Нижегородская энциклопедия. Николай Александрович Бугров: биография

Николай Александрович Бугров (1839—1911)- крупнейший нижегородский купец, хлебопромышленник, финансист, домовладелец, меценат и благотворитель, отдавал в благотворительность 45% чистого дохода .

При всем при том Бугров-купец
Был оборотистый делец,—
По вечерам бесяся с жиру,
Не превращался он в транжиру,
Знал: у него доходы есть,
Что ни пропить их, ни проесть,
Не разорит его причуда,
А шли доходы-то откуда?
Из тех каморок и углов,
Где с трудового жили пота.
Вот где купчине был улов
И настоящая охота!
Отсюда греб он барыши,
Отсюда медные гроши
Текли в купецкие затоны
И превращались в миллионы,
Нет, не грошей уж, а рублей,
Купецких верных прибылей.
Обогащал купца-верзилу
Люд бедный, живший не в раю,
Тем превращая деньги в силу,
В чужую силу — не в свою.

Демьян Бедный

"Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов, — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя.
Старообрядец "беспоповского согласия", он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесённое высокой, кирпичной оградой, на кладбище - церковь и "скит", - а деревенских мужиков наказывали годом тюрьмы по 103 статье "Уложения о наказаниях уголовных" за то, что они устраивали в избах у себя тайные "молельни". В селе Поповке Бугров возвёл огромное здание, богадельню для старообрядцев, — было широко известно, что в этой богадельне воспитываются сектанты-"начётники". Он открыто поддерживал тайные сектантские скиты в лесах Керженца и на Иргизе и вообще являлся не только деятельным защитником сектантства, но и крепким столпом, на который опиралось "древлее благочестие" Поволжья, Приуралья и даже некоторой части Сибири.
Глава государственной церкви, нигилист и циник Константин Победоносцев, писал — кажется в 1901 году - доклад царю о враждебной, антицерковной деятельности Бугрова, но это не мешало миллионеру упрямо делать своё дело. Он говорил "ты" взбалмошному губернатору Баранову, и я видел, как он, в 96 году, на всероссийской выставке, дружески хлопал по животу Витте и, топая ногою, кричал на министра двора Воронцова.
Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нём школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела "благотворения". "

Максим Горький

В ночлежном доме Н.А.Бугрова. Фото Максима Дмитриева

У ночлежного дома Бугрова. фото Максима Дмитриева

Еще в 1880-х годах Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, строят на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода.В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода ".

Для этих босяков открывались ночлежки и библиотеки
Нижегородские босяки. Фото Максима Дмитриева

Осмотрительный Н.А.Бугров не имел обыкновения жертвовать на благотворительность наличные суммы - источником средств для нее служили как доходы с недвижимости, так и проценты с "вечного" вклада. Дома и усадьбы, принадлежащие Бугрову в Нижнем Новгороде, служили не только его личным интересам. Доход от недвижимости, которую он дарил городу, направлялся на помощь бедствующим и нуждающимся. Так, в 1884 г. Бугров жертвует городу усадьбу по ул.Грузинской и капитал в размере 40 тысяч рублей для постройки общественного здания, которое приносило бы годовой доход не менее 2000 рублей. Эти деньги предназначались "ежегодно, на вечные времена, в пособие погорельцам Семеновского уезда ".

Кулачный бой у ночлежного дома Бугрова. Фото Максима Дмитриева

Тот же принцип использован Бугровым при финансировании знаменитого Вдовьего Дома, открытого в Нижнем в 1887г. Кроме процентов с крупного капитала (65000 руб.) в Николаевском банке, бюджет приюта пополнялся за счет доходов (2000 руб. в год), приносимых двумя домами Бугрова по ул. Алексеевской и Грузинскому пер., которые купец подарил городу. По представлению губернатора Н.М.Баранова от 30 января 1888 г. последовало Высочайшее Императорское разрешение присвоить Вдовьему Дому именование "Нижегородский городской общественный имени Блиновых и Бугровых Вдовий Дом " .

Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.)

Образованию талантливых детей Бугровы уделяли особое внимание. В частности, была учреждена в г.Семенове стипендия "крестьянскому мальчику, имеющему выдающиеся способности" - первым ее получил ученик с. Хахалы Николай Воробьев в 1912 году

"— Дай-ко мне ты власть, — говорил он, прищурив здоровый глаз до тонкости ножового лезвия, — я бы весь народ разбередил, ахнули бы и немцы и англичане! Я бы кресты да ордена за работу давал — столярам, машинистам, трудовым, чёрным людям. Успел в своём деле — вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что, по ходу дела, на голову наступил кому-нибудь — это ничего! Не в пустыне живём, не толкнув — не пройдёшь! Когда всю землю поднимем да в работу толкнем — тогда жить просторнее будет. Народ у нас хороший, с таким народом горы можно опрокинуть, Кавказы распахать. Только одно помнить надо: ведь вы сына вашего в позывной час плоти его сами к распутной бабе не поведёте — нет? Так и народ нельзя сразу в суету нашу башкой окунать — захлебнётся он, задохнётся в едком дыме нашем! Осторожно надо.»
Максим Горький “Н.А.Бугров”

Президиум съезда старообрядцев с Н.А.Бугровым в центре

Николай Александрович Бугров родился в 1837 г. Дед Николая, удельный крестьянин Нижегородской губернии Пётр Егорович Бугров, в молодые годы был бурлаком на Волге. Упорным трудом он выбился в люди, купил баржу и стал предпринимателем, занялся разными подрядами и производством и торговлей валяной обувью. Он был отмечен высшей наградой крестьянского сословия? «нарядным кафтаном». Во время своего вояжа по Поволжью с ним познакомился автор знаменитого словаря В. И. Даль. Он был так впечатлён добротой и трудолюбием крестьянина, что написал о нём рассказ «Дедушка Бугров». ”На весь Нижний, я чаю, не найдется ни одного человека, ? писал Даль, ? который бы не помянул дедушку Бугрова добром, не назвал бы его честным человеком и благодетелем народа". Любимая поговорка Бугрова была «Так делай, чтоб тебе хорошо, а никому не худо». В 1829 году П.Е. Бугров основал своё мукомольное производство.

Отец Николая поставлял в Петербург обувь, занимался хлебными поставками и торговлей лесом, пользовался безоговорочным влиянием в Нижнем Новгороде. Его отметил П. И. Мельников-Печерский в своём знаменитом романе о старообрядцах «В лесах».

После своего совершеннолетия Николай Александрович взял на себя управление мукомольным производством, основным делом семьи. Как уже говорилось, Н.А. Бугров имел неординарные экономические способности и бухгалтерию вёл единолично. Но, кроме этого, ему было присуще хорошее предпринимательское чутье. Стремясь к повышению нормы выработки, он коренным образом модернизировал все свои мельницы: к водяным двигателям добавил паровые, обновил технологию производства, заменив жернова вальцовыми станками, что дало муку самого высокого качества, знаменитую крупчатку. Производительность резко возросла, и перерабатывалась не только рожь, а практически все зерновые и бобовые культуры.

На предприятиях у Н.А. Бугрова трудилось около 2000 рабочих и служащих. Семья Бугровых всегда относилась к своим работникам уважительно: заработная плата была выше, чем у других предпринимателей, хорошее жильё, бесплатное питание, продуктовый набор к праздникам. На мельницах был самый короткий рабочий день - 8 часов. Свои предприятия Н.А.Бугров оснащал самым новым оборудованием на то время. В 1903 году он подал прошение о разрешении ему электрифицировать свои мельницы на реке Линда, и вскоре его прошение было удовлетворено.

Удачливый бизнесмен, Н.А.Бугров был несчастлив в семейной жизни. Его отец и дед имели прочные семьи, а он трижды заводил семью, в 36 лет оказался бездетным вдовцом. Дети у него были, две девочки и мальчик, но все умирали в детском возрасте. Скоропостижно ушли в могилу за детьми и все три его жены.

Спасая семейную фирму, он в 1900 г. создает "Товарищество паровых механических мельниц Н.А.Бугрова", куда наряду с собою, включил незамужнюю сестру Зиновею, детей замужней сестры Еннафы и доверенного служащего-единоверца Ф.В.Ассонова. "Товарищество паровых механических мельниц" Н.А. Бугрова имело представительства в 20 крупнейших городах России и продолжало дело Н.Бугрова вплоть до 1918 г., когда мельницы были национализированы. Часть их успешно работает и по сей день, в частности, это известный Володарский хлебокомбинат.

Для заготовки сырья у Бугровых имелась разветвленная сеть профессиональных приказчиков, оптом закупавших зерно на хлебных рынках во многих городах, на пристанях и станциях. Для перевозки сырья и продукции и, чтобы снабжение мукой доходило до отдалённых сёл, Бугровы содержали свое пароходство, состоявшее из плавучего дока, 25 барж и 5 пароходов - "Линда", "Сейма", "Лемша", "Помощник" и "Самородок". Бугровские грузы перевозили и другие пароходные компании, особенно "Дружина" и "Волга". Имелись у Бугровых и свои пристани.

Являясь крупнейшими мукомолами, Бугровы одновременно вели и широкую торговлю, главным образом своей продукцией. Для этого они держали бакалейные лавки во многих местах. И всюду у них имелся широкий ассортимент товаров. Торговая сеть Бугрова предоставляла людям на выбор более 20 видов муки разного помола, а также широкий ассортимент круп. Эта продукция была рассчитана на людей как с высоким, так и с низким доходом.

Крестьяне из сёл с удовольствием шли работать к купцу, ведь стабильная заработная плата позволяла его сотрудникам безбедно жить и кормить семью. Заслуги Бугрова перед отечественной мукомольной промышленностью были официально признаны и отмечены на XVI Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 года. Столичными чиновниками его мука была оценена как «превосходная», фирма получила за неё высшую награду? право маркировать свою продукцию государственным гербом. Тогда же Николай Бугров был удостоен монопольного права снабжать мукой и крупой российскую армию. Кроме основного бизнеса, Бугров производил и крупные банковские операции, являлся членом правления нижегородских и московских банков.

В быту Николай Александрович был весьма неприхотлив. Любил он все русское, крестьянское. Свой дом, который сохранился до сих пop (Нижне-Волжская наб., 14), он обставил по старому русскому обычаю: в передних углах каждой комнаты иконы, а на стенах - картины на религиозные темы. Как и в детстве, проведенном в деревне Попово, спал Бугров в своем доме на полатях.

Крестьян Бугров жалел: многим помогал строиться, погорельцам давал денег на дом, иногда покупал корову или лошадь. Просители никогда не выходили из его дома обиженными.

Вот какое впечатление произвел Н.А. Бугров на писателя-нижегородца С.Я. Елпатьевского, которого он после царской ссылки принял на работу врачом Вдовьего дома: - " Он был огромный, тяжеловесный, характерного крестьянского облика, человек старого уклада по манерам, по костюму, по быту". По рассказам старожилов, Н.А. Бугров был немногословным и властным, ростом высок, в плечах широк, волосы рыжие.

Земский врач Х.А. Рюриков, работавший при бугровских мельницах на Сейме, где Н.А. Бугровым была выстроена больница, писал: "Дома у него, на Нижнем базаре, какая была обстановка? Входите вы в самую простую контору (канцелярия фирмы). Поднимаетесь наверх - большой зал, ломберные столы, венские стулья, диван, на котором он и умер. А потом столовая, где он никогда почти не бывал. В столовой стоял стол, буфет и простые стулья. А дальше шла его спальня, в ней стояла кровать, прикроватный столик, мягкий ковер". Эту скромность Николая Александровича отметил и А.М. Горький, у которого с Н.А. Бугровым сложился взаимный интерес. "Он часто присылал за мною лошадь, и я охотно ездил к нему пить утренний чай с калачами, икрой и "постным" сахаром... И вот я сижу с ним в маленькой комнатке... В комнате пусто, два стула, на которых сидели мы... Стены оклеены дешевыми обоями... Блестел недавно выкрашенный рыжий пол, все вылощено, скучно чисто, от этой чистоты веяло холодом, и было в ней что-то "нежилое". Воздух густо насыщен церковным запахом ладана, лампадного масла... Бугров - в сюртуке тонкого сукна, сюртук длинен, застегнут наглухо, до горла, похож на подрясник".

Любил Николай Александрович плотно покушать, но купеческими разносолами не увлекался, ел простую пищу - щи, пирожки домашние и кашу на молоке, предпочитал кашу гречневую. Щедро кормил своих служащих и всех приходивших к нему по различным делам. Для них с утра до вечера кипел самовар, подавались пироги с мясом, рыбой, рисом, капустой, грибами. Хлебосольство было семейной бугровской традицией, которую они все свято соблюдали.

Помогать ближним

Бугров особенно памятен нижегородцам щедрой благотворительностью, он выделял на нее не крохи, а ежегодно 45 % чистого дохода. Считается, что за свою жизнь он роздал около 10 млн. руб. милостыни. Недалеко от Крестовоэдвиженского монастыря (на современной пл. Лядова) он, при участии шурина Блинова, завершил начатое отцом строительство Вдовьего дома, где поселил вдов, не имеющих средств к жизни с детьми. В здании - водяное отопление, в кухнях - духовые печи. К услугам жильцов - бесплатные больница и школа, к праздникам - подарки. Была даже оборудована специальная комната с люлькой, куда горе-матери незаметно могли положить ребенка. Всех принимал Бугров, зная, что "Господь хранит пришельца, сира (сироту) и вдову приемлет".

Терпеть не мог Бугров тунеядцев и пьяниц, но считал, что оступившемуся надо помочь, чтобы не пропала у того надежда возвращения на путь человеческой жизни. Потому-то он вместе с отцом и построил на Рождественской улице ночлежный приют, Устав которого опроверг распространенную тогда поговорку "русский человек состоит из души, тела и паспорта". Бугров приказал паспортов не спрашивать. Ночевать здесь мог всякий, соблюдавший правила: не пить спиртное, не курить, не горланить песни". Нашел на время пристанище в этой ночлежке и А.М. Пешков, который приходил благодарить за это Бугрова уже став Максимом Горьким. Кстати, именно Николай Александрович дал Горькому денег на открытие чайной "Столбы" с библиотекой для бедных.

Николай Бугров был крупнейшим домовладельцем старого Нижнего Новгорода. Он вкладывал значительные средства в городское строительство. В частности, Бугров выстроил здание Волжско-Камского банка (ул. Рождественская, 27), профинансировал строительство здания Городской думы на Благовещенской площади, известное сегодня как "Дворец труда" на нынешней площади Минина. И еще Бугровым вместе с отцом Александром Петровичем, купцами Блиновыми и Курбатовым, промышленником Д.Сироткиным был построен и подарен городу водопровод, которым жители могли пользоваться бесплатно. Источником воды служила река Ока.

Водопровод прослужил вплоть до 1988 года.

Своими средствами Бугров поддерживал возобновленные после гонений Комаровский и Малиновский скиты, построил в последнем храм во имя явления Казанской иконы, выстроил Успенский храм в Городце, возобновил чтимую могилу керженского старца Софрония.

Н.А. Бугров оказал неоценимое содействие властям и при устройстве XVI Всероссийской художественной и промышленной выставки в 1896 году, и в подготовке визита Их Императорских Величеств в Нижний Новгород в июле того же года; пожертвовал весьма значительные суммы на реставрацию Дмитриевской башни Нижегородского кремля и устройство в ней ко времени открытия Выставки художественного и исторического музеев. Кроме того, он открыл старообрядческую школу и три богадельни для старообрядцев, - люди, жившие в ней, обеспечивались всем необходимым.

По оставшимся свидетельствам, ежегодно на благотворительность Бугров выделял 45 % чистого дохода, который распределялся следующим образом:

30 % погорельцам, бедным,

5 % престарелым рабочим и служащим,

50 % на нужды фирмы,

Погорельцам он жертвовал по 5 рублей, а ближним строил дома и дарил лошадь или корову.

Великий гражданин

Николай Александрович Бугров был талантливым предпринимателем: унаследовав солидное состояние, он сумел его умножить и стал одним из богатейших людей Нижегородской губернии. Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, пароходов, флотилии барж, лесных угодий, Н.А. Бугров был очень влиятельной фигурой в Нижнем Новгороде и губернии. Бугрова уважали. Почаевничать с ним на Нижегородской бирже считалось большой честью. Авторитет Бугрова был настолько высок, что когда он с Нижегородским губернатором бывал у министра внутренних дел, сначала приглашали Николая Александровича, а потом уже губернатора. Когда же у одного из губернаторов кончился срок полномочий, Бугров в качестве подарка преподнес ему на серебряном подносе кучу разорванных губернаторских векселей, что означало: он прощает губернатору все долги.

Н.А. Бугров имел высокий социальный статус: он был не просто купцом первой гильдии, а мануфактур-советником. По приглашению императора Александра III Николай Александрович в качестве почетного гостя присутствовал на свадьбе Великой княгини Ксении Александровны и князя Александра Михайловича, а затем был среди приглашенных при бракосочетании Николая II с Алисой Гессенской.

В 1900 году ему присвоили звание коммерции-советника, как купцу, состоявшему в первой гильдии более 12 лет подряд. С 1879 г. до 1911 г. Н.А.Бугров был бессменным гласным Думы г. Нижнего Новгорода. За свою выдающуюся деятельность Николай Александрович Бугров был награжден золотой медалью на Станиславской ленте, орденом св. Станислава 3 ст. (за вклад в устройство местной выставки 1885 г.), орденом св. Анны 3 и 2 ст. За заслуги перед городом Н.А. Бугров был избран почётным гражданином Н.Новгорода. С 1879 г. он постоянно избирался гласным Нижегородской городской думы. А с 1907 г. - бессменный председатель всероссийского Братства во имя святителя Николы.

Осталось историческое свидетельство, что Н.А.Бугрова уважал и ставил в пример сам Сталин. На одном из заседаний правительства времен начала Великой Отечественной войны, посвященном увеличению выпуска боевой техники, нарком станкостроения А.И. Ефремов сказал, для этого необходимо увеличить управленческий аппарат до 800 человек. Иосиф Виссарионович обратился к наркому: “Вы слышали фамилию Бугров?” Ефремов не знал такого человека. Тогда Сталин рассказал: - "Бугров был известным на всю Волгу мукомолом… Как вы думаете, каким штатом располагал Бугров для управления всем своим хозяйством, а также контролем за ним?”

Не дожидаясь ответа, Сталин продолжил: “Раз вы все не знаете, я вам скажу. У Бугрова были: он сам, приказчик и бухгалтер, которому он платил двадцать пять тысяч рублей в год. Вот и весь штат ”.

Своими способностями, умением делать правильные и честные поступки Бугров вызывал заслуженное уважение даже у своих классовых врагов. Одним из любимых высказываний Николая Александровича было: "Прибыль превыше всего. Но честь - превыше прибыли!" К сожалению, современные предприниматели заучили только первую часть этого правила.

Добро пожаловать!

Вы находитесь на главной странице Энциклопедии Нижнего Новгорода - центральном справочном ресурсе региона, выходящем при поддержке общественных организаций Нижнего Новгорода .

В настоящий момент Энциклопедия представляет собой описание региональной жизни и окружающего её внешнего мира с точки зрения самих нижегородцев. Здесь Вы свободно можете публиковать материалы информационного, коммерческого и личного характера, создавать удобные ссылки вида и вносить свое мнение в большинство существующих текстов. Особое внимание редакция Энциклопедии уделяет авторитетным источникам – сообщениям влиятельных, информированных и успешных нижегородских персон .

Приглашаем ввести больше нижегородской информации в Энциклопедию, стать экспертом , и, возможно, одним из администраторов .

Принципы Энциклопедии:

2. В отличии от Википедии, в Нижегородской Энциклопедии может быть информация и статья про любое, даже самое малое нижегородское явление. Кроме того не требуется наукообразность, нейтральность и тому подобное.

3. Простота изложения и естественный человеческий язык – основа нашего стиля и всячески приветствуется, когда помогают донести правду. Статьи энциклопедии призваны быть понятными и приносить практическую пользу.

4. Допускаются разные и взаимоисключающие точки зрения. Про одно и то же явление можно создавать разные статьи. Например – положение дел на бумаге, в реальности, в народном изложении, с точки зрения определенной группы лиц.

5. Аргументированное народное слово имеет всегда приоритет над административно-канцелярским стилем.

Читайте основные положения

Приглашаем вас написать статьи – о нижегородских явлениях в которых вы по вашему мнению разбираетесь.

Статус проекта

Нижегородская энциклопедия является полностью независимым проектом. ЭНН финансируется и поддерживается исключительно частными лицами и развивается активистами, на некоммерческой основе.

Официальные контакты

Некоммерческая Организация «Открытая Нижегородская Энциклопедия » (самопровозглашенная организация)

Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов

- Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя (М.Горький)

Бугров Николай Александрович (1837-1911гг.) - нижегородский купец, промышленник, миллионер, владел паровыми мельницами, подарил Нижнему Новгороду здание Городской думы, благотворитель, старообрядец. Бугровы - самая именитая фамилия из дореволюционных купцов-предпринимателей Нижнего Новгорода. Они памятны не столько своим богатством, сколько щедрой, до сих пор никем непревзойденной благотворительностью.

Самый крупный промышленник-финансист Нижегородской губернии конца XIX - начала XX века, меценат и благотворитель родился в Нижнем Новгороде, и стал продолжателем крупного "дела" (бизнеса), начатого его дедом, Петром Егоровичем, и отцом, Александром Петровичем. О деловой смышлености и хватке П.Е. Бугрова писал в свое время В.И. Даль, Н.А. Бугрову посвящен один из биографических очерков М. Горького . Получил домашнее воспитание старообрядца. Крупнейший домовладелец старого Нижнего, он вкладывал огромные средства в городское строительство, часть дохода от которого регулярно уходила на благотворительное содержание ночлежного дома для босяков, выстроенного его отцом. Завершил строительство в Н. Новгороде "Вдовьего дома", начатое его отцом, выстроил в Н. Новгороде здание Волжско-Камского банка (ул. Рождественская, 27), профинансировал строительство здания Городской думы на Благовещенской площади (в настоящее время - Дворец труда, ул. Б. Покровская, 1). Как видно, Бугров особенно памятен нижегородцам щедрой благотворительностью, он выделял на нее не крохи, а ежегодно 45 % чистого дохода.

В 1888 году Николай Александрович построил фамильный особняк, в котором ныне распологается детская художественная школа №1. Крупный торговец хлебом, с 1896 года получивший право поставлять хлеб для всей русской армии, владелец множества паровых мельниц, десятка пароходов, целой флотилии грузовых барж. "Товарищество паровых механических мельниц" Н.А. Бугрова имело представительства в 20 крупнейших городах России. Входил в Нижегородское Мининское братство.

В родном селе Поповке Бугров возвёл большое здание, богадельню для старообрядцев. Он открыто поддерживал тайные скиты в лесах Керженца и на Иргизе и вообще являлся не только деятельным защитником старообрядчества, но и крепким столпом, на который опиралось "древлее благочестие" Поволжья, Приуралья и даже некоторой части Сибири.

Малиновский скит

1. Возникновение и проблемы становления

Когда заходит речь о раскольничьих скитах , то в силу сложившихся стереотипов и отсутствия достаточной информации, они представляются многим как жилище отшельников. Однако такое понимание не только упрощенно, но и не верно.
Многие старообрядческие монастыри со временем стали настоящими центрами самобытной культуры. Именно к таким относится Малиновский скит , расположенный на живописном берегу реки Линды, надолго ставший прибежищем для старообрядцев беглопоповского согласия .
"Малиновский скит" - откуда и когда получило такое название жилище первых поселенцев, никому не ведомо. Известно, что по приказу Питирима с 1721 по 1737 год все керженские скиты и Малиновский, надо полагать, в том числе были сожжены с помощью присланных сюда воинских частей. Однако со смягчением правительственной политики по отношению к старообрядчеству и выходом Указа от 16 октября 1762 г., разрешавшего возвращение ранее эмигрировавших раскольников на родину, отмечается очередной рост скитов. Они начинают быстрыми темпами восстанавливаться в Семеновских лесах, там же строят новые, и через 26 лет их количество достигает уже 54, среди этих скитов назван и Малиновский скит. Благодаря указу керженские скиты вновь стали расти, получая значительную денежную поддержку от Московского старообрядческого купечества. Эта поддержка дала подъем новой волне развития старообрядчества. Так - то приходя в запустение, то возобновляясь, скит просуществовал до конца XIX века.

Бугров в своем ходатайстве к министру внутренних дел представил Малиновский скит не монастырем или скитом с монастырской организацией, а просто богадельней, на которую и получил распоряжение министра в 1900 г.

Свое стремление поддержать скит Н.А. Бугров объяснял тем, что принадлежит к старообрядцам, приемлющим священство, и, происходя по рождению из крестьян деревни Поповой Семеновского уезда, искренне желал бы сделать некоторое облегчение для престарелых жителей местности и округи, также придерживающихся тех же обрядов, которых придерживался и сам.

2. Малиновский скит как комплекс сооружений

Об устройстве скита можно судитьиз доклада нижегородскому епископу в котором сообщается: "обнесенный высокой каменной оградой с башнями и крепкими затворами, этот скит на обширной своей площади имеет много каменных и деревянных корпусов и флигелей разных назначений" . Из этого можно сделать вывод, что крепкие затворы и высокая ограда не были прихотью, они оберегали от грабителей, не раз посягавших на культурные ценности скита.
Николай Александрович занимался не только строительством здания скита, но и содержанием его штатных служителей: священников, сторожей, кухарок, истопников и т.д. На его деньги кормили многочисленных проживающих в скиту престарелых старообрядцев, разных богомольцев и просто бедных людей приходивших на моленья в Малиновский скит.

1. Богадельня.

Среди построек Малиновского скита следует отметить два дома каменный и деревянный. Первый двухэтажный дом из красного кирпича - это богадельня или молитвенный дом. Здание разделялось на два отделения: одно, обширнейшее, представляло собой открытую для всех публичную часовню без престола, в которой обычно совершались повседневные богослужения самими призреваемыми, другое, секретное, располагавшееся наверху, имело престол. Второе здание было перевезено в Малиновку с Керженца из деревни Ежово. Дом отличается монументальностью, имеет строгие классические пропорции. Ранее он был связан теплым переходом еще с одним домом, стоящим рядом. Дом представляет интерес, как с архитектурной, так и с этнографической точки зрения как хороший образец деревянного крестьянского зодчества XIX в.

2. Церковь

История создания . По указанию Николая Александровича Бугрова в 1908 г. архитектор А.М. Вешняков разрабатывает проект каменной, красного кирпича церкви традиционного типа "корабль" с архитектурной шатровой колокольней. Однако заказчик, на деньги которого осуществлялось проектирование и строительство, вносит свои изменения: вместо одного купола - пять, а здание украшает цветными изразцами . Проект был утвержден строительным управлением Нижегородского Губернского правления в 1909 г., а само строительство храма было завершено в 1911 г. Освятили храм в честь Владимирской божьей матери . Это первоначальное ее название не было случайностью: старообрядцы, хранители древних традиций, особо чтут князя Владимира Святого, именно при нем произошло крещение языческой Руси.
Нижегородские газеты так писали об освещении Малиновской церкви: совершено торжественное освещение каменного храма при Малиновском монастыре построенным известным благотворителем Бугровым Н.А. Освящение было весьма торжественным при многочисленном старообрядческом духовенстве. Храм поражает убранством древнейших икон и роскошной живописью со стороны оригиналов. На торжественном освящении находились З.А. Бугрова, Ф.А. Асонов и много приезжих старообрядцев. Несмотря на горячее рабочее время, было много крестьян. Ее открытие имело огромное значение для всего старообрядческого мира т.к. Малиновский скит теперь начинает играть роль центра беглопоповского согласия в Нижегородском крае .

Архитектура церкви . Сложная по своей объемно - пространственной композиции краснокирпичная церковь выполнена в русском стиле, а в отличие от многих храмов начала XX в. с их подчеркнутой асимметрией, она имеет традиционно планировочную схему типа "корабль". На продольную ось здания "нанизаны" объемы крытой паперти, трехъярусной шатровой колокольни с примыкающими к ее основанию двумя служебными помещениями, в северном из которых находится чугунная винтовая лестница, ведущая в подвал и на звонницу, просторной трапезной, четверика храма с боковыми притворами и пятигранной алтарной апсиды. Фасады церкви изысканно нарядны, благодаря сочетанию краснокирпичных стен с многочисленными полихромными изразцами и оштукатуренными белыми деталями. Все окна имели тонкие металлические переплеты и цветные витражи. Интересно декоративное оформление притворов, а также западного крыльца, имеющего щипцовое завершение и опоры шарообразной формы с лентой поребрика в средней части. В интерьерах церкви сохранилась фрагменты росписей в древнерусском стиле, значительное место среди которых занимают сюжеты на темы двунадесятых праздников и растительные орнаменты.

Судьба церкви после кончины Н.А. Бугрова

Владимирская церковь, выстроенная на деньги Н.А. Бугрова, стала крупным последним сооружением на территории скита. К сожалению, Николай Александрович не дожил до воплощения своей мечты - строительства большого официально разрешенного храма, он умер 16 апреля 1911 г. на 73 году жизни. Но в память о благодетеле в церкви справа от входа был изображен его портрет с изображением вновь выстроенного храма.
Судьба церкви была трагичной, она просуществовала до 1925 г., когда монастырь был ликвидирован, а постройки проданы отдельным частным лицам и учреждениям. Однако, церковь оставалась пустующей, за исключением подвала, использовавшегося под склад. Но еще долго не прекращался биться пульс церковной жизни, в разграбленном храме, тайком, при закрытых дверях и ставнях, собирались люди для молитвы.
В 1993 г. церковь бывшего Малиновского скита была возвращена старообрядческой общине и переосвещена в честь иконы Казанской божьей матери . С этого же года начались богослужения, которые были официально прекращены еще в 1933 году. На реставрацию храма выделили деньги нижегородский губернатор, и мэр г. Бор В. Иванов.

Комплекс Малиновского скита, помимо разработки проекта реставрации церкви, требует проведения дальнейшего исследование связей скита с близлежайшими населенными пунктами (с. Филипповское, где находилась старообрядческая богадельня, Попово - родина Бугровых и др.), с возможным определением границ уникальной исторической территории, связанной с историей старообрядчества.

В целом же комплекс Малиновского скита едва ли не единственный пример старообрядческой обители, сохранившейся на территории Нижегородской области, во всяком случае, равного ему не было в конце XIX- нач. XX веков.

Описание по материалам курсовой работы студентки исторического факультета ННГУ Васильевой Ольги, а также сайтов http://www.museum.nnov.ru и http://www.uic.unn.ru/~dofa/pers/bugrov.htm

Богат был Николай Александрович, а в личной жизни несчастлив. Трижды заводил семью и трижды становился вдовцом. В первый раз он женился в 22 года на Евдокии Федоровне Рыбаковой из купеческого старообрядческого рода. Прожили в любви и согласии семь лет, появился сын-наследник, названный в честь деда Александром. Но в 1865 году семейная идиллия рухнула: погиб сын, а следом за ним умирает убитая горем мать. Через два года Николай Александрович женился вторично. На единоверке Федосии Васильевне Кутаковой. Она подарила ему двух дочек: Анну и Елизавету. И снова несчастье: спустя три года Федосия умирает, а вслед за ней умирают и обе девочки. Словно злой рок навис над бугровским родом. За единоверца встревожилась вся беглопоповская община. Третью жену сосватали Бугрову в Москве - из знатного московского купеческого рода Шепелёвых. Третье счастье оказалось еще короче: третья жена скончалась через год с небольшим в Москве, не успев даже перебраться в Нижний. И Николай Александрович в 36 лет снова остался вдовцом.

Больше он уже не женился. Старая вера, которой он строго придерживался, не дозволяла жениться больше трех раз. В чем причина этой почти мистической семейной драмы? Архивные документы на этот счет молчат. Того и гляди, поверишь в легенду, которую поведал родственник Бугровых из деревни Попово Е.И. Мясичев. Якобы жила в бугровском доме рачительная экономка Фёкла, которая отлично вела домашнее хозяйство, пользовалась полным доверием хозяев и была тайно и безответно влюблена в Николая Александровича. Вот и изводила всех его жен и детей.

Единственный источник реальных сведений об этой семейной драме - девять строчек в небольшом приложении к старообрядческому журналу «Златоструй», изданном в 1911 году вскоре после кончины Николая Александровича. Вот на этот источник и ссылаются все историки. Других материалов никому обнаружить не удалось. Ни одного имени из числа родни трех жен Бугрова-последнего не упоминается ни в одном из сохранившихся документов.

Богатый, здоровый 36-летний вдовец - это ли не заманчивая перспектива для одиноких женщин и родителей с дочками-невестами! Вот и смакуют до сих пор краеведы и экскурсоводы выдумки о бугровском блудодействе. Небольшая доля истины в этих слухах была. Тем более что «Блуд не грех, а испытание Божие», как гласила старообрядческая истина. Многие современники отмечали, что Бугров, действительно, был неравнодушен к женскому полу. Врач со станции Сейма вспоминал, что он «любил быть среди женщин, ухаживал за ними и считал особым удовольствием быть в их кругу». Так что любовницы у Н.А. Бугрова были. Одна из них, начетчица Городецкой богадельни, потом признавалась В.Т. Жаковой: «Он меня за волосы полюбил, говорил, что они у меня как золото». Но главной его внебрачной любовью была купеческая вдова Матрёна Дмитриевна Лукьянычева. Ей он подарил двухэтажный каменный дом на Ильинской улице (он и теперь там стоит под № 23).

ул. Ильинская, 23. Подавок Н.А. Бугрова Матрёне Лукьянычевой.

В 1909 году одолжил ей 20 тысяч, в 1910 году - 3 тысячи рублей.

Были у Николая Александровича и внебрачные дети, но документально известны только двое из них. Сын Дмитрий Анохин и дочь Стеша Лукьянычева. Оба жили и воспитывались в бугровском доме. Дед Александр Петрович, рассказывали, очень любил внука Диму. Сам отец души не чаял в дочке Стеше. Но фамилии они носили материнские, потому что усыновить или удочерить их, как детей внебрачных, Бугров не мог по религиозным мотивам. Стешу, дочку Матрены Дмитриевны Лукьянычевой, Николай Александрович мечтал выдать замуж за своего единственного племянника Макария Блинова. Но она эту партию отвергла. Николай Александрович принуждать ее не стал, сосватал за купца московского.

А вот отношения с внебрачным сыном у Н.А. Бугрова не сложились. Повзрослев, Дмитрий нарушил заповедь старообрядческой трезвости, стал пить и даже заболел белой горячкой. Старообрядцы тогда не очень доверяли официальной медицине, и Дмитрий был отправлен в Малиновский скит, где его лечили весьма сурово, «изгоняя бесов».

Малиновский скит.

Дело получило огласку. По приказу губернатора графа П.И. Кутайсова в 1878 году полицейский исправник Семеновского уезда провел дознание и доложил по начальству: «Крестьянин Балахнинского уезда Дмитрий Андриянов Анохин, 25-27 лет, есть незаконнорожденный сын купца Н.А. Бугрова. Он проживал и воспитывался в доме Бугровых с самого раннего возраста... Сам купец Н.А. Бугров почему-то чрезвычайно недолюбливает своего сына и при всякой возможности дает ему это чувствовать, назначая его по своей торговой части на самые худшие должности. Отец же его Александр Петрович, наоборот, любит Дмитрия Анохина и по возможности смягчает суровое обращение с ним его отца. Дмитрий, живя в доме Бугровых, влюбился в родную сестру жены своего отца и желает на ней жениться, но родственное отношение, хотя и незаконное, помешало исполнению его желания. Это-то обстоятельство и послужило к тому, что Дмитрий Анохин в конце масленицы сего года начал кутить, чем страдал и прежде лет пять тому назад... Его тогда сочли больным и увезли на Малиновский хутор, где над ним по раскольничьему обряду производили отчитывание разные старухи, во время чего Анохин был привязан в растянутом положении к деревянному кресту, отчего, по понятиям раскольников, нечистая сила оставляет болящего. Пробыв в этом положении около двух месяцев, он, Анохин, поправился и не хворал до настоящего года. В апреле сего года он снова захворал припадками бешенства, и в конце пасхальной недели был опять отправлен на Малиновский хутор купцов Блиновых, где у Бугрова имеется несколько своих домов. Первоначально Дмитрий Анохин был помещен в отдельную избу, где за ним ухаживал присланный из Нижнего работник Бугрова, а потом за ним ухаживали и читали над ним каноны и псалтырь родственницы Бугрова, крестьянки Авдотья Федорова и Анна Егорова. Но так как больному облегчения не было, то, по совету какой-то старухи, его перевели в молельную комнату и там за ширмами приковали к стенке на цепь, которая охватывала Анохина за туловище и была заперта на замок, при чем вязать Анохина пригласили крестьян деревни Филипповой Ефима Денисова, Никиту Иванова и Петра Ларионова. Во время припадков бешенства Дмитрий Анохин неистово кричал и визжал и потом начинал биться об стену, отчего на него надели кожаную рубаху. Во время моего приезда больной так страдал припадками бешенства, что совершенно терял сознание, при чем испражнялся под себя, и эти нечистоты невозможно было убрать суток по двое, трое и более, так как не было никакой возможности к нему подойти.

В первых числах сего июля я прибыл в Малиновский хутор и вместе с приказчиком Бугрова, крестьянином деревни Каликино Леонтием Лукиным, застал Дмитрия Анохина уже в здоровом виде и свободно ходящим по хутору, но чрезвычайно слабым. Из его рассказов я узнал, что он поправился от болезней только за два дня до моего приезда. На разные вопросы отвечал здраво, при чем свою болезнь объясняет тем, что у него от разных неприятностей с отцом расшатались нервы, а потом сделалась белая горячка, и в этом виде его, по распоряжению Н. Бугрова, приковали к стене на цепь, а потом надели кожаную рубашку, при чем высказал, что, хотя он и много перенес от подобного обращения с ним во время болезни, но что он жаловаться на это не намерен, так как, хотя он и побочный сын Н. Бугрова, но без всяких средств к жизни, и потому, начав какое-либо преследование, он через то ничего не выиграет, а только потеряет в будущем, так как дед его, Александр Петрович Бугров, хочет его наградить. Он влюблен в какую-то девушку, на которой ему не разрешают жениться. Я дал ему понять, что ходят слухи, будто жестокое обращение с ним отца происходит от того, что он придерживается православия, то он это положительно отвергнул и объяснил, что он с самого детства воспитывался и его никто в религиозных убеждениях не стеснял, а что он, намереваясь жениться, действительно ходил в церковь, преимущественно в Духовскую. Во время разговоров Анохин между прочим высказал, что отец его не любит и держит далеко от себя, тогда как все знакомые и служащие знают, что он его побочный сын, при этом высказал, что лучше было бы, если бы Н. Бугров его, Анохина, еще мальчиком отдал в воспитательный дом, чем взрослого поставить в то положение, в котором он находится теперь. В настоящее время Дмитрий Анохин совершенно здоров».

Губернатор, ознакомившись с этим пространным расследованием, распорядился «оставить дело без дальнейшего движения».

Да, сложная была ситуация. Судя по возрасту Дмитрия, он родился еще до женитьбы Николая Александровича и был помехой в его семейной жизни, особенно когда появились законные дети. Оправдать жестокость отца нельзя, это явный произвол и невежество. Но понять можно. По старообрядческой традиции, отмеченной еще П.И. Мельниковым-Печерским, у семьи должен быть один хозяин и один наследник. А с появлением законных детей Дмитрий путал ситуацию. Вот и стал он помехой в жизни Николая Александровича. Возможно, потом, когда Бугров лишился законных детей, он и пожалел о жестоком обращении с Дмитрием. Но у того уже сложилась обида, и после смерти любившего его дедушки он перебрался к его родственникам Красильниковым в Сормово. В 1911 году, когда Н.А. Бугров скончался, Дмитрий пытался претендовать на отцовское наследство, но ему как незаконнорожденному отказали.

Николай Александрович свои похождения не скрывал, но и не кичился ими. В разговоре с А.М. Горьким он как-то доверительно сказал:

«-...А слышали вы - про меня сказывают, будто я к разврату склонил многих девиц?

Вероятно, это так...

Не потаю греха, бывали такие случаи...»

И Горький в своем очерке не пощадил Бугрова, пересказав ходившие по Нижнему легенды. «Человек этот брал у бедняков-родителей дочь, жил с нею, пока она не надоедала ему, а потом выдавал ее замуж за одного из сотен своих служащих или рабочих, снабжая приданым в три, пять тысяч рублей, и обязательно строил молодоженам маленький, в три окна, домик, ярко окрашенный, крытый железом. В Сейме, где у Бугрова была огромная паровая мельница, такие домики торчали на всех улицах. Новенькие, уютные, с цветами и кисейными занавесками на окнах, с зелеными или голубыми ставнями, они нахально дразнили людей яркостью своих красок и как бы нарочито подчеркнутым однообразием форм. Вероятно, эти домики, возбуждая воображение и жадность, очень способствовали развитию торговли девичьим телом.

Забава миллионера была широко известна, - на окраинах города и в деревнях девицы и парни распевали унылую песню:

Наверно, ты Бугрова любишь, Бугрову сердце отдала; Бугрову ты верна не будешь, А мне - по гроб страдать дала».

Краеведы безоговорочно поверили в легенду, пересказанную Горьким, и до сих пор на все лады живописуют бугровский разврат. В 1937 году появилась язвительная статья «Бугровский зять», где некто Я.Б. уверял, что «существовал один из бугровских женских приютов, куда умело подбирались красивые, крепкого сложения девочки. Их тут воспитывали, обучали на церковных книгах грамоте и всевозможным рукоделиям. Духовенство знало и даже благословляло Бугрова на такое поведение. Когда у него умерла третья жена, он спросил духовников: "Благословите, отцы, вновь жениться". "Что ты, что ты! Никак нельзя, церковь разрешает мирянам лишь троекратный брачный союз". "Но я же грешить буду без брака?" "То дело твоей души и христианской совести: грешить и свои грехи постом, молитвой, да добрыми делами замаливать". И с той поры Бугров стал "грешить" безудержно. А духовенство за богатые вклады и жертвы крепко молилось за него. Посещая Малиновский скит, Бугров слушал пение воспитанниц, облюбовывал очередную жертву, брал в свои покои. А потом приказывал своей сестре, старой девственнице, позаботиться о "невесте". Готовилось пышное приданое и подбирался "жених" из своих рабочих».

В 1987 году А. Шупейко, ссылаясь на А.М. Горького, называет Николая Александровича «распутником», смакует досужие домыслы о множестве домиков в три окна на Сейме, которые-де «торчали на всех улицах поселка». В 1994 году В. Пишкин охотно повторяет молву о бугровском распутстве со скитницами, с чужих слов твердит о тридцати домиках в три окна с палисадниками и сиренью, которые Бугров якобы строил своим бывшим наложницам, выдавая их после «услады» за своих служащих и рабочих. Договаривались до того, что матери якобы ради щедрого приданого чуть ли не сами «подкладывали» дочерей Бугрову.

Но все эти чудовищные преувеличения опровергаются историческими источниками. Да, Н.А. Бугров строил дома при мельницах и при крупных старообрядческих поселениях. Но не для наложниц, а для лучших своих рабочих, что убедительно подтверждают воспоминания земского врача Х.А. Рюрикова. Для таких рабочих, свидетельствовал Рюриков, Бугров учредил что-то вроде современной ипотеки: субсидировал их беспроцентным кредитом на строительство домов, а ссуду они потом ему отрабатывали.

Факт строительства бугровских домиков с богатым приданым в придачу в Городце подтвердил православный миссионер И. Ломакин. Но цель этих даров тоже была другая. В 1902 году Ломакин доносил епископу Назарию, что заправилы старообрядцев-беглопоповцев во главе с Бугровым употребляют разные средства для расширения своего влияния, в том числе и богатое приданое невестам-старообрядкам. «Бугров с Блиновым, - писал он, - фанатично воспитанных в духе раскола в Малиновском скиту девушек выдают в Городец в замужество, награждая приличным приданым от тысячи до пяти тысяч рублей и часто домами, смотря по состоянию жениха, каковых в Городце более двадцати».

Но самое убедительное опровержение «бугровского разврата» - молчание официальной церкви. От Нижегородской духовной консистории сохранился обширный архив. В нем немало дел о «телесных грехах» даже священнослужителей. Например, в 1901 году иеромонах Островозерского монастыря Ардатовского уезда Амвросий, обходивший селения с иконой для сбора пожертвований на монастырь, на собранные деньги напился и изнасиловал двух девочек, 9 и 13 лет. Церковные власти пытались преступление скрыть, когда не удалось, исключили пьянчужку из монастыря, хотя гражданскому суду и не предали. Как бы ухватилась официальная церковь за «бугровские грехи», если бы таковые были! Ведь Бугров своим влиянием серьезно мешал церковникам в миссионерской работе. Но они ни разу не упрекнули его в этом. Так что «бугровские домики» служили не разврату, а благополучию рабочих и укреплению старой веры.

Семейные трагедии повлияли и на образ жизни и даже на внешний облик Н.А. Бугрова. Пока у него было семья, он одевался по моде. Писатель С.Г. Скиталец, друживший с А.М. Горьким, писал в своих воспоминаниях: «Однажды я застал у него (у Горького) уже собравшегося уходить после, вероятно, длинного разговора не кого другого, как известного нижегородского миллионера купца Бугрова: он был в длинной дорогой шубе, в бобровой шапке, умное лицо и окладистая борода гармонировали с его осанистой, властной фигурой. Ему принадлежала чуть ли не вся земля нижегородская».

Учительница Т.В. Фатьянова, занимавшаяся с любимицей Николая Александровича Стешею на дому, вспоминает, что он встречал ее всегда любезно и любил похвастаться многочисленными картинами, украшавшими стены дома. Но хвастался не профессионально, по-купечески: эта картина стоит столько-то, за другую заплатил такие-то деньги и т. д. Показывал семейные альбомы фотографий: «Это я, а это жена моя, а вот сынишка был, к сожалению, помер». Хвастался убранством дома: «Да у нас вещей много, все ценные. Я люблю покупать только хорошее».

Но все это было тогда, когда была семья. Разъехавшись с сестрой по разным бугровским усадьбам, Николай Александрович зажил бобылем, повел скромный образ жизни, что зафиксировали многие его современники. Врач Х.А. Рюриков, нередко бывавший у него дома, писал в своих воспоминаниях: «Дома у него, на Нижнем базаре, какая была обстановка? Входите вы в самую простую контору. Поднимаетесь наверх, большой зал, ломберные столы (под зеленым сукном), венские стулья, диван, на котором он и умер. А потом столовая, где он никогда почти не бывал. В столовой стоял стол, буфет и простые стулья, буфет тоже простой, дубовый. А дальше его спальня, в ней стояла кровать, прикроватный столик, стулья, мягкий ковер».

Бытовую скромность пожилого Н.А. Бугрова зафиксировал и А.М. Горький, не раз беседовавший с ним у него дома за чашкой чая: «И вот я сижу с ним в маленькой комнате, ее окно выходит во двор, застроенный каменными складами, загроможденный якорями, железным ломом, лыком, рогожей, мешками муки. На столе шумно кипит маленький самовар, стоит блюдо горячих калачей, ваза зернистой икры и сахарница с разноцветными кубиками фруктового - "постного" - сахара.

Рафинада не употребляю, - усмехаясь, сказал Бугров. - Не оттого, что будто рафинад собачьей кровью моют и делают с ним разные мапулярии... Нет, постный сахар - вкуснее и зубам легче...

В комнате было пусто, - два стула, на которых сидели мы, маленький базарный стол и еще столик и стул в углу, у окна. Стены оклеены дешевыми обоями, мутно-голубого цвета, около двери в раме за стеклом - расписание рейсов пассажирских пароходов. Блестел недавно выкрашенный, рыжий пол, все вылощено, скучно чисто, от этой чистоты веяло холодом, и было в ней что-то "нежилое". Воздух густо насыщен церковным запахом ладана, лампадного масла... Бугров - в сюртуке тонкого сукна, сюртук длинен, наглухо, до горла застегнут, похож на подрясник... Повел меня в большой зал с окнами на берег Волги; на крашеном полу лежали чистые половики, небеленого холста, по стенам стояли стулья. У одной из них - кожаный диван. Скучно пусто, и все тот же церковный, масляный запах».

Как у всех состоятельных старообрядцев, в жилом доме Бугровых была своя молельная комната. В дедовском доме (Нижне-Волжскаянаб., 13) она размещалась на третьем этаже. Она была сокровищницей древнерусского искусства, наполненной старинными иконами древнего письма, ценной церковной утварью. Были в ней и портреты подвижников старообрядчества: протопопа Аввакума, боярыни Морозовой, Никиты Пустосвята, Ивана Неронова. Николай Александрович очень дорожил родовой моленной и постоянно ее пополнял, скупая в антикварных лавках Москвы и Петербурга раритеты древнерусского искусства, предпочитая иконы новгородского и строгановского письма. К сожалению, все эти культурные ценности бесследно исчезли во время революции.

По воспоминаниям Я. Безрукова, «жизнь Николай Александрович Бугров вел скромную, воздержливую, правильную. Ездил обычно в небольшом экипаже или санках, как помню, на небольшой каурой (рыжеватой) лошадке. Кучер старенький. Словом, совсем не использовал своего богатства. Как крепкий старообрядец, конечно, не курил, вина тоже никогда не пил. На завтрак всегда хлеб с медом и чай. На бирже ему сорок лет подавали хлеб, намазанный медом, и чай: в буфете знали его привычки. В постные дни - горох, грибы». Вне дома в различных деловых встречах - «скоромился» по необходимости. Его любимые яства - домашние пирожки и гречневая каша, которую он, по рассказам современника А.С. Черняевского, очень любил. А по воспоминаниям домашнего врача Овчинниковой, Николай Александрович, как и отец, «любил природу, побывать на воздухе, пойти в лес». В домашнем кругу был не прочь поиграть в карты, особенно «в стукалку», но играл по-малому, не более трех рублей.

По общественному положению мануфактур-советника ему положено было носить официальный мундир. Но он даже не заводил его, не видя в нем надобности, ибо на пиры и балы не хаживал. При особой нужде, при получении наград в столице брал мундиры напрокат. Именно в таком наряде с чужого плеча он и сфотографировался в 1890 году.

Портрет хлебопромышленника Н.А. Бугров. к. XIX в. Автор М.П. Дмитриев.

Это изображение часто воспроизводится в различных изданиях. Столичное происхождение этой фотографии убедительно установила Т.П. Виноградова. По обычным своим делам Николай Александрович прибывал в столицу в таком рабоче-сермяжном одеянии, что швейцары питерских ресторанов его не сразу пропускали. Был случай, когда его приказчика из столичной конторы фирмы швейцар пропустил, а хозяина - нет. Потом метрдотель, разобравшись в «оплошности», рассыпался перед ним в извинениях.

По книге А. В. Седова " Кержаки. История трех поколений купцов Бугровых".