооперативная, 24, ауд.220 и на официальном сайте университета: ivanovo.ac.ru.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат культурологии, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Правовая мысль со времен Платона, сказавшего в «Законах», что «никто никогда не должен оставаться безнаказанным за какой бы то ни было поступок»1, не сомневалась в необходимости и неизбежности наказания за совершенное и доказанное преступление. При этом, проблемное поле, связанное с феноменом наказания, выходит за пределы строгой правовой сферы. Традиционно эта проблема привлекает внимание и философии, которая занимается вопросами, связанными не только с неизбежностью преступления, но и с оправданностью наказания. Иными словами, философию интересует этика и метафизика преступления и наказания.

Нужно сказать, что проблема преступления и наказания, к сожалению, ((вечная» проблема». Исследователи отмечают: «С тех пор, как существует цивилизация, истинная трагедия человеческого существования заключается в необходимости жить среди повседневно происходящих преступлений, видеть их отталкивающую суть, понимать весь их ужас и, вместе с тем, не иметь достаточных духовных сил, чтобы решительно и навсегда покончить с ними»»‘. Философия фиксирует неустранимость этого трагического феномена человеческого бытия, чья трагичность равна трагичности самой смерти.

В то же время, нравственная природа человека такова, что он не мирится с таким положением вещей, находясь в постоянном поиске решения, по крайней мере, улучшения ситуации в криминальной сфере. Поэтому эта тема актуальна всегда: «. никогда не теряет своей актуальности проблема преступления и наказания. Человечество упорно ищет пути нравственного исправления каждого преступника, а, следовательно, и общества в целом»4.

И здесь решающее значение приобретает нравственное измерение проблемы наказания, поскольку всегда обнаруживается противостояние двух путей: путь жесткого и часто жестокого наказания и путь воспитания и убеждения. За этими путями стоят разные этические и антропологические мировоззренческие представления. Напряжения и конфликт между ними неизбежен, и часто, только суровое наказание может хоть как-то оправдать и искупить бесчеловечные преступления.

Однако, общечеловеческий нравственный опыт показывает, что гуманистический путь, то есть путь духовного, нравственного искупления и преображения человека является в конечном счете и наиболее эффективным. Но он требует больших затрат в плане напряженной духовной работы. Конечно, легче наказать, чем попытаться исправить. Да и сами исправители

‘ Плагоп. Законы / Платон // Сочинения в трех томах. Т. 3 Ч. 2. М. Мысль, 1972. С. 340. » Хотя некоторые исследователи полагают, что современное развитие наук о человеке должно привести к тому, что эта про&пема перестанет быть «вечной» и получит позитивное разрешение

(См: Петин И А. Осознанное и неосознанное в учении о преступлении. М. :Юрлитинформ, 2010).

Вачпжш В.А Достоевский: метафизика преступления:Худож. феноменология русского мроюмодерна / В.А. Бачинин. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. С. 7-8.

4Г1рокурова U.C. Не сотвори зла. К проблеме преступления и наказания в русской художественной литературе и публицистике / Н.С. Прокурова. — M. :Academia, 2001. С. 3.

должны быть на соответствующей моральной высоте, что бывает крайне редко. Все это в значительной степени проблематизирует проблему наказания, которую необходимо рассматривать преимущественно в этическом ключе.

Почему именно в этическом? Потому что, как говорит современный исследователь А. П. Скрипник: «Нравственность является неотъемлемой стороной человеческого бытия. Именно в ней выражена сущность человека» . Это не единичное мнение. Многие исследователи отмечают, что наказание проблематично в нравственном смысле и поэтому требует обоснования и оправдания, поскольку здесь речь идет о взаимодействии моральных субъектов в аспекте совершения одних над другими насильственных действий6.

Проблема еще и в том, что само наказание часто становится злом, становясь преступлением. Лев Толстой считал, что всякое наказание преступно; современные авторы также считают, что наказание есть зло. В. Ф. Хохряков в книге «Парадоксы тюрьмы» пишет: «наказание в виде лишения свободы само по себе зло»7. И это далеко не частные представления, но достаточно цельная сформировавшаяся традиция.

Такая позиция возбуждает целый ряд серьезных философских проблем, которые на современном этапе развития гражданского общества в России также требуют пристального внимания и самостоятельного исследования. Можно говорить о пенитенциарном догматизме в современной системе исполнения наказаний, в которой делается акцент на наказание, а не на исправлении личности, совершившего правонарушение. Что, естественно, не улучшает криминогенную ситуацию в обществе. Это обусловлено тем, что сама пенитенциарная система, являясь частью государственно-общественного организма, перенимает все его пороки и отрицательные характеристики. Нравственные деформации этой системы таковы, что наказание часто не достигает своих воспитательных целей, будучи, во-первых, неадекватным и несоразмерным преступлению, и, во-вторых, в силу бесчеловечных нравов, царящих в уголовно-исправительных учреждениях, само становится поводом для преступления.

Подобная ситуация во многом обусловлена состоянием политического климата, сложившегося в стране в последнее время, который не способствует социальной мобильности, необходимой для гражданского общества и развитию его демократических институтов. С. А. Никольский отмечает: «И хотя со времени крушения СССР минуло более двадцати лет, однако авторитаризм, недоразвитие института собственности, игнорирование или манипулирование правом сохраняются до нынешнего дня»8.

«‘Скрипник A.n. Бытие, логос и нрав// Этическая мысль. Вып. 3. М.: ИФРАН, 2002. С. 99. ^Фомивко А.Ф. Наказание как социальный феномен: автореферат дне. канд.фнлос. наук. М., 2006.

1 Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы / Г.Ф. Хохряков.-М.: Юрид. лит., 1991.-С. 4. Никольский С.А. Современная Россия: этап национального государства // Там же, с. 206.

Неправовое государство с больным обществом и кризисной культурой не может не оказывать самого негативного валяния и на судебную систему в целом, и на пенитенциарные институты, в частности. Член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, заслуженный юрист Российской Федерации С. А. Пашин говорит, что в отечественной истории за редким исключением «суд был и есть всего лишь послушный инструмент в руках государства, обслуживающий его силовые структуры, а то и вовсе выступающий механизмом реализации воли одного лица». И как следствие: «Существующие в России технологии уголовного преследования по-прежнему носят неоинквизиционный характер»9.

Эти неутешительные выводы ведущих современных специалистов в области философии и права показывают, насколько сложны сегодня условия существования пенитенциарной системы. В этом контексте актуализируется вопрос о гражданском контроле над пенитенциарной системой, о необходимости которого в свое время говорил еще Гегель.

Все это приводит к главному выводу о необходимости фундаментальных реформ в этой сфере, которые должны опираться на этический опыт и нравственную рефлексию мировой и отечественной философской мысли.

Степень научной разработанности проблемы. В существующей литературе затрагиваются, как правило, правовые, религиозные, социально-культурные параметры института наказания (А. Г. Безверхое, Е. В. Благов, О. А. Бундаева, В. И. Зубкова, Н. А. Иванова, Н. Кристи, К. В. Михайлов, М. Н. Становский, О. В. Старков, П. Е. Суслонов, А. Ф. Фомивко, Г. Ф. Хохряков и др.).

Особое место занимают исследования, связанные с пенитенциарной проблематикой в различных аспектах (С. М. Зубарев, А. И. Зубков, Г. Ю. Иконникова, А. Ф. Галузин, В. М. Поздняков, И. В. Разумова, И. В. Упоров, А. Н. Олейник, М. Г. Детков, А. Г. Сломчинский и др.).

Исследовательскую литературу, в которой рассматриваются нравственные аспекты наказания, можно разделить на две группы. Первая -это авторы из юридической, уголовно-правовой, криминологической сферы, которые затрагивают этические проблемы наказания (Ф. Лист, Н. Кристи, Г. Ф. Хохряков, И. И. Карпец, Г. В. Назаренко и др.).

Вторую группу образую авторы, принадлежащие собственно к этико-философскому дискурсу, в центре внимания которого нравственные проблемы преступления и наказания. Здесь выделяются работы классиков-писателей и философов (Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, Ф. Ницше), а также работы современных авторов (А. П. Скрипник, В. А. Бачинин, А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян, О. П. Зубец, А. К. Судаков и др.)’0.

» Пашмн С.А. Отечественный суд и государство // Там же, с. 285,306.

‘» Значительно количество диссертационных исследований, в которых рассматриваются этические аспекты интересующего нас феномена (O.A. Бундаева, А.Ф. Фомивко, А.Ф. Блюхер, Л.Г. Сломчинский и др.).

Важную группу составляют авторы, которые исследуют психологические аспекты феномена наказания. Их исследования, как правило, приводят к совмещению этических и психологических позиций (К. Леонгард, Ю. М. Антонян, Р. Мей, X. В. Райнфрид). Особое место занимает книга Швейцарского психотерапевтах. В. Райнфрида «Убийцы, грабители, воры. Психотерапия в системе исполнения наказаний», в которой определяющей является этическая ориентация исследователя. Здесь мы находим синтез этики и психотерапевтической практики, направленной на ресоциолизацию преступника, на перемену криминальных ценностных установок личности. Эта книга способствует реальной гуманизации существующей пенитенциарной системы.

В существующей литературе нужно особо выделить следующие работы, наиболее точно соответствующие заявленной нами исследовательской тематике: монография В. А. Бачинина «Достоевский: метафизика преступления», в которой рассматриваются такие важные понятия как метафизическая психологема «вины всех за всех»» и философия и психология наказания; монография И. И. Карпец «Уголовное право и этика», в которой автор ставит вопрос о нравственной оправданности наказания; книга Г. Ф. Хохрякова «Парадоксы тюрьмы», в которой поставлен ряд сложнейших моральных проблем, связанных с уголовно-процессуальной системой; монография Н. С. Прокуровой «Не сотвори зла. К проблеме преступления и наказания в русской художественной литературе и публицистике», где на богатом историко-литературном материале обстоятельно рассматриваются многие нравственные коллизии, которые волновали отечественных писателей и публицистов XIX века; монография А. П. Скрипника «Моральное зло в истории этики и культуры», в которой рассматривается вопрос о том, является ли зло свойством человеческой природы; книга французского философа В. Янкелевича «Прощение», в которой дается уникальная этико-философская реконструкция феномена прощения; сборник статей «Государство. Общество. Управление» (под ред. С. Никольского и М. Ходорковского), в котором известные сегодня авторы (ученые и общественные деятели) выступили по острым и актуальным проблемам человека, государства и гражданского общества в современной России, что способствует пониманию нравственного состояния современного общества и государства, неотъемлемым элементом которого является пенитенциарная система.

Однако вопросы нравственной противоречивости наказания, антиномичности его содержания возникают не часто. Этим и обусловлен наш исследовательский интерес.

Исходя из вышесказанного, мы определили объекгт исследования: феномен наказания.

Предмет исследования: этико-философская антиномичность феномена наказания.

Цель исследования: обоснование необходимости рассматривать наказание, прежде всего как проблему нравственной философии, и, соответственно, раскрыть нравственную противоречивость наказания.

выявить различные аспекты нравственной противоречивости наказания;

— обосновать возможности нравственного исправления (преображения преступника);

— рассмотреть феномен неадекватности преступления и наказания;

— раскрыть трагическую глубину, неоднозначность и многомерность понятий «вина» и «злого» начала человеческой природы;

— дать этический анализ современной пенитенциарной системы через нравственный анализ современного общества;

Гипотеза исследования основана на предположении о том, что нравственная асимметрия преступления и наказания, выявленная в ходе этико-философского анализа, оказывает негативное влияние и на существующую практику применения наказаний, и на пенитенциарную систему в целом. Раскрытие нравственных противоречий наказания может способствовать выработке адекватной методологии в работе с лицами, совершившими правонарушения.

Теоретической базой исследования являются идеи классиков этико-фплософской и философско-правовой мысли - Платона, Аристотеля, Ч. Беккариа, Ф. Листа, Ф. Ницше, В. Янкелевича; а также идеи русских писателей-философов Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого.

Методологическая база исследования. Основными

методологическими принципами исследования являются системность и историзм. Этико-философский, диалектический, системно-структурный, сравнительно-исторический, культурно-антропологический,

психоаналитический методы позволили подойти к этическому пониманию феномена наказания, раскрыть его нравственную противоречивость. В работе применялся метод компаративного анализа, позволившего сравнивать зарубежные и отечественные пенитенциарные системы.

Научная новнзна диссертационного исследования:

— в работе поставлен вопрос о нравственной оправданности наказания в контексте проблематизиции таких понятий как «вина» и «злое начало» человеческой природы;

показана многозначность трактовок феномена вины в социокультурном, психологическом, юридическом, этическом и метафизическом контекстах;

— дан сравнительный анализ отечественных теорий преступления и наказания и западноевропейских;

— выявлен феномен нравственной асимметрии преступления и наказания;

— обоснована возможность гуманитаризации пенитенциарной системы, исходя из нравственных оснований человека.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что выявленные нравственные противоречия наказания позволяют более объективно смотреть на природу человека, в которой всегда есть пласт иррационального и немотивированного. Это обогащает существующую этическую теорию, которая занимается вообще противоречиями нравственного сознания человека. Положения и выводы диссертационного исследования дополняют сферу научного познания в области этики, психологии, пенологии, криминологии, судебной психиатрии, позволяют расширить основу для дальнейших теоретических и практических разработок проблемы.

Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты исследования могут быть направлены на гуманизацию существующей пенитенциарной системы. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов «Этика», «Философская антропология», в ряде дисциплин юридического правового характера.

Личный вклад автора состоит в выявлении нравственных противоречий наказания (нравственная асимметрия преступления и наказания), в разработке новых концептуальных основ гуманизации пенитенциарной системы. В диссертации дана авторская трактовка ряда этико-правовых понятий (вина, преступление, наказание, прощение), проанализирован большой ‘ массив современной пенологической, юридической литературы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Нравственные противоречия наказания возникают вследствие того, что наказание (во всех смыслах — и в правовом, и религиозном и в моральном) никогда полностью не достигает своей цели. Во-первых, никакое наказание не может быть адекватным совершенному преступлению и поэтому несправедливость наказания есть наиболее распространенный феномен в правоприменительной практике; во-вторых, в наказании всегда нарушается принцип этического равенства судьи и наказуемого, в результате чего подрывается презумпция нравственной невиновности осужденного.

2. Нравственная противоречивость наказания заключается в том, что оно, будучи мерой, призванной восстановить справедливость, и компенсировать ущерб, нанесенный преступлением, часто в силу превышения адекватности и соразмерности преступлению, само становится злом и преступлением. Установка или на детерминизм среды, или на детерминизм «злого начала» человеческой природы приводит к искажениям не только в существующих концепциях относительно исправимости (неисправимости) преступников, но также негативно отражаются на практике пенитенциарной системы. Ни среда, ни природа строго не детерминируют человека, который всегда поддается нравственному воздействию, и соответственно, исправлению. Об этом свидетельствует не только опыт русских писателей (Ф. М. Достоевский, П. Ф. Якубович), но и психотерапевтическая практика в тюремных заведениях (X. В. Райнфрид).

3. В неадекватности преступления и наказания, в несправедливости наказания, в неискоренимости преступности проявляются наиболее «темные» и непостижимые стороны человеческой природы. Нравственное исследование этой природы многими поколениями мыслителей показало ее неодномерность, находящуюся вне пространства каких-либо рациональных координат. Недооценка этико-философских результатов будет всегда приводить к искажениям и грубым нарушениям в правовой сфере, особенно в области назначения и применения наказаний. В этом проявляется не только беспомощность правовой сферы, но и какая-то трагедийность человеческого рода, обреченного на то, что бы вновь и вновь сталкиваться с той областью человеческого, в которой сказываются его наиболее «темные» и загадочные свойства.

4. Не существует прямой зависимости между научно-техническим, экономическим прогрессом общества и его нравственным прогрессом. Традиционная недооценка глубины, неоднозначности и многомерности понятия «вины», а также «злого» начала человеческой природы приводят к тому, что уголовная сфера превращается в карательно-репрессивный орган, осуществляющий лишь «расправу» над преступником, и нисколько не способствующий тому, что может быть названо исправление преступника и вообще гуманизацией общественных нравов и гуманизацией пенитенциарной системы.

5. Неискоренимость преступности в человеческом сообществе свидетельствует о том, что осуществляемые меры исправления преступника и предупреждение совершения новых преступлений всегда оказываются неэффективными. И в разные периоды того или иного общества волна преступности вновь и вновь захватывает жизнь, отбрасывая все теоретические и практические наработки в юридической и моральной сферах. Нынешний этап построения гражданского общества в России требует реформы пенитенциарной системы, в которой важнейшими элементами должны быть просвещение и контроль.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора и его докладах на научных конференциях: в работе городского «Этико-философского семинара им. Андрея Платонова» (Воронеж, 2010-2013); регулярных конференциях в ВГУ «Культурология: пересечение научных сфер» (Воронеж, 2010-2013), на научных сессиях факультета философии психологии ВГУ (2010-2013), «Веневитиновских чтениях» (Воронеж, 2010, 2012), XII Рождественских чтениях на тему «Православное образование в культурной жизни региона» (Елец. 2011).

Диссертация была обсуждена на кафедрах культурологии и истории философии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Исследование соответствует следующим пунктам паспорта специальности 09.00.05 — «Этика» — 5 (Генеалогия отдельных этических понятий), 15 (Мораль и общество).

Структура работы определяется целью, задачами, а также спецификой этического дискурса. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения и списка литературы.

Во Введении обусловливается актуальность темы диссертации, определяется объект, предмет, цель и задачи работы, раскрываются ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, указаны основные методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, представлены формы апробации исследования.

В Главе I «Наказание как экспликация вины и возмездия» рассматривается связь наказание и вины в различных историко-философских и социокультурных дискурсах.

В параграфе 1.1. «Феномен вины в социокультурном измерении» показано, что проблема вины является предметом междисциплинарного исследования. Установление вины человека всегда является основанием для понесения им наказания. Такова и моральная, и религиозная и правовая логика, совпадающая с представлениями обыденного сознания. В. В. Розанов, анализируя «Легенду о Великом инквизиторе» Достоевского, установил такую связь: преступление — вина — возмездие.

Историко-культурная реконструкция понятия вины указывает на господство кровной мести в архаическую эпоху человеческого бытия, которая фактически исключала вину как нравственно-правовую категорию’ предполагающую свободу и ответственность за совершенные поступки’ Наиболее известная психологическая трактовка чувства вины изложена 3. Фрейдом. Он считает, что это чувство вообще играет решающую роль в развитии цивилизации. В работе «Недовольство культурой» психолог стремится «представить чувство вины как важнейшую проблему развития культуры, показать, что платой за культурный прогресс является убыток счастья вследствие роста вины»».

В параграфе рассмотрены концепции современных психологов (Ю. М. Антонян), которые полагают, что чувство вины может вести к бессознательному стремлению быть наказанным и совершению субъектом таких действий, которое влекут за собой наказание. Р. Мей считает, что человек должен принять вину и ответственность как собственные реалии. Принять вину значит принять и ответственность. Это и есть подлинный

«Фрейд 3. Недовольстю культурой. М., 1992. С. 124-125.

нравственный поступок. Здесь намечается определенное сближение этического и психологического дискурсов.

Особое место в вопросе о морально-психологических механизмах происхождения «вины» принадлежит Ф. Ницше, концепция которого рассмотрена в параграфе.

Уголовно-правосудный аспект вины представляет собой наиболее важный и действенный в системе государственно-правовых категорий. При этом в работе показаны религиозные истоки правосознания. Э. Бенвенист, обнаружив связь между терминами права (Jus) и религии (sacramentum), делает вывод о «религиозных корнях права».

Религиозно-правовой синкретизм обнаруживается у Платона в его «Законах». В параграфе показана библейская трактовка вины, которая связана с грехом и дальнейшая эволюция христианской духовности. Христианский гуманизм оказал позитивное влияние на правовую мысль.

В XIX веке в юриспруденции под непосредственным влиянием философии были сформулированы основные концепции преступления и наказания, которые концентрировались вокруг проблемы вменяемости (невменяемости), имеющих непосредственную связь с проблемами вины (невиновности) человека, совершившего проступок. Основное разделение и противостояние проходило по линии детерминизма и индетерминизма. В параграфе представлен критический разбор обоих позиций (А. Кестлер).

Разрешение противоречия между детерминизмом и индетерминизмом, которые фактически устраняют понятия вины, и, соответственно, ответственности, делают всякое уголовное наказание бессмысленным, находится в нравственной сфере. Представлены взгляды правоведов, разделяющих эту точку зрения (Ф. Лист, Н. Кристи, И. И. Карпец).

В контексте детерминизма критически рассмотрена криминологическая теория Ч. Ломброзо, полагавшего, что существует особый антропологически и биологически детерминированный преступный тип (Homodelinquens). Здесь вопрос о вине фактически снимается: преступник виноват уже по факту своего рождения. Поэтому бессмысленно говорить о таких вещах как совесть, свободная воля и раскаяние применительно к тому типу, который определен как преступный тип. При этом отмечаются и позитивные наработки Ч. Ламброзо.

Рассмотренные современные концепции вины, которые принимают во внимание неосознанное в поведении человека (И. А. Петин). В правовой мысли, тем самым, выделяются два направления: одно стремится обосновать вину ссылкой на осознанные процессы и отношения, происходящие в психике индивида, другое склоняется к тому, чтобы принимать в расчет неосознанное.

В параграфе 1.2. «Феномен вины в нравственном измерении»

рассмотрены такие аспекты исследуемого вопроса, как связь вины и оправдания, а так же различение метафизической и этической вины в

античной философии и в контексте нравственной философии Ф. М. Достоевского.

В работе ставится вопрос: «Почему вменяемый субъект сознательно совершил преступление?» Для уголовного права главное доказать, что он совершил его сознательно в состоянии вменяемости, когда выбор преступного поведения осуществляется свободно в смысле самодертминации. А где корни мотива, которые побудили сознательного и вменяемого человека совершить сознательное правонарушение? Что, в конечном счете, детерминировало его свободную волю совершить преступление?

Поиск ответов на эти вопросы выводит на путь, связывающий понятие «вины» и понятие «оправдания». Желание оправдания является неким показателем наличия вины, отсутствие этого желания, соответственно, говорит о том, что вины нет. Раскрытию этой взаимосвязи уделено значительное место в работе. Понятие оправдания содержит такие значения как «правда», «справедливость», «вина», «наказание», «ответственность», «смысл жизни», «цель жизни», которые свидетельствуют о высоком метафизическом статусе этого слова. Эти значения анализируются в контексте нравственных исканий русской философии (Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, В. С. Соловьев. Н. Ф. Федоров, С. Л. Франк, Е. Н. Трубецкой, В. В. Розанов, Н. А. Бердяев и др.). Как следует из этических построений русской философии, сущность оправдания в том, что, являясь нравственной величиной, оно составляет в человеке фундаментальное основание его бытия, вне которого нельзя говорить о подлинном и достойном уровне существования человека.

Необходимость в оправдании возникает в том случае, если у человека возникает чувство вины. Стремление снять с себя вину, то есть оправдаться, и есть сильнейший этико-психологический мотив поступков человека. Большая значимость оправдания связана с оправданием перед совестью. Здесь и значимость, и проблемность одновременно. В этом смысле оправдание предстает в своем наиболее глубоком, нравственном измерении, которое просвечивает сквозь само слово, в котором видны такие нравственные понятия как «правда» и «справедливость». И если перед своим умом человек еще как-то может оправдаться, совершая разумные, рациональные, здравые поступки, то перед совестью сложнее всего. Именно совесть говорит человеку о том, что бы ни делал человек, он всегда делает что-то не то. Не то с нравственной точки зрения. Человек никогда не может достичь соответствия сущего и должного. И болящая, страдающая совесть, которая всегда взыскует правды и истины, будет напоминать ему об этом.

В структуре нравственного сознания важное место имеет псевдоневинность, о которой говорит Р. Мей. Псевдоневинность возникает в ситуации псевдооправдатт, а именно, когда человек, чувствуя свою слабость и бессилие, не может принять ответственное решение.

Философский анализ правовых категорий раскрывает их метафизический характер. В параграфе производится реконструкция античных истоков понятия «вины» и приводит нас к античной мифологии и философии (А. Г. Гаджикурбанов). Анализируется античный миф об Эдипе, фрагменты Гераклита и Анаксимандра, в результате чего разделяется вина метафизическая и пина моральная. Это бессубъектная метафизическая вина, в которой человек (в данном случае герой — царь Эдип) оказывался как бы без «вины виноватым», противоречит нравственному чувству человека. И человек, выступая против такой безликой судьбы, которая приговаривает его к страшной участи, совершает моральный героизм; он не смиряется рабски и покорно с существующим положением вещей, но стремится внести в мир справедливость, по крайней мере, не смириться с несправедливостью.

Такое несмирение с внешним, объективным, природным мироустройством можно встретить у Достоевского в речи его «подпольного человека». «Подпольный человек» — это пример «невиновного» в моральном, но виновного в метафизическом смысле человека. Это логика Эдипа, который не признает за собой моральной вины, а за вину метафизическую (факт его бытия), он не хочет нести никакой ответственности. И имеет на это полное право; такой человек чувствует лишь моральную вину, то есть вину за конкретно совершенный им поступок, который повлек за собой зло. В таком поступке он может раскаяться и принять за него ответственность, испытав чувство моральной, но не метафизической вины. И здесь «подпольный человек» разрушает христианский детерминизм вины.

При этом у Достоевского есть еще одно, не менее значимое метафизическое понимание вины, на которое указывает Вяч. Иванов. Оно совмещает в себе и всеобщность человеческой вины и заставляет одновременно почувствовать личную ответственность за это. Вяч. Иванов отмечает, что «идея вины и возмездия, эта центральная идея трагедии, есть и центральная идея Достоевского». Философ говорит, что «вина и возмездие» есть понятия нравственной философии, которые сначала исследуются Достоевским этически, а затем и метафизически.

Какие же выводы делает Достоевский из такого рассмотрения данных понятий? Здесь, прежде всего, важен тот нравственный посыл любви, в свете которого раскрывается мысль старца Зосимы о всеобщей виновности. Это означает более глубокий уровень проникновения в личную виновность человека, в те нравственные слои его личности, куда не доходило сознание Эдипа, ослепленное несправедливостью Рока. Вяч. Иванов говорит, что «у Достоевского за виною и возмездием следует спасение преступника через нравственное и духовное перерождение». В этом отличие Достоевского от Толстого, у которого вина ведет к гибели.

Такое понимание вины, в котором всеобщность (поскольку это метафизическое чувство) не отменяет личную ответственность, открывает дорогу к подлинному человеческому достоинству.

Можно сказать, что если для античного человека метафизическая вина означала действие неморального фатума («судьбы»), преодолеть который и значило стать полноценным моральным субъектом, то для нравственных представлений Достоевского, метафизическое понимание вины означает более глубокое ее постижение, в котором субъект чувствует свою ответственность за происходящее, а не действие внешней случайной и враждебной судьбы. Такое понимание предполагает внутреннее перерождение человека, осознание им своих духовным возможностей.

Достоевский в «Дневнике писателя» боролся с теорией «среды», которая, снимая всяческую ответственность с человека и возлагая все на внешние обстоятельства, разрушает идею о всеобщей виновности, которая является началом нравственности. В параграфе представлено развитие этой мысли в современных этических теориях (В. П. Фетисов, В. А. Бачинин).

В нравственной проблематике, связанной с виной, один из наиболее трудных и тяжелых моментов человеческого бытия — это страдания детей. Эта проблема рассматривается в трактовке В. В. Розанова.

В заключении рассмотрены некоторые аспекты философии поступка, которые представлены современными авторами (А. А.. Гусейнов, Р. Ингарден).

В главе II «Нравственные противоречия наказания» речь идет о несправедливости наказания, которое является самым частым в правоприменительной практике. Вопрос о нравственных противоречиях наказания проистекает из нескольких оснований. С одной стороны, неопределенность понятия вины, невозможность «полной» вины, «всеобщая виновность» — все это делает наказание достаточно условным и относительным явлением, имеющим свою собственную карательно-репрессивную логику, как правило, не имеющую ничего общего с личностью виновного, совершившего преступление. В этом проявляется неадекватность и асимметричность преступления и наказания. Кроме проблемности с виной, нравственные противоречия наказания проистекают из целей наказания, достижение которых оказывается также весьма проблематичным.

В параграфе 2.1. «Проблема «злого» начала человеческой природы» устанавливается связь зла и преступления. Преступление — это «наиболее радикальная и опасная форма зла». Проблема в том, чтобы наказание в свою очередь не стало таким же злом, как и преступление. Вот поэтому проблема «злого начала» человеческой природы представляется весьма важной и существенной в теме преступления и наказания. Насколько «злое» начало является определяющим в человеческом поведении? Детерминировано ли преступное деяние действием этого «злого» начала, парализующим свободную волю личности? Можно ли вообще говорить о наличие такого начала в человеческой природе? Не преувеличиваем ли мы меру зла, имеющегося в человеке, когда речь идет об уголовных преступлениях?

На эти вопросы в параграфе даются определенные ответы или обосновывается, почему на некоторые вопросы ответить невозможно.

Приводятся воззрения В. С. Соловьева, который высказал этически продуктивные мысли о «злом начале» человеческой природы. В истории философии мы обнаруживаем целостную традицию рефлексии над этой проблемой. Платон в «Законах» уже говорит в некотором роде о «злом» начале человека, когда он говорит о категории людей, называемых «неисцелимыми». Это особый случай, который заставляет судью приговаривать к смерти такого неисцелимого.

Особое место проблема зла, которую часто связывают со смертью, занимает в отечественной философской традиции. Кроме уже упоминаемых Ф. М. Достоевского и В. С. Соловьева, здесь следует назвать еще Н. Ф. Федорова, Л. Н. Толстого, В. В. Розанова, Н. А. Бердяева, Л. П. Карсавина и многих других.

Гуманистически настроенные мыслители также не игнорируют проблемность морального начала человека. В этом контексте подробно рассматриваются воззрения Ч. Беккариа.

Главная проблема в том, что «злое» начало человеческой природы, более всего проявляется не только в преступлениях, но и в наказаниях. «Психология палача», которую предельно обнажает Достоевский в своем творчестве, наглядно демонстрирует наличие деструктивности в человеческой природе, которая проявляется наиболее неприглядно, когда человеку предоставляется возможность безграничной власти над другим человеком. Наказание другого — это и есть проявление безграничной власти.Это связано также с проблемой вседозволенности, которая, повинуясь логике деструкции, приводит к самым ужасным преступлениям. В этом контексте анализируются «Записки из Мертвого дома» Достоевского. Здесь проводится параллель с воззрениями Ф. Ницше.

Анализируется психологическая трактовка «злого начала» личности (К. Леонгард). Теория акцентуированных личностей дает некое прояснение этого вопроса. Приводятся воззрения американского психолога Л. Берковица, который считает, что в человеке нет природной предрасположенность к злу. Также представлена трактовка добра и зла, которая изложена у Р. Мэя. Нравственнаяжизнь согласно Мэю, является «диалектическим взаимодействием добра и зла».

В контексте «злого начала» рассматривается этика ненасилия с разных точек зрения (А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян).

В параграфе 2.2. «Нравственная асимметрия преступления и наказания» раскрывается главная проблематика диссертационного исследования, связанная с причинами несправедливого наказания. Рассмотрены аргументы, оправдывающие наказание.

Идея справедливости положена Платоном в основание наказания. Философ одним из первых в европейской культуре заговорил о соразмерности наказания преступлению.

Нравственная асимметрия преступления и наказания выявляется наиболее отчетливо на фоне гуманного понимания наказания. Здесь рассматриваются воззрения Ч. Беккариа, которые заложили фундамент правосознания Нового времени. Важнейшим положением в определении Беккариа является указание на то, наказание не должно быть проявлением насилия. Он одним из первых обратил внимание на несоразмерность между преступлением и наказанием, возведя в аксиому, открытую им закономерность.

Здесь произведено сравнение со взглядами Достоевского. Кроме неоправданной жестокости преступлений, есть еще одна важная проблема, раскрывающая нравственную противоречивость института наказания, которая также была под пристальным вниманием Достоевского. По его собственным словам, его всегда занимала одна и та же мысль, которую он так и не мог для себя разрешить — это мысль о неискоренимом неравенстве наказаний за одни и те же преступления. Рассматриваются наиболее показательные моменты «Записок из Мертвого дома.

В схожей тональности трактует преступление П. Ф. Якубович, автор книги «В мире отверженных», в которой достоверно воспроизведена картина русской каторги XIX века. Во многом этот труд носит документальный характер, поскольку в нем обобщены богатые эмпирические данные. Прежде всего, автор выступает против теории психиатра П. Ковалевского, утверждающего в духе Ч. Ломброзо, существование прирожденных преступников, составляющих главный контингент каторги.

Затронут в параграфе и вопрос о смертной казни, которая, по мнению многих авторов, является высшей формой несправедливости (А. Камю, А. Кестлер). Нравственные противоречия наказания также являются предметом пристального внимания современных исследователей (И. И. Карпец, Г. Ф. Хохряков и др.).

Нравственные противоречия наказания, раскрытые на основании концепции А. Кристи (наказание — зло, поскольку оно связано с причинением боли), взывают к такой неоднозначной, этически сложной, но неизбежной проблеме как прощение, вообще способность прощать (Т. Гувье, Р. Мэй, В. Янкелевич). Без развития этого нравственного свойства вообще нельзя говорить о гуманизации пенитенциарной системы.

На основании проанализированного материала выделяются наиболее общие ситуации, в которых проявляется нравственная асимметрия преступления и наказания в таких противоречиях:

Между стремлением к справедливости и абсолютной несправедливостью наказания;

Между невозможностью прощения и невозможностью непрощения преступника;

Между намерением к исправлению преступника и фактической неисправимостью его посредством наказания;

Между стремлением к предотвращению новых преступлений и невозможностью снизить преступность посредством наказаний;

Между желанием исправлять общественные нравы и реальным их ужесточением при ужесточении наказаний.

Можно найти и большее количество ситуаций и положений, но главное в том, что все противоречия концентрируются вокруг главного: несправедливости наказания. Несправедливость во всех отношениях: к осужденному, к потерпевшему, к обществу в целом. Тюрьма выступает в роли «фабрики преступности» (Г. Ф. Хохряков), а не исправительного учреждения. Это не значит, что можно отменять наказания. Необходимо более тщательно с учетом этико-психологических разысканий исследовать случаи преступных деяний с общей установкой на гуманизацию.

В главе III «Проблемы и перспективы современной пенитенциарной системы» рассматриваются традиционные несовершенства этой системы, о которых говорил еще Ч. Ломброзо. Глава посвящена раскрытию основных проблем и противоречий пенитенциарной системы, которые представляют острую дискуссию вплоть до нынешнего времени.

В параграфе 3.1. «Пенитенциарная система и моральные ценности общества» отмечается, что кризис современных моральных ценностей общества не может не отражаться на состоянии пенитенциарной системы.

Преступление и наказание, вина и ответственность, искупление и раскаяние — эти и другие традиционные морально-правовые понятия становятся особенно значимыми в кризисные моменты социального бытия. Состояние пенитенциарной системы нельзя рассматривать вне общего контекста нравственного состояния общества, частью которой она является. Кризис современных моральных ценностей не может не отражаться на состоянии пенитенциарной системы. Этот кризис, по мнению современных ученых, носит глубокий, масштабный и долговременный характер (Ю. М. Осипов, А. С. Запесоцкий, В. Н. Порус, В. М. Межуев, Ю. Н. Солонин, А. А. Корольков).

Один из показателей современного кризиса заключается в отрыве правовой сферы от нравственной и духовной. Кроме этого, такие факторы как «гигантский рост информации», тотальная технократизация и машинизация всех сфер жизни приводят к столкновению традиционных моральных ценностей с ценностями трансформирующегося социума.

Таким образом, сегодня перед Россией в полный рост встали проблемы дегуманизации культуры, антропологического кризиса, о которых так много говорили западноевропейские мыслители XX века (О. Шпенглер, Э. Гуссерль, X. Ортега-и-Гассет, Й. Хейзинга, К. Ясперс, М. Хайдеггер, Г. Марсель, Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.). В этом контексте особую роль играет образовательный и вообще гуманитарный потенциал

философии, которую необходимо более интенсивно использовать в современном образовательном процессе.

Особое внимание заслуживают самые последние достижения отечественной гуманитарной науки, в том числе сборник статей «Государство. Общество. Управление», который собрал видных ученых и общественных деятелей (С. А. Никольский, В. Н. Порус, Э. Ю. Соловьев,

A. П. Огурцов, С. С. Неретина, А. А. Кара-Мурза, Р. Г. Апресян!

B. М. Межуев и др.). Здесь достаточно остро и предельно точно раскрыты глубокие изъяны современного российского общества, неготового ни к либерализации, и к созданию национального государства.

В современном российском социуме остро стоит проблема сохранения традиционных моральных ценностей, которые испытывают двойной гнет: со стороны глобальных процессов информационной цивилизации и со стороны «деидеологизации», которой отмечена российская действительность постсоветского периода. Налицо смысловой вакуум, который нельзя заполнить никакими суррогатными ценностями. Нравственные пороки общества не могут не распространяться на пенитенциарную систему, которая является его частью. Возможности гуманизации пенитенциарной системы безусловно связаны с гуманизацией общества в целом.

Многие исследователи отмечают значительные недостатки, как в правом, так и в нравственном плане в отношении существующей пенитенциарной системы. В наследии многих мыслителей (Ч. Беккариа, А. Камю) содержится важная философская аргументация, которая может и должна стать теоретическим основанием гуманизации существующее пенитенциарной системы.

В этом контексте возрастает роль философии, нравственной философии, прежде всего, которая может и должна раскрыть свое практическое значение в выявлении и осмыслении глубинных процессов, происходящих в душе современного человека и в современном обществе.

В параграфе 3.2. «Перспективы реформирования современной системы наказаний» исследуется реальное состояние пенитенциарной системы в современной России через призму различных этических, криминологических, уголовно-правовых и гражданско-правовых исследований.

Представлены факторы, свидетельствующие о крайне низком уровне нравственной культуры в пенитенциарных заведениях, который иногда граничит с пределом человечности.

Мнения западных специалистов относительно природы агрессивности, нравственной вменяемости, необходимости смягчения наказания дают оптимистические прогнозы по поводу перспектив гуманизации пенитенциарной системы (Н. Кристи, Л. Берковиц, Р. Мей, X. В. Райнфрид). Большую ценность представляет книга швейцарского исследователя и психотерапевта Ханса Вернера Райнфрида «Убийцы, грабители, воры. Психотерапия в системе исполнения наказаний», которая

содержит уникальное описание конкретных случаев психотерапии (всего 35) в специфических условиях системы исполнения уголовных наказаний. Этот опыт важен, прежде всего, потому, что, опираясь на положительные результаты по исправлению преступников, достигнутых в ходе психотерапевтической работы с осужденными (включая и убийц), можно с оптимизмом говорить о реальной гуманизации существующей пенитенциарной системы.

Описывая общую ситуацию, X. В. Райнфрид отмечает, что психологическая мысль уже давно вошла в практику судебной системы. Но если в прежние времена ее интересовало, прежде всего, объяснение преступлений, то теперь начинают уже задумываться о терапии правонарушителей психологическими методами. При этом, он отмечает, что психотерапия не может не может заменить исполнения наказания. Это дополнение, но очень важное дополнение, поскольку может реально помочь (пускай и ограниченному количеству правонарушителей) в деле их исправления и выбора правильного жизненного пути.

Это вообще новый и во многом революционный поход, поскольку традиционно пенитенциарная система не отличается особыми достижениями как раз в той части, в части исправления преступника, которая и составляет главную цель ее бытия. Несомненный позитивный результат этой работы заключается в том, что исследования показали антропологическую исфатальность личности преступника и его нравственную вменяемость.

Даются выводы практического характера относительно возможностей усовершенствования пенитенциарной системы:

Во-первых, это просвещение, включающее как достижения отечественной философской, публицистической традиции, так и позитивные наработки западных специалистов;

Во-вторых, способствование введению психологической службы в практику судебной системы;

В-третьих, совершенствование контроля общества за деятельностью пенитенциарной системы.

Важно понимать виновность самого общества, в котором оказалось возможным совершение того или иного преступного деяния. Незаменимыми являются также убеждения Ф. М. Достоевского и других русских писателей и философов, веривших в изначально добро человека, в силу нравственных законов и в возможность подлинного раскаяния и исправления человека.

В Заключении подводятся главные итоги диссертационного анализа, формулируются основные выводы и на их базе определяются дальнейшие исследовательские перспективы.

Статьи в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК МОиН РФ

I. Соломатин C.B. Нравственная асимметрия преступления и наказания // Научные Ведомости Белгородского государственного университета. Сер.

Философия. Социология. Право. -2014, — №9(180) — Вып. 28. — С. 83-93. (0,6 п.л.).

2. Соломатин C.B. Перспективы гуманизации современной российской пенитенциарной системы// Научные Ведомости Белгородского государственного университета. Сер. Философия. Социология. Право. -2014 — №16(187) — Вып. 29. — С. 95-104 (0,6 п.л.).

3.Соломатин C.B. Проблема «злого начала» человеческой природы в контексте преступления и наказания / Вестник Московского государственного университета культуры и искусств — 2014. — №6. — С. 26-

Статьи в сборниках научных трудов и тезисы докладов на научно-практических конференциях

4. Соломатин C.B. Метафизическая вина как этическая категория / C.B. Соломатин // Известия Воронежского государственного педагогического университета. Серии «Педагогические науки», «Гуманитарные науки», «Естественные науки». № 1 (260). Воронеж, 2013. — С. 87-91. (0, 4 п. л.).

5. Соломатин C.B. Этические потенциал философии в современном образовании // Философия отечественного образования: история и современность: сборник статей ХВсероссийской научно-практической конференции. — Пенза: РИО ПГСХА, 2013. — 348-351. (0, 4 п. л.).

6. Соломатин C.B. Этический смысл оправдания / C.B. Соломатин // Вестник

научной сессии факультета философии и психологии. Воронеж ВГУ 2013 —

Вып. 14. — С. 141-146 (0,4).

7. Соломатин C.B. Единство этики и философии в контексте европейской культуры / C.B. Соломатин // Культурология: пересечение научных сфер. Сб. статей. — Воронеж: Типография Воронежского ЦНТИ, 2013 — Вып 8 — С 178-181. ‘ ‘

8. Соломатин C.B. Проблемы трансформации моральных ценностей современного общества //Запад-Россия-Восток: Археология. История. Философия. Юриспруденция. Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, Выпуск 22-23 (№1-2). — Елец, 2013. — 120-124.

9. Соломатин C.B. Феномен вины в социокультурном измерении / C.B. Соломатин // Культурология: пересечение научных сфер. Сб. статей. -Воронеж: Типография Воронежского ЦНТИ, 2014. — Вып. 9. — С. 150-156.

10. Соломатин С.В.Нравственные измерения наказания //Запад-Россия-Восток: Археология. История. Философия. Юриспруденция. Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, Выпуск 24 (№3) — Елец 2014.-112-118.

Подписано к печати 24.10. 2014 г Формат 60×84/16 Бумага ксероксная. Печать ризография Гарнитура Тайме Усл. печ. листов 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 3539

Издательство Шуйского филиала ИвГУ 155408, г. Шуя Ивановской области, ул. Кооперативная, 24

Отпечатано втишграфии Шуйского филиала ИвГУ 155У08. г. Шуя Ивановской области, ул. Кооперативная, 24

На протяжении многих веков философская теоретическая мысль направлена на осмысление проблем бытия, системы «мир – человек».

В бытии природного мира философию интересуют не частности, а принципиальные мировоззренческие вопросы о возникновении и организации мира, что выразилось в древности в поисках первоначал мироздания, а позднее – исходных структурных элементов. Поиск же единства в многообразии мира выражает характерную для философского познания задачу синтеза человеческих знаний.

Принципиальными для философии выступают также вопросы о развитии мира. Учение о развитии в философии называется диалектикой , а противоположное учение, тяготеющее к построению статичной, однозначной картины мира, носит название метафизики (хотя в истории философии этот термин менял свое содержание).

Окружающий человека мир как обитель человеческой жизни – это не только природа, но и общество. Вне общества нет человека, поэтому основные принципы бытия общественной жизни, ее функционирования и развития – эпохальный интерес философии.

Философские проблемы – это вопросы о судьбе, предназначении человека, человечества. Важнейшие вопросы человеческого бытия, как считает большинство философов, выразительно и четко сформулировал И. Кант: что я могу знать, что я должен делать, на что я могу надеяться, что такое человек. Последующее, после Канта, развитие философии выдвинуло на осмысление вопросы: что я могу почувствовать и пережить, что есть красота, прекрасное, возвышенное.

Не философы придумывают эти вопросы. Их выдвигает жизнь. Философы же в меру своих сил и способностей решают эти вечные, смысложизненные вопросы. Своеобразие данных вопросов состоит в том, что большинство из них никогда не закрываются и относятся к так называемым вечным проблемам человеческого познания. Человечество в лице философии вновь и вновь обращается к проблемам своего бытия в мире социальном и мире природном, решая их на базе новых научных данных, нового исторического опыта. При этом нужно учитывать, что исторические периоды различаются не только уровнем общественного знания, но также характером задач и проблем, выдвигаемых развитием общества, жизнедеятельностью людей. Иными словами, человеческие связи с миром развертываются в ходе истории, реализуясь в изменяющихся формах труда, быта, в смене верований, развитии знаний, в политическом, нравственном, художественном опыте. Все это определяет, какие именно аспекты многоплановой мировоззренческой проблематики «мир–человек» оказываются в центре внимания философской мысли на том или ином историческом этапе.

На основании осмысления специфики философского знания можно заключить, что философия – это теоретическое мировоззрение об общих принципах бытия, познания и отношений человека и мира. Конечно, эта краткая дефиниция требует своего дальнейшего пояснения и развития.

Мировоззренческая проблематика «мир–человек» на философском языке может быть сформулирована как соотношение материи и сознания (или бытия и мышления). Поскольку это соотношение так или иначе подразумевается при рассмотрении любой философской проблемы (ибо жизнь человека и общества есть взаимодействие материального и идеального, общественного бытия и общественного сознания), то в некоторых философских системах оно называется основным вопросом философии. От его решения зависит общее понимание бытия, ибо материальное и идеальное являются его предельными характеристиками. В качестве первичного, определяющего берется или материя (бытие), или сознание (мышление). Сторонники первого подхода называются материалистами (а само направление – материализмом), сторонники же второго подхода – идеалистами (само направление – идеализмом). Как материализм, так и идеализм неоднородны в своих конкретных проявлениях в истории философии. С точки зрения исторического развития материализма выделяют следующие его формы.

Материализм Древнего Востока и Древней Греции как первоначальные формы материализма (Фалес, Левкипп, Демокрит, Гераклит).

Метафизический (механистический) материализм Нового времени, в основе которого лежит изучение природы при сведении всего многообразия ее свойств и отношений к механической форме движения материи (Г. Галилей, Ф.Бэкон, Дж. Локк, Ж. Ламетри, К. Гельвеций).

Диалектический материализм , в котором материализм представлен в единстве с диалектикой и материализм распространяется не только на природу, но и на общество (марксизм).

В идеализме различают две его разновидности.

Объективный идеализм любое идеальное начало (идеи, бога, духа) провозглашает независимым не только от материи, но и от сознания человека (Платон, Г. Гегель).

Субъективный идеализм утверждает зависимость внешнего мира, его свойств и отношений от сознания человека (Дж. Беркли).

Важным для философии является также выяснение возможности познания мира человеком, характера этого познания. Познаваем ли мир в принципе – ответ на этот вопрос может быть диаметрально противоположным. Но он явно или неявно присутствует во всех философских системах, поэтому его иногда называют второй стороной основного вопроса философии. Одни философы придерживались позиции познавательного оптимизма, утверждая способность человека получать достоверное, объективное знание о мире. Другие – такую способность человека отрицали и тем самым придерживались позиции агностицизма (греч. агностос – неизвестный).

Исторически сложились основные разделы философии: онтология (учение о бытии), гносеология (теория познания), логика, этика, эстетика.

Вопросы для обсуждения

1. Сущность права, ее стороны и проявления.

2. Способы философского обоснования права.

3. Понятие права как проблема философии права.

4. Позитивное право и естественное право в их соотношении.

5. Основные типы и школы правопонимания.

Тема 4. Онтология права. Правовая деятельность

Вопросы для обсуждения

1. Специфика правового бытия.

2. Онтологические параметры правового бытия.

4. Формы существования права.

5. Право и правовая реальность. Структура правовой реальности.

6. Правовая деятельность.

Тема 5. Антропология права. Права человека и права гражданина

Вопросы для обсуждения

1. Антропологические основы права.

2. Механизмы формирования правовой личности.

3. Сущее и должное в морали и праве.

4. Права человека в философском измерении.

Тема 6. Гносеология права

Вопросы для обсуждения

1. Понятие и особенности гносеологии права.

2. Познание правовой реальности и диалектическая логика.

3. Проблема истины в правовом познании.

4. Философские проблемы правовой методологии. Методология правотворчества и правоприменения.

5. Герменевтика и право.

Тема 7. Правовая аксиология.

Идеи равенства, свободы и справедливости в праве

Вопросы для обсуждения

1. Ценностный подход к праву. Право как благо.

2. Право и свобода.

3. Проблема воли в праве.

4. Право и справедливость.

5. Право и равенство.

6. Понятие общего блага как фундаментальная проблема философии права.

Тема 8. Право, общество и государство

Вопросы для обсуждения

1. Право и гражданское общество.

2. Право и власть.

3. Право и государственная политика.

Тема 9. Философские проблемы российской правовой системы

Вопросы для обсуждения

1. Правовая культура Запада, Востока и России.

2. Российская правовая система.

3. Антиправовые тенденции в российском обществе. Проблемы формирования правового государства в российском обществе.

Тема 10. Философские проблемы правового принуждения.

Право, преступление и наказание

Вопросы для обсуждения

1. Норма и патология в праве.

2. Преступление как форма отклоняющегося поведения. Основные концепции преступления.

3. Философско-правовые проблемы наказания. Смертная казнь.

5. Проблема позитивной юридической ответственности.

УЧЕБНАЯ ПРОГРАММА

Тема 1. Предмет и метод философии права

Предмет и понятие философии права. Становление и развитие философии права как науки. Основные концепции философии права (либертарная, сциентистская, религиозная, феноменологическая).

Предмет философии права. Особенности, характеризующие предмет науки «Философия права». Цели, задачи и функции философии права.

Философия права в системе научного знания. Междисциплинарный характер философии права. Философия права и социальная философия. Философия права, социология права и теория права. Философия права и история права. Философия права и отраслевые юридические науки.

Структура философии права. Онтология права, антропология права, гносеология права, аксиология права как разделы философии.

Проблема метода в философии права.

Метод критической рефлексии в праве. Рациональная и эмпирическая индукция. Герменевтический и феноменологический способы познания права. Правовая синергетика. Либертарный (юридико-формологический) метод. Постмодернисткая методология. Процедуральный метод.

Цель: конкретизировать соотношение объекта и предмета философии права; определить междисциплинарную сущность философии права, круг ее проблем, место в системе гуманитарного научного знания, структуру, современную философско-правовую методологию.

Вопросы для самоконтроля.

1. Сформулируйте понятие философии права.

2. Назовите основные этапы формирования философии права как науки.

3. Перечислите основные концепции философии права и раскройте их суть.

4. Охарактеризуйте предмет философии права.

5. Какова цель философии права?

6. Какие функции философии права Вам известны?

7. Почему философию права характеризуют как междисциплинарную философско-юридическую науку?

8. Как соотносятся философия права, социология права, теория права, история права?

9. Каково значение философии права для отраслевых юридических наук?

10. Раскройте систему методов научной философско-правовой методологии.

Выписать в словарь и дать определение понятий и терминов: философия права как наука, онтология права, антропология права, гносеология права, аксиология права, критическая рефлексия, либертарный подход к познанию права.

1. Становление и развитие философии права как науки.

2. Основные концепции философии права.

3. Философия права в системе научного знания.

4. Проблема метода в философии права.

Основная литература по теме

Дополнительная литература по теме

Тема 2. История философии права и современность

Исторические типы философии права.

Философско-правовые идеи Древнего Востока (Древняя Индия, Древний Китай).

Философско-правовые учения античности (софисты, Платон, Аристотель, Цицерон, римские юристы).

Философско-правовая мысль Средневековья (Фома Аквинский, средневековые юристы).

Философско-правовые идеи эпохи Нового и новейшего времени (Г. Гроций, Т. Гоббс, Д. Локк, Ш. Монтескье, И. Кант, Г. Гегель, представители юридического позитивизма).

Зарубежная философия права ХХ века (концепции неокантианства, неогегельянства, экзистенциализма, «возрожденного естественного права», онтологии права, аналитической юриспруденции).

Философско-правовые идеи Древней Руси. Русские философы права эпохи Просвещения. Философия права России ХIХ – ХХ века. Значение истории философии права для современных философско-правовых исследований.

Цель: определить хронологию становления и развития философско-правовых идей; установить этапы развития философии права и дать их общую характеристику.

Вопросы для самоконтроля.

1. Назовите основные исторические типы философии права.

2. Назовите представителей философско-правовой мысли Древней Индии и раскройте основное содержание их философско-правовых идей.

3. Назовите представителей философско-правовой мысли Древнего Китая и раскройте основное содержание их философско-правовых идей.

4. Охарактеризуйте философско-правовую мысль античности.

5. Каково основное содержание правовых идей софистов.

6. Раскройте правовые идеи Платона.

7. В чём сущность права и правовой справедливости по Аристотелю?

8. Как соотносил понятия права и пользы Цицерон?

9. Как систематизировали правовые идеи древнеримские юристы?

10. Проследите эволюцию и раскройте основное содержание правовых идей эпохи Средневековья.

11. Соотнесите содержание правовых идей эпох Нового и Новейшего времени.

12. Охарактеризуйте основные направления зарубежной философии права ХХ века.

13. В чём смысл философско-правовых идей Древней Руси?

14. Назовите известных Вам русских философов права эпохи Просвещения.

15. Как развивалась философия права в России в ХIХ – ХХ веке?

16. Назовите современных представителей отечественной философии права.

Задание для самостоятельной работы.

Подготовить реферат на одну из тем:

1. Исторические типы философии права.

2. Философско-правовые идеи Древнего Востока.

3. Философско-правовые учения античности.

4. Философско-правовая мысль Средневековья.

5. Философско-правовые идеи эпохи Нового и новейшего времени.

6. Зарубежная философия права ХХ века.

7. Философско-правовые идеи Древней Руси.

8. Русские философы права эпохи Просвещения.

9. Философия права России ХIХ – ХХ века.

Основная литература по теме .

Дополнительная литература по теме .

1. В чем состоит сущность права?

Источники:

· Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. - 5-е изд. - М.: Ф56 Политиздат, 1987. С.375-376

Несмотря на то, что право существует на протяжении тысячелетий, в отечественной и зарубежной литературе до сих пор не выработано единого подхода к определению его сущности, однозначного представления о нем. Вопрос о понятии права является весьма сложным и противоречивым. Сущность права обычно дается в зависимости от типа правопонимания. Плюрализм существующих подходов к определению права есть отражение сложности права как самостоятельного явления.

Довольно широко распространено как в научной, так и в учебной литературе следующее понятие права:

Право - это система официально установленных и охраняемых норм, выступающих регулятором поведения людей.

Право, взятое в единстве формального и содержательного признаков, обладает рядом специфических свойств.

1. Нормативность. Право упорядочивает, гармонизирует общественные отношения при помощи регулятивных средств - норм права. правовое регулирование действует на территории определенного государства непрерывно, вплоть до его изменения или отмены. Главное назначение норм права - оказывать на субъектов правового регулирования общее направленное воздействие, ориентированное на правомерное поведение. Нормативность права является официальной связью права и государства, поэтому деятельность уполномоченных на то государственных органов (правотворческих) остается ведущим способом регламентации общих моделей поведения.

2. Формальная определенность . Связана с формальной выраженностью, которая предполагает, что нормы права обязательно должны быть выражены вовне, т.е. закрепляться в юридическом источнике.

3. Обеспеченность . Так как право - государственный регулятор общественных отношений, то государство должно и заботиться о поддержании действенности права.

4. Системность. Право имеет свое внутреннее строение, определенный порядок организации и расположения составляющих его частей, обусловленный характером существующих в обществе отношений.

2. Укажите содержание традиционного (“запретительного”) и либерального подходов к трактовке права.

Социальный институт права относится к регулятивной сфере общественной жизни, ибо главное его назначение -- регуляция и контроль поведения индивидов, заключение этого поведения в определенные рамки, формы, приемлемые для общества в целом.

При всей очевидности функций и роли права в обществе его сущность, природа и содержание продолжают оставаться предметом дискуссий. В настоящее время обсуждаются в основном два подхода к пониманию сущности права: традиционный, или «запретительный», и либеральный, опирающийся на идею «естественных», неотчуждаемых прав и свобод личности.

Традиционный подход фактически отождествляет право с законом. Право представляется системой общеобязательных норм (правил) поведения людей, устанавливаемых и поддерживаемых государством. В принципе это «нормальная», так сказать, житейская трактовка права, когда оно воспринимается как некий свод запретов и карательных санкций за их нарушение. Суть такого понимания права можно выразить принципом: «запрещено все то, что не разрешено».

Совсем иной подход к пониманию сущности права выражает концепция, условно названная нами либеральной, которая возникла во второй половине XVIII в. в рамках просветительской философии и связана с именами Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Ч. Беккариа и др. Она исходит из убеждения, что в праве первичны не запреты и репрессии, не ограничения поведения человека, а наоборот, -- его права и свободы. Термину «право» было, как бы возвращено его подлинное содержание, отражающее социальную природу права: это, прежде всего, именно право человека на жизнь, собственность, безопасность, свободу совести, слова, перемещения и пр. Иными словами, основой права, его первоначалом, первоэлементом признаются естественные права и свободы человека, которые должны соблюдаться категорически, независимо от любых, пусть даже самых целесообразных требований момента. Никакой государственный запрет и вообще никакое требование к индивиду не должны покушаться на его неотъемлемые права и свободы.