Какое начало — лирическое или эпическое — преобладает в романе? Что значит слово лирическое

(от греч. lyrikos - произносимый под звуки лиры) - род литературный (наряду с эпосом, драмой) , предмет отображения которого - содержаниевнутренней жизни, собственное "я" поэта, а речевая форма - внутренниймонолог, преимущественно в стихах. Охватывает множество стихотворныхжанров, напр. : элегия, романс, газель, сонет, песня, стихотворение. Любоеявление и событие жизни в лирике воспроизводятся в форме субъективногопереживания. Однако "самовыражение" поэта обретает в лирике благодарямасштабности и глубине личности автора общечеловеческое значение; ейдоступна вся полнота выражения сложнейших проблем бытия. Высокие образцылирической поэзии создали Анакреонт, Катулл, арабские поэты 6-8 вв. , ЛиБо, Саади, Ф. Петрарка, Дж. Байрон; в России - А. С. Пушкин, А. А. Блок.
***********************************************************************************

Народная песня дошла до нас скорее в периоде переживания, когда многое в ней стало терять свой первоначальный смысл под влиянием христианства, новых условий жизни, а также появилось много наносного, книжного. Известные нам народные песни либо записаны со слов народа собирателями XVIII и XIX вв. , либо содержатся в старых песенниках (XVI и XVII вв.) , либо сохранились в памятниках совершенно случайно.
Лирика, лирическая поэзия воспроизводит субъективное личное чувство или настроение автора.

Начало Лирики лежит в песне, в немногих словах непосредственно выражающей настроение певца. Подобные песни можно прослушать у современных аборигенов. Когда впоследствии лирическая песнь перерастает в личность и становится готовой и хорошо выраженной формулой данного настроения или чувства, она невольно вспоминается каждому знающему её человеку, переживающему то чувство или настроение, и начинает переходить из уст в уста, становится народным достоянием. При отсутствии письменности автор быстро забывается, и сама форма легко видоизменяется сообразно личному почину каждого певца. Песнь приобретает множество вариантов, из которых наиболее удачные переживают более слабые.

Рядом с обезличиванием Л. идет и другой процесс, определяющий её форму. Первобытная лирическая поэзия не только всегда пелась, но в большинстве случаев была связана с пляской и мимикой; были в ней и элементы рассказа. Такой смешанный род поэзии называется лирико-эпической и драматической кантильоной.

Выделившись в особые роды поэзии - эпос и драму - эти элементы остаются до известной степени присущими лирической поэзии; в состав её входят картинки природы, коротенький рассказ от лица автора или предполагаемого автора, описание какой-либо сцены, места действия и проч.

Народная песня дошла до нас скорее в периоде переживания, когда многое в ней стало терять свой первоначальный смысл под влиянием христианства, новых условий жизни, а также появилось много наносного, книжного. Известные нам народные песни либо записаны со слов народа собирателями XVIII и XIX вв. , либо содержатся в старых песенниках (XVI и XVII вв.) , либо сохранились в памятниках совершенно случайно.

Как известно, основой эпического искусства Древней Греции и эпохи Возрождения явилось особое, героическое или эпическое состояние мира, характеризовавшееся многочисленными, всесторонними связями человека и окружающей его действительности.

Человек и мир, разум и чувство, гражданская и частная жизнь были слиты воедино в изначальных эпопеях мирового искусства, выражая миросозерцание и жизнь народа во всей их полноте и многообразии. И хотя эпическая целостность субъекта и объекта была во многом наивной и непосредственной, т. е. неосознанной и невоспринимаемой человеком в качестве таковой, именно она явилась важнейшим условием создания эпических произведений древности.

В период господства антагонистических формаций происходит глубокое отчуждение личности от противостоящих ей общественных установлений, норм поведения и общества в целом. Изначальная целостность древних индивидов разрушается, жизнь, говоря словами Белинского, распадается на «поэзию и прозу». Наступает период неблагоприятный для эпоса и благоприятный для субъективного, медитативного искусства. «Ибо,- как заметил Гегель,- когда индивидуальная самость освобождается от субстанциальной целостности нации, её состояний, образа мыслей и чувств, её деяний и судеб, когда человек разделяется на чувство и волю, то вместо эпической поэзии наиболее зрелого развития достигает лирическая поэзия с одной стороны, и драматическая – с другой».

В это время миросозерцание личности противостоит внешней среде, дела и поступки – умонастроению, движению души и сердца человека; политические, моральные и прочие предписания предстают в форме государственного законопорядка и права как внешняя необходимость, принуждающая индивида к признанию её обязательности. Вся совокупность собственных чувств и эмоций личности, неповторимые субъективные переживания, рефлексия приобретают до сей поры неизвестную значимость, выступают как нечто самостоятельно важное. «Перед лицом такой действительности, уже сложившейся сама по себе, душа человека отчасти становится таким же для себя сущим миром субъективного созерцания, рефлексии и чувства, миром, который не доходит до действия и лирически высказывает своё пребывание внутри себя, свою занятость индивидуальным внутренним миром».

Таким образом, исторически лирика возникает как литературный род, противостоящий эпосу, в эпоху осознания субъектом своего поэтического внутреннего мира в условиях достаточно развитой социальной действительности. Зачаточное в догосударственных глубинах истории, субъективное искусство наибольшего расцвета достигает в период установления государственных форм жизни, особенно во время уже определившихся, упорядоченных жизненных отношений. По справедливому замечанию Г. Гачева, «индивидуальная лирика развивается в периоды государственной стабильности», в окнах «между эпохами народно-общественной активности». Однако периоды стабильных государственных форм жизни – это время непримиримых классовых противоречий. В лирических медитациях писателя особенно ярко выражаются противоречия общественно-исторического сознания эпохи. Гуманистическое по своей природе вообще, лирическое искусство особенно чутко восприимчиво к любым проявлениям социального зла и несправедливости. В эпосе царит действие, в лирике – слово, мысль, чувство, сопротивляющиеся той социальной действительности, полюсами которой являются человек и отчужденный от него мир.

Словарь литературоведческих терминов определяет лиризм как прямое выражение личных эмоций; возвышенную эмоциональность, выраженную в речи автора; очевидную проявленности чувств, эмоций, настроений, ощущений персонажей и автора и передачу их в художественном произведении.

Обратимся к рассказам С. Романовского, включенным в сборник «Родина», - итогу размышлений писателя о жизни, природе, истории, литературе.

По форме рассказы С. Романовского представляют своеобразные эссе – миниатюры, соединяющие философское осмысление жизненных факторов с лирическим проникновением в духовную жизнь человека.

Пушкинское определение «плод - ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» как нельзя более подходит к своеобразному и поэтическому содержанию лирических миниатюр Станислава Романовского.

Глубокие размышления о Родине, её истории сливаются у писателя с потоком искренних человеческих чувств, пробуждают любовь к своему Отечеству:

«Русь – светлое место!

Русь – страна света.

Милая светоносная моя Русь, Родина, Родительница моя! Мне всегда виделся невечерний свет в русом имени твоём, коротком, как вдох счастья.

Тут уж никуда не денешься. Тут всё из первых крестьянских уст» к солнцу русской поэзии – великому Пушкину:

«Пушкин – высочайший взлёт нашей культуры!

Пушкин не устареет никогда.

Как никогда не устареет «Слово о полку Игореве» и «Троица» Андрея Рублёва.

Пушкин вечен, как Родина» к природе своей страны:

«Нам надо беречь природу, и тогда, пусть не сразу, не вдруг, вновь зашумят дубравы и станут нас радовать летом голосами своими благородные птицы – гуси, лебеди, журавли.

А как её беречь – природу-то?

Так, как берегли наши предки: не брать у природы лишнего» к истории:

«Кто она такая – великая Русь? Сколько ей лет? Как жила она прежде, обувалась-одевалась, бедовала и радовалась? Что ела, что строила и какие песни складывала и пела?

Что обозначает само это загадочное слово – Русь? Как наше прошлое проявляется в нашем настоящем?»

Лирический герой Романовского много ездит по России. Он тоскует по утраченным ценностям духа, отсюда его интерес к истории. Его волнует всё, что было сто лет назад, в минувшие времена: какие по этой земле ходили люди, что они думали, что вспоминали, чему молилась их душа в минуты печалиКак закат догорал, как хлеб пеклиЧто унесли с собой и что оставили нам эти люди

Рассказы С. Т. Романовского воспевают вечное движение и обновление жизни, любовь, величие и красоту, самоотвержение и милосердие. Не случайно и сам писатель говорит о том, что главное в его рассказах не события, а размышления и волнения души.

Проникая в прошлое, во вчерашний день истории, автор с необыкновенным лиризмом пишет и своём родном крае, дорогой его сердцу Елабуге

Москва и ЕлабугаСтолица и провинцияЧем бы судьба не одарила и как бы не обездолила писателя, он всегда оглядывался на родной город. В рассказе «Речная жемчужина» С. Т. Романовский пишет: «Всю землю с одинаковой силой любить нельзя – не получится, не запомнить её всю. Но милые моему сердцу поля, леса, реки, родники и овраги и малые впадинки люблю я со жгучей силой и нежностью». И в этом возвращении на родину есть свой смысл и своя символика: человеку никогда не уйти от своей любви, от друзей, от прошлого, от того места, где родился.

Через всю жизнь Станислав Тимофеевич пронёс любовь к своему родному краю. Во многих его книгах, таких как «Вятские – люди хватские», «Башня над Камой», «Вятское кружево», «Круг жизни», «Певучая гора», «Родина», «Молчаливое озеро», мы находим изумительно верные поэтические описания наших рек – Камы, Вятки, Тоймы, Крийши, Танайки, Каринки, Анзирки, Умяка и даже небольших проток, ручейков, узнаем много интересного о более чем 50 озерах на елабужских и Танаевских лугах, бываем в Большом и Малом бору, бродим по Танаевскому и Мортовскому лесам, знакомимся с разными оврагами, пригорками, холмами.

Как же прекрасно, что в далёкой Елабуге родился писатель, который в своём творчестве выразил истинно народную душу, которая безгранично любит свою «большую» и «малую» Родину.

Чувство любви к родному городу усилилось и во мне, когда я прикоснулась к творчеству С. Романовского. Невольно приходят на память слова А. П. Чехова, сказанные однажды: «Можно лгать в любви, в политике, в медицине, можно обмануть людей и самого Господа Бога – были и такие случаи, - но в искусстве обмануть нельзя». Эти слова непреходящи во все времена. Со всей уверенностью я отношу их и к творчеству С. Романовского. Ведь все его книги – это единый поток, единый лирический водопад. Всем его произведениям свойственна высокая эмоциональность, лирико-философское начало. Я никогда не забываю, Елабуга – это и Иван Иванович Шишкин, и Надежда Дурова, и Марина Цветаева, а теперь и Станислав Тимофеевич Романовский

“Мертвые души” - лиро-эпическое произведение - поэма в прозе, которая объединяет в себе два начала: эпическое и лирическое. Первый принцип воплощается в замысле автора нарисовать “всю Русь”, а второй - в лирических отступлениях автора, связанных с его замыслом, составляющих неотъемлемую часть произведения.

Эпическое повествование в “Мертвых душах” то и дело прерывается лирическими монологами автора, оценивающего поведение персонажа или размышляющего о жизни, об искусстве, о России и ее народе, а также затрагивая такие темы, как молодость и старость, назначение писателя, которые помогают больше узнать о духовном мире писателя, о его идеалах.

Наибольшее значение имеют лирические отступления о России и русском народе. На протяжении всей поэмы утверждается идея автора о положительном образе русского народа, которая сливается с прославлением и воспеванием родины, в чем выражается гражданско-патриотическая позиция автора.

Так, в пятой главе писатель славит “живой и бойкий русский ум”, его необыкновенную способность к словесной выразительности, что “если наградит косо словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света”. На такие рассуждения Чичикова навел его разговор с крестьянами, которые называли Плюшкина “заплатанным” и знали его только потому, что он плохо кормил своих крестьян.

Гоголь чувствовал живую душу русского народа, его удаль, смелость, трудолюбие и любовь к свободной жизни. В этом отношении глубокое значение имеют рассуждения автора, вложенные в уста Чичикова, о крепостных крестьянах в седьмой главе. Здесь предстает не обобщенный образ русских мужиков, а конкретные люди с реальными чертами, подробно выписанными. Это и плотник Степан Пробка - “богатырь, что в гвардию годился бы”, который, по предположению Чичикова, исходил всю Русь с топором за поясом и сапогами на плечах. Это и сапожник Максим Телятников, учившийся у немца и решивший разбогатеть враз, изготавливая сапоги из гнилушной кожи, которые расползлись через две недели. На этом он забросил свою работу, запил, свалив все на немцев, не дающих житья русскому человеку.

Далее Чичиков размышляет о судьбах многих крестьян, купленных у Плюшкина, Собакевича, Манилова и Коробочки. Но вот представление о “разгуле народной жизни” настолько не совпадало с образом Чичикова, что слово берет сам автор и уже от своего имени продолжает повествование, рассказ о том, как гуляет Абакум Фыров на хлебной пристани с бурлаками и купцами, наработавшись “под одну, как Русь, песню”. Образ Абакума Фырова указывает на любовь русского народа к свободной, разгульной жизни, гуляньям и веселью, несмотря на тяжелую крепостную жизнь, гнет помещиков и чиновников.

В лирических отступлениях предстает трагическая судьба закрепощенного народа, забитого и социально приниженного, что нашло отражение в образах дяди Митяя и дяди Миняя, девчонки Пелагеи, которая не умела отличить, где право, где лево, плюшкинских Прошки и Мавры. За этими образами и картинами народной жизни кроется глубокая и широкая душа русского народа.

Любовь к русскому народу, к родине, патриотические и возвышенные чувства писателя выразились в созданном Гоголем образе тройки, несущейся вперед, олицетворяющей собой могучие и неисчерпаемые силы России. Здесь автор задумывается о будущем страны: “Русь, куда ж несешься ты?” Он смотрит в будущее и не видит его, но как истинный патриот верит в то, что в будущем не будет маниловых, собакевичей, ноздревых, плюшкиных, что Россия поднимется к величию и славе.

Образ дороги в лирических отступлениях символичен. Это дорога из прошлого в будущее, дорога, по которой идет развитие каждого человека и России в целом.

Произведение завершается гимном русскому народу: “Эх! тройка! Птица-тройка, кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа ты могла родиться...” Здесь лирические отступления выполняют обобщающую функцию: служат для расширения художественного пространства и для создания целостного образа Руси. Они раскрывают положительный идеал автора -России народной, которая противопоставлена Руси помещичье-чиновной.

Но, помимо лирических отступлений, воспевающих Россию и ее народ, в поэме есть и размышления лирического героя на философские темы, например, о молодости и старости, призвании и назначении истинного писателя, о его судьбе, которые так или иначе связаны с образом дороги в произведении. Так, в шестой главе Гоголь восклицает: “Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!..” Тем самым автор хотел сказать, что все самое хорошее в жизни связано именно с юностью и не нужно забывать об этом, как это сделали описанные в романе помещики, став “мертвыми душами”. Они не живут, а существуют. Гоголь же призывает сохранить живую душу, свежесть и полноту чувств и оставаться такими как можно дольше.

Иногда, размышляя о скоротечности жизни, об изменении идеалов, автор сам предстает как путешественник: “Прежде, давно, в лета моей юности...мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприятно, мне не смешно... и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! О моя свежесть!”

Для воссоздания полноты образа автора необходимо сказать о лирических отступлениях, в которых Гоголь рассуждает о двух типах писателей. Один из них “не изменил ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям, а другой дерзнул вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи”. Удел настоящего писателя, дерзнувшего правдиво воссоздать действительность, скрытую от всенародных очей, таков, что ему, в отличие от писателя-романтика, поглощенного своими неземными и возвышенными образами, не суждено добиться славы и испытать радостных чувств, когда тебя признают и воспевают. Гоголь приходит к выводу, что непризнанный писатель-реалист, писатель-сатирик останется без участия, что “сурово его поприще, и горько чувствует он свое одиночество”.

Также автор говорит о “ценителях литературы”, у которых свое представление о назначении писателя (“Лучше же представляйте нам прекрасное и увлекательное”), что подтверждает его вывод о судьбах двух типов писателей.

Итак, лирические отступления занимают значительное место в поэме Гоголя “Мертвые души”. Они примечательны с точки зрения поэтики. В них угадываются начинания нового литературного стиля, который позднее обретет яркую жизнь в прозе Тургенева и особенно в творчестве Чехова.

Своеобразие лирики в том, что в ней выдвигается на первый план внутренний мир лирического героя, его переживания. Это ясно видно не только в произведениях, в которых отсутствуют сколько-нибудь наглядные образы внешнего мира, но и в описательной, повествовательной лирике – здесь переживание передано через эмоциональную экспрессию речи, характер тропов и так далее. Поэтому основой содержательного жанрового деления в лирике оказывается сам характер переживаний.

Но переживание в лирике может быть предметом типологии в другом отношении. Как в эпосе и в драме, в лирике могут быть прослежены различия в жанровой проблематике – национально-исторической, нравоописательной, романической, которые проявляются здесь через типизацию самого переживания лирического героя.

Эмоциональной выразительности лирики соответствует стихотворная речь, свойственная большинству ее родовых форм (лирика в прозе – явление очень редкое). Обычно лирическое произведение – это стихотворение, и его ритмико-строфическая композиция является важнейшим средством раскрытия содержания. Традиционные разновидности такой композиции – элегический дистих, сонет, триолет. К родовым формам следует отнести и такие виды стихотворений, как послание, стансы.

Жанры литературной лирики сформировались на основе народной лирической песни, в ее различных разновидностях:

Ода – стихотворение, выражающее восторженные чувства, которые возбуждает в поэте какой-то значительный предмет. В оде поэт приобщается прежде всего к чувствам коллективным – патриотическим, гражданским. Жанровая проблематика оды может быть национально-исторической или нравоописательной:

Сатира – стихотворение, выражающее негодование, возмущение поэта отрицательными сторонами жизни общества. Сатира нравоописательна по жанровой проблематике;

Элегия – стихотворение, исполненное грусти, неудовлетворенности жизнью. Грусть может быть вызвана какой-то причиной, но возможна элегия, в которой воссоздаваемое переживание не имеет конкретной мотивировки (“Я пережил свои желанья…” Пушкина). Элегия может быть нравоописательной (“Дума” Лермонтова), но чаще элегическая грусть связана с личной судьбой поэта – романические элегии. Иногда разочарование поэта в жизни принимает философский характер, в элегии возникают мотивы быстротечности жизни, неизбежности жизни и др.;

Эпиграмма, мадригал – малые формы лирики. Оригинальность мысли и лаконизм ее выражения всегда ценились в эпиграмме, как в коротком юмористическом стихотворении, чаще всего высмеивающем определенное лицо. Антиподом эпиграммы является мадригал – короткое полушутливое стихотворение комплиментарного характера (обычно обращенное к даме).

Лиро-эпические жанры

Сочетание лирической медитации и эпического повествования нередко встречается в произведениях разных жанров (например, в романтической поэме). Но есть жанры, природа которых всегда лиро-эпична:

Басня – произведение нравоописательное, заключающее в себе краткое аллегорическое повествование и вытекающее из него поучение (“мораль”). Если даже поучение не формулируется в тексте басни, оно подразумевается; взаимосвязь поучения с сюжетом басни и составляет ее лиро-эпическую основу;

Баллада – небольшое стихотворное сюжетное произведение, в котором само повествование пронизано лиризмом. В отличие от басни, где можно выделить лирическую (“мораль”) и эпическую (сюжет) части, баллада представляет собой нерасторжимое слияние лирического и эпического начала. Жанровая проблематика в балладе может быть национально-исторической и романической.

(Пока оценок нет)

Сочинения по темам:

1. Роды и жанры литературы Литературой называют произведения человеческой мысли, закрепленные в письменном слове и обладающие обшественным значением. Всякое литературное произведение...
2. В эпическом роде литературы (др. – гр. epos – слово, речь) организующим началом произведения является повествование о персонажах (действующих лицах),...
3. Самим А. С. Пушкиным жанр произведения “Евгений Онегин” определен как роман в стихах. Этот жанр придает тексту те черты, которые...
4. Наш мир устроен так, что любое понятие воспринимается только в противопоставлении с другим понятием. Так добро может быть до конца...

Понятие литературного рода намечено в суждениях мыслителей Древней Греции. Поэт, рассуждает Сократ в третьей книге трактата Платона «Государство», может, во-первых, впрямую говорить от своего лица, что имеет место «преимущественно в дифирамбах» (по сути это важнейшее свойство лирики); во-вторых, строить произведение в виде «обмена речами» героев, к которому не примешиваются слова поэта, что характерно для трагедий и комедий (такова драма как род поэзии); в-третьих, соединять свои слова со словами чужими, принадлежащими действующим лицам (что присуще эпосу): «И когда он (поэт) приводит чужие речи, и когда он в промежутках между ними выступает от своего лица, это будет повествование» Платон. Сочинения: В 3 т. М., 1971. Т. 3. Ч. 1. С. 174 - 176.. Выделение Сократом и Платоном третьего, эпического рода поэзии (как смешанного) основано на разграничении рассказа о происшедшем без привлечения речи действующих лиц (др.-гр. дйегЭуйт) и подражания посредством поступков, действий, произносимых слов (др.-гр. мймЭуйт).

Сходные суждения мы находим в третьей главе «Поэтики» Аристотеля. Здесь коротко охарактеризованы три способа подражания в поэзии (словесном искусстве), которые по сути являются характеристиками эпоса, лирики и драмы: «Подражать в одном и том же и одному и тому же можно, рассказывая о событии, как о чем-то отдельном от себя, как это делает Гомер, или же так, что подражающий остается сам собой, не изменяя своего лица, или представляя всех изображаемых лиц как действующих и деятельных» Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1980. С. 45..

В эпоху Возрождения эта аристотелевская триада была конкретизирована. А.С. Минтурно в трактате «De Poetica» (1559) выделил в составе словесного искусства эпос, мелику (т. е. лирику) и сценическую поэзию (т.е. драму). От подобных суждений и тянутся нити к утратившемуся в XVIII - XIX вв. представлению об эпосе, лирике и драме как универсально значимых родах (родовых формах) литературы. Роды словесного искусства и ныне понимаются (вслед Сократу, Платону и Аристотелю) как типы отношения высказывающихся («носителей речи») к художественному целому.

Вместе с тем в XIX в. (первоначально -- в эстетике романтизма) упрочилось иное понимание эпоса, лирики и драмы: не как словесно-художественных форм, а как неких умопостигаемых сущностей, фиксируемых философскими категориями: литературные роды стали мыслиться как типы художественного содержания. Тем самым их рассмотрение оказалось отторгнутым от поэтики (учения именно о словесном искусстве). Так, Шеллинг лирику соотнес с бесконечностью и духом свободы, эпос -- с чистой необходимостью, в драме же усмотрел своеобразный синтез того и другого: борьбу свободы и необходимости Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М., 1996. С. 396 - 399.. А Гегель (вслед за Жан-Полем) характеризовал эпос, лирику и драму с помощью категорий «объект» и «субъект»: эпическая поэзия -- объективна, лирическая -- субъективна, драматическая же соединяет эти два начала Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. М., 1968. Т. 3. С. 419 - 420.. Благодаря В.Г. Белинскому как автору статьи «Разделение поэзии на роды и виды» (1841) гегелевская концепция (и соответствующая ей терминология) укоренились в отечественном литературоведении. В XX в. роды литературы неоднократно соотносились с различными явлениями психологии (воспоминание, представление, напряжение), лингвистики (первое, второе, третье грамматическое лицо), а также с категорией времени (прошлое, настоящее, будущее).

Однако традиция, восходящая к Платону и Аристотелю, продолжает жить и является весьма авторитетной. Роды литературы как типы речевой организации литературных произведений -- это неоспоримая надэпохальная реальность, достойная пристального внимания Хализев В.Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). М., 1986. С. 22 - 38..

На природу эпоса, лирики и драмы проливает свет теория речи, разработанная в 1930-е годы немецким психологом и лингвистом К. Бюлером, который утверждал, что высказывания (речевые акты) имеют три аспекта. Они включают в себя, во-первых, сообщение о предмете речи (репрезентация); во-вторых, экспрессию (выражение эмоций говорящего); в-третьих, апелляцию (обращение говорящего к кому-либо, которое делает высказывание собственно действием) Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993. С. 34 - 38.. Эти три аспекта речевой деятельности взаимосвязаны и проявляют себя в различного типа высказываниях (в том числе -- художественных) по-разному. В лирическом произведении организующим началом и доминантой становится речевая экспрессия. Драма акцентирует апеллятивную, собственно действенную сторону речи, и слово предстает как своего рода поступок, совершаемый в определенный момент развертывания событий. Эпос тоже широко опирается на экспрессивные и апеллятивные начала речи (поскольку в состав произведений входят высказывания героев, знаменующие их действия). Но доминируют в этом литературном роде сообщения о чем-то внешнем говорящему, явленные в форме повествования.

С этими свойствами речевой ткани лирики, драмы и эпоса органически связаны (и именно ими предопределены) также иные свойства родов литературы: способы пространственно-временной организации произведений; своеобразие явленности в них человека; формы присутствия автора; характер обращенности текста к читателю. Каждый из родов литературы, говоря иначе, обладает особым, ему присущим комплексом свойств. Деление литературы на роды не совпадает с ее членением на поэзию и прозу. В обиходной речи лирические произведения нередко отождествляются с поэзией, а эпические -- с прозой. Подобное словоупотребление неточно. Каждый из литературных родов включает в себя как поэтические (стихотворные), так и прозаические (нестихотворные) произведения.

Понятие эпического и лирического

В теории литературных родов имеют место серьезные терминологические проблемы. Слова «эпическое» («эпичность»), «драматическое» («драматизм»), «лирическое» («лиризм») обозначают не только родовые особенности произведений, о которых шла речь, но и другие их свойства. Эпичностью называют величественно-спокойное, неторопливое созерцание жизни в ее сложности и многоплановости, широту взгляда на мир и его приятие как целостности. В этой связи нередко говорят об «эпическом миросозерцании», художественно воплотившемся в гомеровских поэмах и ряде позднейших произведений («Война и мир» Л.Н. Толстого). Эпичность как идейно-эмоциональная настроенность может иметь место во всех литературных родах -- не только в эпических (повествовательных) произведениях, но и в драме («Борис Годунов» А.С. Пушкина) и лирике (цикл «На поле Куликовом» А.А. Блока). Драматизмом принято называть умонастроение, связанное с напряженным переживанием каких-то противоречий, с взволнованностью и тревогой. И, наконец, лиризм -- это возвышенная эмоциональность, выраженная в речи автора, рассказчика, персонажей. Драматизм и лиризм тоже могут присутствовать во всех литературных родах. Так, исполнены драматизма роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина», стихотворение М.И. Цветаевой «Тоска по родине». Лиризмом проникнуты роман И.С. Тургенева «Дворянское гнездо», пьесы А.П. Чехова «Три сестры» и «Вишневый сад», рассказы и повести И.А. Бунина. Эпос, лирика и драма, таким образом, свободны от однозначно-жесткой привязанности к эпичности, лиризму и драматизму как типам эмоционально-смыслового «звучания» произведений.

Оригинальный опыт разграничения этих двух рядов понятий (эпос -- эпическое и т.д.) в середине нашего века предпринял немецкий ученый Э. Штайгер. В своей работе «Основные понятия поэтики» он охарактеризовал эпическое, лирическое, драматическое как явления стиля (типы тональности -- Tonart), связав их (соответственно) с такими понятиями, как представление, воспоминание, напряжение. И утверждал, что каждое литературное произведение (независимо от того, имеет ли оно внешнюю форму эпоса, лирики или драмы) соединяет в себе эти три начала: «Я не уясню лирического и драматического, если буду их связывать с лирикой и драмой».