Lachesis Ланцетоголовая змея «Это первое средство, о котором всегда нужно знать при расстройствах в климактерическом периоде» (Ж. Шаретт).Тип лахезис - это прежде всего женщины в периоде климактерия, «которые вечно на что-то жалуются, страдают болезнями печени, приливами,

58. Lachesis (см также Lachesis 23)- Жаркий. Жажда или ее отсутствие- Чувствителен к одежде, соприкасающейся с горлом, не любит тесную одежду- Ухудшение во время или после сна- Шутит на тему своей

Lachesis Яд змеи сурукуку (Южная Америка)Подобно всем змеиным ядам, Lachesis вызывает разрушение форменных элементов крови, делая ее более жидкой, в связи с чем отчетливо выражена склонность к кровоточивости. Пурпура, септические состояния, дифтерия и еще ряд подобных

Ammonium carbonicum и Lachesis Ammonium carbonicum, карбонат аммония, является химическим веществом, тогда как Lachesis - змеиный яд. Изучим их действие и тогда мы ясно увидим, почему они несовместимы.У пациента Ammonium carbonicum ухудшение состояния происходит обычно в сырую погоду, ночью, около 3 часов

Naja и Lachesis Naja и Lachesis имеют одинаковые симптомы со стороны нервной и сердечной систем: у обоих ощущение сжатия сердца, ощущение, которое мы находим, кстати, у всех ядов. Оно более выражено на уровне сердца у Naja, но у Lashesis это ощущение проявляется на шее, в груди и на поясе.У Naja

Lachesis и Aceticum acidum Почти всегда существует несовместимость между ядами и кислотами. Однако Lachesis и Aceticum acidum имеют общую характеристику: это - кровотечения. Но эти кровотечения различны: у Lachesis они из естественных отверстий тела разложившейся кровью и сопровождаются очень

Nitricum acidum и Lachesis В этом случае имеется обычный антагонизм между ядом и кислотой.Чрезвычайно важно установить параллель между этими двумя лекарствами; часто дают Lachesis, когда показан Nitricum acidum и наоборот. Ни в коем случае нельзя давать их вместе, они имеют различные

Sepia и Lachesis Для Sepia характерны волны холода; для Lachesis - волны жара с приливами крови. У Sepia постоянные бели, особенно перед менструациями, у Lachesis - частые маточные кровотечения, связанные с хрупкостью сосудов и глубоким изменением состава крови. Генитальные и печеночные

Lachesis - это один из самых сложных конституциональных типов. Хотя эта личность даёт картину ярких физических и психических симптомов, тем не менее, чтобы понять её психологию и побуждения, требуется опыт. Но если эта картина ясна, то её уже трудно пропустить и не заметить.

Лекарство производят из яда крупнейшей бразильской гадюки сурукуку, одной из самых ядовитых и агрессивных змей в западном полушарии (отсюда её устрашающее название - «властелин леса»). У неё ядовитые зубы длиной в 2,5 сантиметра, и если её разозлить, то она преследует человека и атакует его, что мало какие из змей могут сделать. «Отец американской гомеопатии» Константин Геринг открыл это средство в 1828 году и назвал его Lachesis, по имени одной из трех богинь судьбы в греческой мифологии, которые отмеряют нити жизни человека.

В настоящее время двухметровая змея сохраняется в Филадельфийской Академии естественных наук, занесенная в регистрационные журналы под номером 7039 и внесенная в списки как «Lachesis Mutus, найденная в Суринаме доктором Герингом».

Он испытал это средство на себе и своих учениках, выявил более 3800 симптомов и, принимая дозы этого яда все более высокой концентрации, дошел до того, что левая рука была парализована уже на всю жизнь. Для того, чтобы получить те бесценные сведения о психических симптомах этого лекарства, которыми мы сейчас располагаем, Геринг с характерной для немцев старательностью принимал неразжиженные формы (тинктуру) этого яда, заставляя свою жену оставаться у его постели в течение нескольких дней с блокнотом в руках и записывать каждое его слово, сказанное им в бреду.

В течение нескольких десятилетий после этого препарат Lachesis во всем мире изготавливался из единственной, сделанной Герингом, порции яда этой змеи. Так продолжалось до 1903 года, когда фармацевты-гомеопаты в Америке решили, что они не могут продолжать разводить это вещество до бесконечности и заказали вторую гадюку сурукуку в Бразилии. Когда животное появилось, то оно произвело сенсацию в гомеопатическом мире: «Лахезис прибывает в Америку!» - такими были заголовки в гомеопатических журналах. Были опубликованы фотографии змеи, сделанные в различных ракурсах, а её привычки и физические размеры были описаны так любовно, как если бы это была звезда экрана!

Интерес и волнения были оправданы. Средство сразу же произвело сильное впечатление на гомеопатов. Драматические свойства его воздействия захватили воображение врачей и заслужили уважение; во всем гомеопатическом мире с тех пор Lachesis был признан одним из самых полезных и часто прописываемых полихрестов.

Описание психических симптомов, сделанное Герингом, с самого начала охватило черты значительной напряженности натуры, борющейся с самой собой, а также неустойчивое настроение и поведение этого типа: «совершенное счастье и жизнерадостность сменяются угасанием духовности; чувствует себя животным, в то время как силы разума спят: сладострастное раздраженное состояние, с которым она борется». Полвека спустя исследование Кентом Lachesis дало нам описание более продвинутой психической патологии: «Ничто не выступает более выразительно, чем самосознание, самомнение, зависть, ненависть, месть и жестокость этого типа. Все это, конечно, является… неправильной формой любви к самому себе. Разум, запутавшийся до безумия. Все виды безумия…»

Позднее Уитмонт дал глубокий и проницательный анализ личности Lachesis, которая стремится выразить свои инстинктивные побуждения, пробивающиеся даже в условиях сильного их угнетения; в этих случаях заблокированные энергии находят выходы-заменители в каком-то психическом сверхвозбуждении или физической сверхактивности.

Делая свои построения на фундаменте, заложенном этими тремя мастерами, мы выбрали присущий этой натуре дуализм как основную тему нашего портрета Lachesis: то есть его склонность следовать противоположным поведенческим тенденциям или импульсам и конфликтным эмоциям и влияние этой борьбы на организм.

У Sulphur полярность лекарства обычно распределяется среди разных индивидуумов, которые либо «эгоистичные», либо «великодушные» типы; у Phosphorus полярность может проявляться у одного и того же лица, но в разные периоды времени - противоположность со временем, трудностями или ухудшением здоровья; у Lachesis полярность может существовать у одного и того же человека и почти в одно и то же время. Две силы внутри одного человека постоянно в состоянии войны («чувствует себя так, как будто у него две воли», Кент): участие против воздержанности, высокомерие против скромности, любовь против ненависти, вера против цинизма - каждое из этих стремлений старается преодолеть свою противоположность.

Разделенная психика больше всего смущает саму личность, которая никогда не может рассчитывать на стойкость своих чувств и своего поведения. Ощущая, что его настоящее настроение может быть перевернуто другим скрытым под ним противоборствующим течением, он боится непостоянств и резких перемен, которые он не способен контролировать.

Картина осложняется борьбой за превосходство среди трех уровней его существа - сознательного, эмоционального и чувствительного. Lachesis может быть высокоинтеллектуальной личностью, обладающей тонким проницательным умом. Например, мужчина часто бывает настолько же сильным интеллектуально, как и Sulphur, но «его ум не плетет паутину философских абстракций, это неотделимый от жизни импульс, неотделимое либидо», - приходит к выводу Уитмонт.

Приятный средних лет человек с мягкими манерами проходил лечение от длительных и жестоких болей в ушах с тошнотой и рвотой. Общие симптомы указывали на несколько лекарств, но трудно было получить ясную картину самих головных болей, поскольку в течение длительного периода они подавлялись аллопатическими обезболивающими средствами. Для того, чтобы помочь себе в выборе similium, врач попросил пациента рассказать о себе. Он проявил умеренное и внимательное отношение к себе и работе, которое не давало ключевых симптомов. По крайней мере, в нем не было ничего «странного, редкого или особенного». Затем его спросили, как он чувствует себя в жизни, достиг ли он того, чего желал, и сумел ли себя выразить? Только он начал рассказывать, как старается преодолеть свою неотвязную чувственность, на поверхность сразу всплыл Lachesis.

«Моя внешняя жизнь - это не я. Моя внутренняя жизнь - то, как я чувствую и думаю, - не хочет быть мною. Я занимаюсь религией, но в действительности я не знаю, верю ли я в неё. И если уж об этом зашел разговор, то я вообще ни во что не верю. Я живу постоянно в состоянии психологической сумятицы, борясь со своими чувственными инстинктами, которые одновременно мне нужны и ненужны. Фактически, - заключил он, - я не знаю, которая из моих сутей является в действительности мною - та, правильная, которой я живу, или та сладострастная, которую я подавляю?» (напоминает афоризм Оскара Уайльда: «Настоящей жизнью человека часто является та, которую он не ведет»).

Была прописана доза Lachesis 200X, и это средство пациент продолжал принимать во всевозрастающих дозах в течение нескольких месяцев до тех пор, пока почти полностью не освободился от головных болей. Однако наиболее интересным при этом для врача было то, что лекарство постепенно и почти незаметно помогало этому человеку примирить своё обеспокоенное «я» с самим собой. «Сейчас у меня больше мира с самим собой, - были его собственные слова, - больше самоодобрения и меньше мучений из-за моих неконтролируемых, летящих вскачь мыслей». Восстановилась если и не полная гармония, то, по меньшей мере, какое-то сосуществование между его доминирующим и подчиненным эго.

Любой конституциональный тип может бороться со своими инстинктами, чтобы добиться своего более высокого нравственного уровня. Lachesis отличается в этом:

2) её неослабевающим характером (она может тянуться, не утихая, в течение всей жизни взрослого человека);

3) его осознанием этой борьбы.

Фактически острое осознание потенциала, заложенного в его скрытом «Я», может в экстремальных случаях вынудить Lachesis признаться в совершении преступлений, которых он не совершал, или в каких-то злых умыслах или грехах, в которых он не принимал участия («делает признания в чем-то, чего никогда не делал», Кент). Это необоснованное чувство вины заставляет предполагать, что на каком-то уровне человек ощущает потребность в нравственной раскрепощенности. Он знает, что находится в каком-то неустойчивом равновесии и что в случае, если подвернется возможность, он может не устоять перед искушением совершить какое-то предосудительное действие. Несмотря на то, что такое желание подавлено, его интенсивность делает его почти эквивалентным самому действию (это основной постулат мистического мировоззрения, заключающийся в том, что мысль есть действие, поскольку она задает действие движению). Поэтому Lachesis принимает на себя вину за свои мысли, в то время когда расстроенный ум ошибочно принимает пугающую возможность действия за реальность.

Один симптом, предполагающий подавленность каких-то качеств личности, - это доминантная зависимость Lachesis ухудшение ото сна. Сон - это состояние, когда подсознание преобладает над сознанием, и эмоции, которые Lachesis обычно не признает, инстинкты, как правило, находящиеся в спокойном состоянии, а также сновидения, которыми он не может управлять, - все это поднимается на поверхность. Руководства подчеркивают, что он, вероятно, чувствует себя хуже утром («чувствует себя необычайно печальным, несчастливым и расстроенным, просыпаясь утром; тревожится, воспринимает все с плохой стороны», Геринг), а также просыпаясь среди ночи или даже после короткого сна днем. Он может с неохотой ложиться спать, боясь, что когда его дыхание замедлится или спустя некоторое время, он может проснуться, задыхаясь и хватая ртом воздух в приступе астмы или тахикардии, в сильном волнении или с сильной головной болью, усилившейся болью в парализованной конечности (при нервно-мышечных дегенеративных заболеваниях) или с увеличившимся чувством дискомфорта от чего угодно, что у него в данный момент болит.

Этим людям может требоваться очень мало сна. После того, как они полночи провели общаясь, участвуя в возбуждающем разговоре, что-то изучая или читая («без малейших признаков сонливости или усталости», Аллен), поспав несколько часов, они чувствуют себя полными энергии и не проявляют признаков усталости. Однако некоторые из них жалуются на «сонливость и невозможность заснуть» (Геринг), на бессонницу до 1 часа или до 2 часов ночи по причине возбужденного состояния ума; на неспособность снова заснуть, если проснулся среди ночи, или на то, что страдают от «упорной бессонницы, сопровождающейся беспокойством… или дрожью и тряской» (Геринг). Некоторые наиболее упорные случаи бессонницы, при которых пациент может буквально в течение месяцев обходиться без сна (!) или «не спит ночью, спит только минуту или две каждый раз в течение дня» (Геринг), бывают только у Lachesis.

Ключевым симптомом этого конституционального типа является то, что «умственный труд выполняется лучше всего ночью» (Геринг). Ночь - это время, когда Lachesis пребывает в самом бодрствующем состоянии сознания и в действительности становится самим собой с обострившейся до предела проницательностью, а его творческая энергия достигает пика. Это контрастирует с картиной Arsenicum album, который лучше всего работает утром и не способен действовать ночью. Достоевский как самый чистый Lachesis-мужчина, который когда-либо существовал, придерживался режима дня, характерного для этого типа, сидя всю ночь напролет (когда подсознание наиболее активно) и работая бешеными рывками с почти демоническим вдохновением для того, чтобы сохранить непосредственность и яркость своих внутренних видений. Конечно, он был вынужден писать под давлением обстоятельств, так как его романы выходили сериями, но Чарльз Диккенс, который тоже писал свои романы к жестко установленным срокам, придерживался совершенно иного расписания: имея дело скорее с внешними своими особенностями, чем с подсознанием (как у Достоевского), он садился каждый день после завтрака и писал без перерыва до двух часов дня, в типично неизменной дисциплинированной манере Natrum muriaticum.

Картина подавленной индивидуальности ещё более усиливается температурными зависимостями лекарства. Любая форма жара, которая расслабляет подавляющие силы, так же как и тело, усугубляет симптомы этого типа: «ухудшение от горячей ванны» (вызывает сердцебиение, головную боль или слабость), «от теплого южного ветра» (Кент) или от жаркой комнаты. Особенно «пребывание на солнце может вызвать сильные головные боли» (Геринг, Кент), часто сосредотачивающиеся позади левого глаза.

Эта чувствительность к жаркой температуре может быть одной из причин ярко выраженной сезонной зависимости. Из всех лекарств Lachesis стоит на первом месте по «ухудшениям весной» (Кент, Богер). Как змея сбрасывает весной старую шкуру, чтобы заменить её новой, так и индивидуум Lachesis часто претерпевает кризисные состояния здоровья и чистку (симптомы, подобные аллергическим состояниям, появляются или ухудшаются) в это время года, когда погода становится теплее, перед тем как набрать новые силы.

И наоборот, ему становится заметно лучше от придающей энергию прохлады и свежего воздуха, к которым он стремится, от «холодной воды» (Геринг) и от любой деятельности, которая находится под контролем сознания, такой как разговор, письмо, физические упражнения или еда.

Алкоголь, как и сон, выдвигает на первый план спящие инстинкты и подсознание. Поэтому Lachesis часто чувствителен к крепким напиткам («хуже от алкогольных напитков», Геринг), на него действуют отрицательно даже очень маленькие дозы (например, от приема причастия в церкви). Они могут вызывать головные боли и учащенные сердцебиения, которые не дают ночью заснуть, нос у него краснеет, или краснеют переносица и щеки, или неприятно вспыхивает от приливов крови лицо. Он может также ощутить при приеме алкоголя, что кожа натянулась или шелушится, или могут ухудшиться существовавшие до того симптомы. Arsenicum album также может быть чувствителен к алкоголю, но обычно это у него принимает форму сенной лихорадки: чешутся глаза, уши, нос или небо, голова тяжелая от застоя крови. Поэтому пациент часто воздерживается от алкоголя либо просто из предосторожности в отношении здоровья, либо из принципа, потому что алкоголь способен вызвать нежелательные побуждения, которые он старается держать под контролем, и может ослабить его контроль над ними. Иногда не довольствуясь полным своим воздержанием, он может превращаться в сторонника движения за трезвость, рассматривающего выпивку как нравственный проступок.

Интересно, что другой стимулирующий напиток, кофе, который может быть таким пагубным для многих конституциональных типов, вполне нормально переносится Lachesis («есть желание пить кофе, против которого не возражает», Геринг). Может быть, это происходит от того, что кофе стимулирует сознанием интеллект человека таким путем, который можно скорее назвать «трезвой интоксикацией», чем воздействием на подсознание. Фактически кофе может облегчить головные боли, дисменорею и другие нарушения, и некоторые пациенты продолжают его пить в течение всего курса лечения гомеопатическими конституциональными средствами без какого-либо отрицательного действия на лекарство, в то время как алкоголь, без сомнения, мешает. Это действие кофе на пациентов Lachesis контрастно отличается от его действия на подавляющее большинство других препаратов, на которые кофе влияет больше, чем небольшие дозы алкоголя.

Как можно ожидать, полярная противоположность существует и среди пациентов Lachesis: они могут быть сверхчувствительными к кофе (Ignatia, Nux vomica), у них возникают «головные боли от запаха кофе» (Богер) (также и у Natrum muriaticum и Tuberculinum), или они не могут заснуть после ложки кофейного мороженого.

Поскольку алкоголь является одним из главных выходов подавленных эмоций, инстинктов и сексуальной энергии, то неудивительно, что Lachesis может проявлять склонность к алкоголизму. Хотя Nux vomica и Sulphur более известны как хронические алкоголики, среди больных «белой горячкой» можно часто встретить пациентов типа Lachesis (Геринг), особенно среди людей, борющихся с алкоголизмом, которые то держат себя под контролем, то сдаются. Это также хорошее средство для тех, чье физическое состояние было разрушено алкоголизмом («бывшие пьяницы», Нэш), и оно даже с успехом прописывалось травмированным супругам алкоголиков, у которых что-то стиралось под влиянием неустойчивого алкогольного состояния сознания.

Детям алкоголиков часто требуется Natrum muriaticum.

Кроме этого, человек типа Lachesis демонстрирует классическую картину того, как расстроенные эмоции находят выход в еде, что явно недостаточно освещено в гомеопатической литературе. Женщины особенно любят всякие празднования и наедаются до отвала. «Я не могу остановиться, когда ем», «Я никак не могу наесться», «Мне ужасно хочется чего-нибудь сладкого», «Когда я уже съела достаточно, этого уже очень много всегда» - такие фразы можно слышать от них постоянно. Pulsatilla тоже любит попраздновать, и эти два типа отличаются от Calcarea carbonica, который всегда скорее перекусывает, чем празднует. Одним из более здоровых увлечений является любовь к свежим фруктам или холодным фруктовым сокам: «лучше, когда ест фрукты; вообще чувствует себя лучше, когда ест» (Геринг).

Ненасыщаемый голод может быть вызван сахаром, мучными и другими продуктами, и иногда Lachesis может контролировать свой аппетит только при помощи жесткой соковой диеты в течение определенного периода времени или полного воздержания в случае привязанности к алкоголю. Жесткий контроль, сменяющийся полной несдержанностью, является типичной моделью поведения Lachesis. Он налагает на себя строгие ограничения, ощущая, что в противном случае его аппетиту не будет предела. Боясь рисковать, он отступает в безопасное место.

Но эта склонность к полной несдержанности может быть обуздана с помощью гомеопатического лекарства, которое способно умерять аппетиты увлечений. Почти как побочный эффект лечения некоторых специфических физических нарушений пациенты начинают отучаться от своих былых чрезмерностей. Они возвращаются к врачу и сообщают, что их пагубная привязанность будь то к алкоголю, табаку, кофе, сахару или чему бы то ни было ещё, стала меньшей без каких-либо усилий или сознательных действий в этом направлении с их стороны.

Ещё одним проявлением подавленных эмоций Lachesis, ищущих себе физического выхода, является симптом «улучшение от появления выделений» (Кент) или от «свободных секреций» (Богер): насморка, белей, кровотечения (кровотечение из носа облегчает головную боль или приступ астмы), менструации, дефекации («я просто люблю, когда кишечник срабатывает», «я никогда не чувствую себя так хорошо, как после хорошего испражнения»). В эмоциональном плане слезы облегчают слишком сильную радость («плач от счастья», Кент). И обратное: «пациент страдает от плохих последствий выделений» (Берике).

Эта зависимость чаще всего встречается у женщин типа Lachesis, у которых бывают сильные боли в спине и головные боли перед менструацией, а также задержка жидкостей, плаксивость, депрессии, возрастающая или неконтролируемая раздражительность и злость, которые проходят, как только начинается истечение. Пациентки живо описывают своё нетерпение перед началом месячных, а некоторые более пылкие натуры рассказывают, как они в своих молитвах благодарят Бога за каждую менструацию.

Обычно милая, чувствительная и преданно любящая женщина может полностью измениться по характеру за неделю или примерно около того перед появлением месячных: «Я сама не своя. Мне кажется, я схожу с ума и не могу собой управлять» («Я поступаю как сумасшедшая» или «Я полностью теряю контроль над собой» - это ключевые фразы Lachesis при описании предменструальных состояний психики); «Я становлюсь агрессивной по отношению к мужу, тираню детей и грубо оскорбляю всех, если что-нибудь делается не по-моему. Я либо становлюсь нелепо расточительной и под влиянием сиюминутного желания трачу деньги в количествах, которые мы не можем себе позволить, на одежду и сладости, которые я очень люблю, либо я чувствую себя бедной до такой степени, что отказываюсь пригласить на обед наших хороших друзей». Такое поведение может чередоваться с молчаливой мрачностью или тяжелой депрессией. Встречается множество вариантов подобного предменструального состояния, оканчивающихся одним и тем же счастливым образом - началом менструации и исчезновением всех психических и физических симптомов как по мановению волшебной палочки.

Заметное улучшение в этой ежемесячной модели неполадок часто можно наблюдать уже после первого приема дозы Lachesis. Как рассказала одна из пациенток при повторном посещении врача: «В этом месяце я даже и не думала о приближении моих месячных. Я была жизнерадостна и чувствовала себя свободно до того самого дня, когда я чихнула и мои месячные пошли, и только тогда я их в первый раз ощутила».

Это лекарство часто необходимо в случаях гормональных изменений и нарушений менопауз. С прекращением нормальных менструальных выделений (форма подавленного выделения), организм ищет другие выходы, особенно в форме приливов крови (поддельный прилив крови к голове), разрывающих головных болей, повышенного давления или тяжелых кровотечений.

За этим может также следовать увеличение веса, нарушения терморегуляции с участками чрезмерного ощущения жара или холода, режущие боли в груди и в яичниках, особенно слева. Потому что Lachesis - это левостороннее лекарство, так же как Lycopodium - правостороннее. Хотя существуют и исключения (такие как при ишиасах), но кисты, опухоли, высыпания на коже, головные боли и другие неполадки в подавляющем большинстве бывают левосторонними (Sepia и в меньшей степени Phosphorus), и любая боль или симптом, «идущие слева направо» (Кент), являются ключом к назначению Lachesis.

В климактерический период сексуальный инстинкт получает последний стимул перед затуханием, что приводит к всплыванию на поверхность нарушенных эмоций, таких как подавленные или неудовлетворенные желания. В этой ситуации «жизненные силы и эмоции производят что-то подобное взрыву вулкана» (Уитмонт). Сексуальная энергия, высвободившаяся неконтролируемым образом, может вылиться в неразумное поведение женщины (снова «Я начинаю поступать, как сумасшедшая»), а в некоторых экстремальных случаях - к настоящим психическим разрушениям. И наконец, это лекарство незаменимо для тех женщин, которые никогда не чувствовали себя хорошо после климактерического периода.

Точно так же, как Lachesis чувствует себя лучше после физических выделений, так и его симптомы улучшаются и он чувствует эмоциональное облегчение после «психической разгрузки». Сильно разозлившись или пребывая в глубокой депрессии, человек может выговориться (или отписаться). Часто самое лучшее - это дать ему высказаться, и, когда все сказано, снова наступит необходимое спокойствие. В отличие от подобного состояния у Natrum muriaticum, которому может стать хуже после выражения гнева или печали, так как, высказывая их, он растравляет свою страсть, которой раньше не ощущал (у пациента в смятенном состоянии духа эта черта позволяет определить его similium). Однако в гневе Lachesis способен проявлять необычайную злобу и быть крайне язвительным, саркастичным и оскорбляющим (Arsenicum album, Nuх vomica).

Его смертельно ранящий и неуправляемый язык, тенденция срезать людей и не оставлять ничего несказанного часто указывают на это лекарство. Ему трудно научиться тому, что лучше не давать языку выражать чувства в некоторых случаях, что слова должны и скрывать мысли, точно так же как и передавать их. Но в этих случаях пациент оправдывается тем, что злые и оскорбительные слова не обдуманы заранее, но сказаны спонтанно и помимо его воли. Он может бороться с этой склонностью, но все равно иногда беспричинно бестактные или ранящие замечания срываются у него с языка в моменты ослабления контроля. «Что-то просто вынуждает меня», «Я не могу не сказать то, что захотелось сказать», «Я просто не контролирую себя» - признания, характерные для человека этого типа.

Здесь речь пойдет о хорошо известной характерной черте Lachesis - болтливости. Инстинкты и эмоции, не получившие нормального физического выхода, могут быть заменены чрезмерным многословием. Нескончаемый поток слов является классическим признаком эмоционально не выразившей себя и творчески не реализованной личности. Сверхактивность сознания компенсирует «сильно подавленные эмоции» (Уитмонт), и то, что подавлено, находит облегчение «в необычайном желании быть общительным» (Аллен). Эта черта более ярко выражена у женщин, возможно, потому, что до недавнего времени сексуальные и творческие энергии женщин находились в более угнетенном состоянии, чем у мужчин.

Lachesis часто выражает свои мысли таким бешеным потоком слов, как будто спешит сама их поймать, прежде чем они от неё ускользнут. Начав говорить, она уже не в состоянии контролировать скорость, не способна замедлить речь: «торопливая речь» (Беннингхаузен), «много и быстро говорит» (Геринг). Пациентка может говорить настолько быстро, что врач просит её замедлить речь, поскольку язык говорит быстрее, чем ухо способно воспринимать, и уж, конечно, быстрее, чем рука может писать. Начав говорить, она едва ли может остановиться: «хочет говорить все время» (Геринг). Если тема представляет для неё особый интерес, тогда уже совершенно невозможно остановить поток слов и ассоциаций. Врач может распознать Lachesis в пациентке, которая, сидя прямо, смотрит на него прямым и проницательным взглядом и, не позволяя прервать себя, не только выливает полный перечень симптомов, но также делает отступления в различные, связанные с предметом разговора и не связанные с ним, темы: её семья, работа, теории по гомеопатии, мнение о последней прочитанной книге или путешествии, недавно совершенном, - все идёт одно за другим, одна мысль наталкивается на другую. Простой вопрос, например, улучшился ли какой-либо определенный симптом, вероятнее всего, вызовет поток объяснений и отступлений в ответ.

Она может утомить собеседника даже по телефону. Болтливость у мужчины обычно бывает менее выраженной. Хотя и он временами спешит в разговоре, его речь выглядит не как каскад воды, обрывающейся с горы, а как ровная струя воды из крана: к чему-то понуждающий голос, который говорит… и говорит… (также Sulphur).

Индивидуумы обоих полов могут использовать в речи драматические эффекты. Оратор, который зажигает слушателей своей эмоционально заряженной речью; проповедник, который проникает прямо в сердце слушателей; учитель, сообщающий знания на грани экстаза, или просто человек, который уносится на крыльях собственного красноречия, говорит с необычайной легкостью и передает слушателю страстную убежденность, - все они часто бывают Lachesis. В то время как Natrum muriaticum привлекает высоким нравственным содержанием, Phosphorus очаровывает своей отзывчивостью, Arsenicum album вызывает уважение своими знаниями, Pulsatilla будит инстинкты защитника или родителя, а Sulphur приводит в трепет своими громадными фундаментальными знаниями, Lachesis околдовывает своего вольного или невольного слушателя своей живой и образной речью, своим творческим подходом к теме.

В дополнение к выразительности в разговоре Lachesis следует упомянуть пациентов с дефектами речи. Как замечает Геринг, это лекарство помогло многим при заикании, запинании, неспособности произносить некоторые согласные звуки или свободно двигать во рту языком. Или когда пациент, не будучи алкоголиком, неразборчиво, как алкоголик, глотает слова и произносит их с трудом: «тяжелый язык, делает ошибки и запинается, только частично заканчивает слова» (Кент) (так же и Natrum muriaticum). Существует также несколько интересных наблюдений, связанных со ртом: привычка быстро высовывать язык и облизывать верхнюю губу во время разговора или стремительно выбрасывать его наружу и втягивать внутрь (Кент); иногда он сплевывает, когда говорит, а иногда в уголках рта у него собираются маленькие капельки слюны.

Или проявляются какие-то гипнотические качества в движениях его губ и рта во время речи.

Иногда ум Lachesis работает так быстро («быстро мыслит», Кент) и язык так быстро за ним поспевает, что в разговоре он хорошо понимает движение мысли другого, торопится закончить его предложения за него и буквально «вынимает» слова у него изо рта. Эта привычка может раздражать собеседника. Даже если Lachesis восприимчив и точен, его собеседнику иногда хочется закричать: «Дай же мне самому сказать, что я хочу, Бога ради!»

Но не всегда быстрый поток слов указывает на глубокий ум. Бегущие неорганизованные мысли могут свидетельствовать скорее об интеллектуальной и психической сумятице человека, потерявшего контакт с действительностью. Маниакальные состояния с одержимостью бесконечно говорить часто требуют назначения Lachesis. Или поток слов, идущий почти без последовательности, может представлять собой автоматические реакции человека недалекого ума.

«Эмма» Джейн Остин даёт один из прекраснейших литературных примеров такого недалекого Lachesis в лице «несвязно говорящей» (Геринг) с неосознанными ассоциациями милейшей, болтливой, патетически благодарной и располагающей к себе мисс Бэйтс - старой деве средних лет, чья жизнь была наполнена финансовыми трудностями, низким социальным положением и необходимостью постоянно заботиться о больной матери. В нижеприводимом отрывке мисс Бэйтс только что пришла на обед в сопровождении своей племянницы, Джейн Фэцрфакс.

«Как только дверь распахнулась, можно было услышать слова (мисс Бэйтс): «Очень вам обязана - никакого дождя. Ничего примечательного. Я не думаю о себе. Очень толстые башмаки. А, Джейн… Ну! Это в самом деле замечательно, отлично придумано, честное слово. Ничего не требуется. Вообразите себе только - так хорошо освещено, Джейн, Джейн, взгляни, ты когда-нибудь видела что-то подобное?.. Премного вам обязана за экипаж! Отличное время - Джейн и я абсолютно готовы. Нигде не найти таких соседей. Я сказала своей маме, честное слово. Благодарю вас, моя мама прекрасно себя чувствует. Ушла к м-ру Вудхаузу. Я заставила её взять шаль, ведь по вечерам прохладно. Моя дорогая Джейн, ты уверена, что не промочила ноги? Конечно, капнула одна-две капли, но я так боюсь. Но м-р Франк Черчилль был так чрезвычайно предупредителен, - там был коврик, на который можно было встать. - Я никогда не забуду его необычайную вежливость».

Писанина мисс Бэйтс также отражала склонность Lachesis оставлять предложения незавершенными. Как язык змеи, который быстро перебрасывается с одной стороны на другую, так её сознание перебрасывается от одной мысли к другой в несвязанных друг с другом фразах: «быстрая смена темы, быстро перескакивает с одной мысли на другую» (Геринг). Слово в предыдущем предложении напоминает ей новую мысль, и она импровизирует, внезапно отклоняясь от темы, а затем может вернуться, а может и не вернуться, чтобы закончить первоначальную мысль: «полуоконченные предложения; она принимает как должное, что вы поймете сказанное» (Кент). Иногда Lachesis теряется среди множества заманчиво маячащих тем разговора и останавливается, спрашивая сама себя: «Так о чем это я? Что я собиралась сказать?»

Пациентка типа Phosphorus описывала свои мучения в маленьком туристическом агентстве, где она работала: хотя ей нравилось встречаться с новыми людьми и проводить свой отпуск не в сезон, она находила, что с её начальницей трудно иметь дело: «Она великодушно и вполне хорошо ко мне расположена, но отсутствие всякой последовательности в её речи делает почти невозможным уследить за её мыслями. Она говорит: «Не забудьте позвонить м-ру Нортону, которому нужны билеты в… О, между прочим, вы оформили тот полет в Венесуэлу для того приятного человека, который… Он напоминает мне, не забыть бы… Ах, нет! Я думаю, что вы уже позаботились о том, чтобы… Нет!» Мне кажется, я уже стала большим специалистом по угадыванию незаконченных предложений, хотя только на днях я заказала м-ру Нортону билет в Париж вместо Багамских островов. Могла бы гомеопатия чем-то помочь в случае с ней?» Врач посоветовал, чтобы она предложила своей начальнице дозу Lachesis IM, и во время повторного визита пациентки глаза её сияли от восторга; она сообщила, что лекарство сработало изумительно. Теперь её начальница никогда не оставляет ни единой фразы незаконченной. Сделаем скидку на энтузиазм Phosphorus, но много раз единственная доза этого лекарства изменяла говорливость пациента или его бессвязную манеру говорить пусть даже не так радикально, как об этом заявила наша пациентка Phosphorus.

Бывают другие случаи, когда пациентка настолько жестко следует одной теме, что её невозможно отклонить от выбранного ею курса. Она, кажется, даже не слышит, когда её собеседник вставляет некоторые замечания в поток разговора, даже если он это делает в ответ на её явный вопрос. Когда спрашивает её о чем-то во время разговора у него в кабинете, пациентка либо просто продолжает говорить, не отвечая, либо говорит: «Дайте я сначала закончу то, что хотела сказать», - и только потом соглашается строить разговор так, как врач ведет опрос.

В итоге можно сказать, что следует вспомнить змеиный яд в любом случае чрезмерно поспешной речи или непрерываемого словесного потока, будь то от алкоголизма, предменструального синдрома, угнетенной эмоции или сексуальности, маниакального состояния или начала климактерического периода (время, в которое молчаливая до этого женщина становится внезапно болтливой) или просто в случае, когда здоровый, общительный, жизнерадостный человек не в меру болтлив.

Существует также и лаконичный тип Lachesis, хотя его и не так легко распознать. Это человек, который молча воспринимает все происходящее вокруг, только периодически вставляя свои точные замечания. «Как внимательно наблюдающая за всем змея» (Гутман), она лежит спокойно, свернувшись в кольцо, но готова поразить цель. Ясно выраженная направленность речи при скромном поведении, лаконичная манера, скрывающая острый ум, или способность ребенка использовать слова с глубоким проникновением в их смысл (с остротой, похожей на «змеиные зубы») - все это может указывать на наличие Lachesis в картине (так же и Arsenicum album).

Хотя более обычно, что этот ребенок сверхактивен, любит прыгать и любит бесконечно болтать, но его желание спокойно слушать и наблюдать также характерны для данного типа. Застенчивость, сдержанность и чувствительность маскируют жадный любознательный ум и стремление учиться и познавать, особенно посредством разговоров с другими людьми. И если уж он начал говорить на интересующую его тему, то обычно немногословный ребенок может потоком выливать все, что он знает, в неудержимом порыве хорошо сформулированных фраз.

Геринг был первым, кто отметил чувствительность Lachesis к языку, не раз упоминая о пациентке, которая «строит речь из тщательно выбранных фраз, пользуется экзальтированным (или возвышенным) языком, необычайно разборчива в выборе слов, часто поправляет себя после употребления слова и заменяет его другим со сходным значением». Он писал о пациентах с нарушенной психикой, но глубокое осознание языка и внимательность в употреблении слов можно наблюдать и у здорового, с интеллектуальными наклонностями индивидуума.

Пациенты подтверждают, что существуют симптомы «плачут при чтении» и «плачут, читая нежные поэтические строки» (для первого из этих симптомов Кент, что несколько удивительно, внес в списки только два змеиных яда, Lachesis и Crotalus horridus (гремучая змея - правосторонний Lachesis), а для второго симптома - только Lachesis), что говорит о тонком понимании красоты языка даже в большей степени, чем сентиментальный отклик Pulsatilla на её содержание.

Сексуальные побуждения обычно очень сильно выражены и у мужчин, и у женщин («влюбчивость, располагают к любви, сексуальное желание вызывает сильное волнение», Геринг), со «множеством сладострастных мыслей» (Аллен), и пациенты свидетельствуют о необычайной, доставляющей удовольствие сексуальной активности своих партнеров Lachesis. Но если эта повышенная сексуальность не находит удовлетворения, то она может стать навязчивой идеей. Без успокаивающего действия нормальной сексуальной жизни может наступить глубокая депрессия (Natrum muriaticum, Staphisagria). Встречаются и такие случаи, когда пациент может сочетать маниакальное поведение с сексуальной страстью «чрезмерно экзальтированный до предельного уровня; совершенно ненасытный и свободный от всех запретов» (Геринг).

Этот конституциональный тип занимает также видное место во всех сексуальных расстройствах и отклонениях, включая гомосексуализм («отвращение мужчин к женщинам», «влюбляется в представительницу своего пола», Кент), ненормально сильное притяжение пожилых мужчин к подросткам и очень молодым девушкам или пожилой женщины к мужчинам, которые годятся ей в сыновья.

Временами от пациентов Lachesis исходит аура контролируемой или сдерживаемой сексуальности: «тяжелый запах подавляемой… и знойной… чувствительности» (Уитмонт). Она может выражаться во взгляде: совершенно особый, проникающий, побуждающий (а временами лишающий самообладания) взгляд из-под полуопущенных век, который немедленно воспринимается противоположным полом. У человека с подавленной сексуальностью (то ли по собственному выбору, то ли под давлением обстоятельств) все ещё активное сексуальное чувство может быть обнаружено по преувеличенному неодобрению всей этой темы. Он или она сверхчувствительны к ссылкам на секс и к косвенным намекам на него, питают отвращение к плоским шуткам и к грубым выражениям (Natrum muriaticum) и могут даже считать секс деградацией - чем-то, что тянет людей вниз к животным инстинктам («отвращение женщины к замужеству», Геринг).

Средних лет или пожилая женщина, ведущая добродетельную жизнь, может быть чрезмерно озабочена нравственностью других людей, горячо утверждая, что свободная сексуальная мораль и неразборчивость являются причиной падения общества. Если ей посоветовать не беспокоиться о сексуальном поведении других, а поступать самой так, как она считает правильным, то она сочтет это бессердечным. Как может кто-то не беспокоиться? Но, по сути, крайнее неодобрение сексуальности Lachesis или его пуританская забота о «нравственных образцах» часто отражает извращенное внимание к этой теме и страх перед своей собственной подавленной сексуальностью. Это осуждающее отношение может также скрывать под собой подсознательное сожаление, тревожное чувство, что жизнь проходит мимо неё, отказывает ей в чем-то несомненно жизненно важном.

По библейской и мифической традициям змея символизирует и сексуальность, и царство высшего знания: «змея - это образ изначальной, автономной и безличной жизненной энергии, лежащей в основе и созидающей существование и сознание… стремление испытать вкус жизни, познавать и расти через ощущение жизни» (Уитмонт). Таким образом, секс, содержащий в самом себе зерно духовного развития, для дуалистического сознания Lachesis приобретает черты религии, и этот человек ищет в сексуальной страсти тайну и жар откровения, обычно содержащиеся в религии. Поэтому Lachesis сразу же приходит на ум, когда пациент имеет склонность смешивать религию и секс.

Историческим примером неспособности судить, где кончается духовная любовь и начинается сексуальность, кажется, было отношение Генри Ворда Бичера, брата Гарриет Бичер-Стоу (написавшей «Хижину дяди Тома») Он был основателем и почитаемым пастором Плимутской церкви в Бруклине, в Нью-Йорке. Это был вдохновенный пастырь своей паствы, обладающий прекрасным риторическим талантом и многими высокими идеалами: он ещё за десятилетие до Гражданской войны в Америке провозглашал молитвы со своей кафедры за отмену работорговли и собирал деньги для того, чтобы покупать свободу сбежавшим рабам. Но со своим избытком христианской любви он соблазнил привлекательных жен своих двух лучших друзей и преданных финансовых сторонников. Последовавший за этим грандиозный скандал потряс все американское общество, и по его делу проходило несколько нескончаемых судебных процессов.

Какими бы ни были взгляды людей на сексуальные грешки, но они, без сомнения, представляют собой истинно свойственное Lachesis смешение между религиозной и сексуальной любовью - когда любовь к богу, любовь к человечеству и любовь к противоположному полу начинают незаметно переходить одна в другую и становятся уже не различимы.

Lachesis является по сути своей религиозной натурой и нуждается в какой-то сильной вере или духовном обязательстве как в подходящем выходе для его переливающейся через край эмоциональной энергии и восприимчивости к «экстазу» или в экстремальных случаях - к состояниям, «похожим на транс» (Геринг). Господь - это почти конкретное живое присутствие, с которым он устанавливает связь, это также и практическое руководство к морали и этике в бесконечной борьбе его духа, и те из них, у кого есть склонность к философии, ничто не любят больше, чем жаркие дискуссии о «природе Бога», или «о добре и зле», которые тянутся до самого утра.

Когда его спрашивают, делится ли он своими проблемами с другими или решает их сам (обычный вопрос в гомеопатии), Lachesis отвечает чаще, чем другие конституциональные типы: «Ни то, ни другое. Я делюсь ими с Богом, и не нуждаюсь больше ни в ком», или какие-то другие слова с этим же смыслом. Его стойкость при болезни или в других испытаниях часто происходит из его непоколебимой веры. Lachesis - это часто человек большого ума с исключительно тонкой психикой и высокими нравственными позициями или даже праведный по природе, который хорошо чувствует парадоксы и слабости человеческой натуры. Он прошел испытания огнем и вышел победителем из своей внутренней борьбы и сомнений, достигнув уровня сострадания и ясности духа, на который мало что может повлиять.

Случается и обратное: психические и эмоциональные проблемы Lachesis часто происходят от неправильно истолкованного и неправильно применяемого религиозного горячего устремления. Его осаждают религиозные страхи («страх быть проклятым», Геринг), ужас попадания под влияние Сатаны («думает, что находится под контролем сверхъестественного», Кент), или видит только зло вокруг и убежден, что Бог накажет каждого, включая его самого, за грехи.

У некоторых индивидуумов Lachesis сила веры соседствует с узостью взглядов, в результате его мировоззрение приобретает «догматический» характер (Беннингхаузен), жесткий или даже «фанатический» (Борланд). Женщина, последовательница какой-нибудь маленькой религиозной секты, которая энергично навязывает свою веру и стиль жизни окружающим, выражает импульсы, свойственные конституциональному типу Lachesis, так же как и мужчина средних лет, в прошлом сибарит и повеса, а теперь пресыщенный своими несдержанными поступками, который подчиняет себя строгой религиозной дисциплине для того, чтобы управлять своими уже неприемлемыми более чертами характера, а также и тот индивидуум, который обратился к религии из-за своего глубокого горя и разочарования; и тот, кто вырос в строгой религиозной атмосфере и порвал с ней, однако продолжает сохранять черты укоренившегося в нем догматизма.

Поскольку наличие сильного импульса, направленного в одну сторону, заставляет ожидать, что такой же сильный импульс может быть направлен и в другую сторону, то неудивительно, что самых пылких и воинствующих атеистов можно встретить среди личностей типа Lachesis довольно часто - тех, кто сильно и цинично ненавидит все, связанное с религией (а Lachesis может ненавидеть более яростно, чем любой другой тип, за исключением, может быть Natrum muriaticum), её институтами, или самого Бога. Даже во время первого визита к врачу пациенты выражают горькое сожаление по поводу своей прошлой причастности к религии и пользуются малейшим предлогом, чтобы вернуться в разговоре к своему больному вопросу. Фактически на определенном уровне уже едва ли имеет значение, за религию он или против, поскольку страстное отрицание также фокусирует его внимание и чувства, как это делает вера.

Обученный иезуитами Вольтер, самый яркий представитель Просвещения XVIII столетия (чью натуру Lachesis легко рассмотреть по его пространным письмам и комментариям его современников на тщательно подготовленном публичном выступлении, в какое ему нравилось превратить свою жизнь), который провел большую часть своей жизни в нападках на Церковь и своим острым языком и злым пером или обрушиванием громов и молний на само существование нравственного или милосердного Господа выдавал этой своей одержимостью, длящейся всю его жизнь, свою завороженность, характерную для типа Lachesis, этим предметом. История о том, что он на смертном одре умолял о последнем отпущении грехов, может быть всего лишь легендой, но, во всяком случае, такой поворот вполне соответствовал бы его природе.

Таким образом, Lachesis может быть либо исключительно преданным и набожным последователем своей религии, либо, если у него сильно выражены черты независимости и анархии, может яростно отстаивать точку зрения, что организованная Церковь и религия, которой доверено сохранять искренние религиозные порывы, фактически гасят спонтанную и наполненную смыслом связь человека с Богом, так как сводит откровение к догме, а мистическое познание к обрядам и ритуалам.

Протест Мартина Лютера, который привел к протестантской Реформации, можно в свете сказанного рассматривать как страстную реакцию Lachesis против интеллектуализации Фомой Аквинским прямой связи человека с Богом и против слишком церковно сильной формализации веры человека в церковные службы.

Такая же глубокая эмоциональность отмечается в убеждениях и верованиях Lachesis, не связанных с религией.

Например, у Зигмунда Фрейда всю жизнь был ужас ко всему, что связано с религией, и в его сознании место религии заняла сексуальность. Он излагал свои взгляды с догматизмом, не допускающим никаких отклонений от его истинной доктрины (см. главу «Зигмунд Фрейд» в книге К. Юнга «Воспоминания, мечты и раздумья»). По сути, фрейдовская насыщенная сексуальностью психология с её представлением о том, что религия, духовность, культурная и творческая деятельность в основном являются преобразованиями сексуальных неврозов или подавленной сексуальности, носит окраску истинно Lachesis.

Действия и реакции Lachesis могут быть вызваны воинственной ненавистью к какой-либо определенной идеологии, идее или даже к индивидууму. Школьница, например, может питать сильную нелюбовь к кому-нибудь из педагогов, членов семьи или соучеников. Это происходит без видимых причин; этот человек, может, и не причинил ей никакого вреда, просто выглядит так, как будто её острая эмоциональность ищет себе какой-то отрицательный выход, за неимением положительного выхода. Неудивительно поэтому, что подсознательно ей может нравиться тот, кого она ненавидит, как кажется, явной и ярко выраженной ненавистью, хотя она не может признаться в этом даже самой себе. Поэтому, например, она может проявлять сильную антипатию к какому-либо предмету в школе или к какой-то внешкольной деятельности. Затем на следующий год она делает типичный для Lachesis поворот и выходит на первое место или просто выдвигается на первый план по тому самому предмету или той самой отвергаемой деятельности.

Следовательно, Lachesis нужно постоянно новое зерно для её эмоциональной мельницы. Если в её личной жизни не хватает страсти или религии, то эта яркая натура будет искать себе взамен нравственное возмущение или справедливое отчаяние.

К гомеопату пришла женщина с жалобой на птеригиум, все более захватывающий глаз. Нарост в виде желтой пленки распространялся от внутреннего угла глаза и уже захватил добрую четверть его поверхности. И хотя это заболевание не слишком хорошо известно американским медикам на сегодняшний день, но ярко выраженная сезонная зависимость пациентки, весеннее обострение признаков астмы и сенной лихорадки, а также её психическая природа быстро указали необходимое средство.

Она могла говорить о своих заболеваниях без ненужного волнения (Lachesis часто проявляет стойкость даже перед лицом самых серьезных заболеваний). А что её действительно расстраивает, как выяснилось во время разговора, так это гибельное состояние в мире. Каждое утро она набрасывается на «Нью-Йорк тайме», жадно прочитывает его от корки до корки, а затем предается отчаянию относительно будущего. Допустим, «Нью-Йорк тайме» (или любое другое средство массовой информации) переполнено важными и серьезными сообщениями, но если это её волнует настолько сильно, то почему она продолжает все это читать? Особенно если она практически ничего не может изменить? Однако, охваченная ужасом, увлеченная и возмущенная, она все продолжает читать.

Прописанное лекарство было Lachesis 200X, и ей было рекомендовано воздержаться на месяц от чтения всяких новостей, особенно напечатанных в «Нью-Йорк тайме» Сначала она возражала этому предложению, заявляя, что лишение её этого любимого стимула само по себе сделает её больной, но в конце концов она согласилась принять совет врача.

Через два месяца её птеригиум исчез и она отучилась от своей привязанности к «Нью-Йорк тайме» (теперь она могла читать её или не читать) и больше не рассматривала мир с позиций неминуемой опасности Армагеддона В целом у неё уже был более здоровый взгляд на жизнь, она уже спокойно воспринимала вещи, которые она не в сипах изменить и приберегала свою энергию на то, что могла сделать.

Напряженность чувства типа Lachesis или убежденность встречаются даже у высокоинтеллектуальных и высокообразованных людей. Выпускник Оксфорда, который работал в отделе новостей на радиовещании, пришел искать помощи у гомеопатов по поводу ярко выраженного опоясывающего лишая (герпес зостер) на голове, шее и теле с жестокими невралгическими болями. Ranunculus bulbosus является лекарством почти специфическим для таких состояний, и это средство действительно в значительной мере улучшило его симптомы, но опоясывающий лишай продолжал появляться вновь, несмотря на дополнительную помощь от приема Sulphur, и поэтому врач вынужден был искать дальше. К счастью, пациент представлял почти законченный портрет конституционального типа. Высыпания были левосторонними, он боялся ложиться спать, потому что часто просыпался от усиливающихся ночью болей; кроме того, он был «ночной» личностью, предпочитающей работать в самые поздние смены. Но, будучи Lachesis, он после этого мог хорошо себя чувствовать.

Для подтверждения этой картины более глубокими психическими симптомами пациента попросили рассказать о его хобби или интересах, не связанных с работой. Оказалось, что он одержим нравственно-политическим вопросом - не наступит ли падение западного общества и не вынуждено ли оно будет подвергнуться сталинской форме репрессий (или какому-либо эквивалентному эпизоду) для того, чтобы приобрести политическую зрелость и нравственное понимание, гарантирующие жизнеспособность и эффективную демократию. «Разве не может человечество, - жаловался он, - учиться на примерах истории, чтобы не быть обреченными самим её повторить?»

Врач попытался его успокоить: «Возможно, этот пессимистический политический анализ не применим к Западу, который, пережив свой Ренессанс, Реформацию, гражданские войны и Техническую революцию, не имеет необходимости снова получать тяжелые политические уроки недавней русской или китайской истории». Но это возбудило его ещё больше. Успокаивающие фразы - это не то, в чем он нуждается. Возражать решительному Lachesis или спорить с ним бесполезно; скорее стоит способствовать тому, чтобы он высказался и смягчил силу гнева или возмущения, которые накопились у него внутри. Во всяком случае, пациент был убежден, что западное общество должно претерпеть «Падение» для того, чтобы быть духовно готовым к просвещенной Демократии («Искуплению»).

Такое страстное красноречие было довольно странным для сдержанного, корректного англичанина, для которого врач был совершенно посторонним человеком, даже если это и требовалось для подтверждения его выбора Lachesis в качестве конституционального лекарства.

Через две недели лечения его опоясывающий лишай полностью прошел, но, что произошло с его политическими тяжелыми опасениями и взглядами, неизвестно, поскольку, излечившись, он уже не зашел к врачу, а позже уехал в Англию Чистый Lachesis не является упорным ипохондриком. Его видение охватывает более широкие перспективы, чем его здоровье, и если его удачно вылечить, то он уже держится в стороне от врачей.

Этот пациент продемонстрировал побуждающее качество убеждений Lachesis. Этот тип может находиться под таким сильным впечатлением какой-либо определенной идеи, что может даже отбрасывать всякую возможность разногласия. Он забывает, что надо принимать во внимание тот факт, что разные люди по-разному готовы к откровениям в разные периоды своей жизни или что они могут быть связаны своей собственной определенной философией и, следовательно, быть закрытыми для других.

Его собственное мнение должно быть, всегда было и всегда будет правильным для всего человечества, и он продолжает применять его к человечеству на манер Прокруста.

Мы уже упоминали Достоевского и Фрейда как образцы типичного сознания Lachesis. Они соответствуют картине этого типа и по силе чувства, доходящего, по сути, до откровения. Оба ощущали себя провидцами и на самом деле отважились вступить в неисследованные до того области души, открывая новые горизонты представлений о подсознательном и предвосхищая глубокий интерес двадцатого столетия к психологии. Работы обоих авторов являются своего рода интеллектуальным соблазном и демонстрируют явно побуждающий субъективный стиль, типичный для Lachesis, заставляющий думать, что предлагаемые теории охватывают всю истину, а не просто её какой-то отрезок.

Интеллектуальная сила Sulphur, как хотелось бы напомнить, основывается на аналитической объективности его стиля.

Оборотной стороной портрета этого абсолютиста глубокой веры и убеждений является хронический скептик. Постоянно ощущая две полярные силы внутри себя, этот подтип Lachesis остро осознает свою двойственность и вытекающую из неё нейтральность всего явления. Типичным представителем этой разновидности является Гамлет, чей изощренный ум разбирает и исследует побуждения, действия и идеи в своих страстных нравственно-философских поисках и находит успокоение в относительности всего: «нет ни добра, ни зла, а только то, как мы все это понимаем».

Из-за своей склонности постоянно пересматривать собственные побуждения этот человек может рассуждать примерно следующим образом: «Когда я помогаю своему товарищу, я выгляжу милосердным в глазах людей, но внутренне я собой горжусь. Возможно, я делаю это скорее, чтобы извлечь похвалу, а не из истинной доброты. И точно так же, когда я делаю что-нибудь достойное порицания, то позднее я искренне раскаиваюсь и, следовательно, становлюсь нравственно лучше. Поэтому я не знаю уже, что лучше, - когда делаешь добро и гордишься этим или когда поступаешь неправильно, но раскаиваешься в сделанном». А затем, при новом повороте мыслей: «Однако я действительно не знаю, на самом ли деле я скромен и раскаиваюсь, когда я это делаю, или я только занимаюсь притворством, поступая скромно…» и т. д. Этот замкнутый круг совершенно бесплоден, этот самоанализ бесполезен (психологически он изнуряет) и ведет к тому, что стремления приобретают характеристику своей противоположности и хорошо выражены символом змеи, кусающей себя за хвост.

Таким образом, пациент Lachesis может начать размышлять своим раздвоенным умом, не подвергает ли он себя ненужной печали, создавая себе трудные ситуации или воздерживаясь от разрешений как-то поступать из преданности какому-то высшему идеалу, и не было ли бы у него здоровье получше, если бы он был более эгоистичным и больше бы думал о себе.

Нравственная сумятица и интеллектуальный конфликт едва ли типичны для какого-либо другого конституционального типа. Но когда взрослый человек рассматривает свою религию, призвание или жизненный опыт, сомневаясь в своих идеалах, супружестве или собственных суждениях («возникают внезапные сомнения относительно истин, в которых до тех пор был вполне убежден», Аллен), тогда нужно предполагать патологию Lachesis. Даже люди, не принадлежащие типу Lachesis, часто нуждаются в этом средстве, когда сталкиваются с каким-либо тяжелым разочарованием или переоценкой собственных жизненных путей. Вот почему это лекарство считается средством для «зрелых» людей и почему многие пациенты (особенно женщины) нуждаются в нем в определенный момент в середине жизненного пути.

Для разрешения своих нравственных или интеллектуальных неясностей некоторые индивидуумы начинают придерживаться строгих поведенческих рамок или тщательно ограничивают пределы своих размышлений и истин. Lachesis может разрешить свои нравственные конфликты, отказавшись от интеллектуальной гибкости, эмоциональной податливости, и осознания этого парадокса, не желая признать или осознать то, что расходится с его убеждениями.

К концу жизни Достоевский следовал политике старательного ограничения своих размышлений. Обеспокоенный разрушительным влиянием своих произведений, он полностью перестал писать беллетристику.

Идеи и нравственные заповеди его романов странным образом обращались против самих себя, допуская полярно противоположные толкования того, что он в действительности намеревался выразить, и подрывали устои тех нравственных ценностей, которые он защищал. Вместо того, чтобы продолжать писать второй том задуманной трилогии «Братья Карамазовы», для которой уже был завершен полностью детально разработанный план, он все больше уделяет внимание работе с «Дневником автора», в котором поднимает сложные философские вопросы, так тонко освещенные в его романах, но в ясной, даже упрощенной и фанатической форме. Он умер совершенно внезапно через год или около того от легочного кровотечения, - состояние, при котором Lachesis является одним из основных лечащих средств (также как и Crotalus horridus; Кент). Можно ли эту внезапную смерть толковать как трагический пример «отрицательного эффекта от подавления (психических) разгрузок», от того, что его гению не было позволено выражать себя в полную силу?

Или Lachesis может поступать противоположным образом: не имея строгих моральных обязательств, может впасть в релятивизм и цинизм в ещё большей мере. Он может, к примеру, решить, что институты цивилизации по своей сути не представляют никакой ценности или даже приносят зло. Так институт супружества, теоретически установленный для того, чтобы сохранять любовь, служит только для разрушения её искренности и самопроизвольности (сравните с точкой зрения Lycopodium), в то время как недостатки общественных институтов, которые он поддерживает, заключаются не в административных или законодательных дефектах, которые можно в конце концов исправить (точка зрения Lycopodium), и не в индивидуумах, представляющих эти институты, которых можно заменить (точка зрения Natrum muriaticum), но в самой своей природе: они скорее стремятся утвердиться навсегда, чем охранять ценность того, ради защиты чего они были первоначально установлены.

Этот нигилизм Lachesis - его прирожденная «внутренняя подозрительность» (Кент) и недоверие - являются, в значительной мере, проекцией его собственных внутренних противоречий в масштабе всего мира. Если человек слаб, эгоистичен и легко поддается коррупции (как ему известно, поскольку такова одна из сторон его личности), то как эти черты не будут заложены в функционировании институтов, в которых, как печально известно, отбросы поднимаются наверх или где важность и обезличенность большинства стирает все то, что нравственно и этично в индивидууме?

Третья разновидность типа колеблется между крайностями интеллектуальной неподатливости и скептицизмом, когда обе эти черты существуют одновременно у одной и той же личности. Эта раздвоенная психика с её неустойчивыми сменами отношений и поведения похожа на маленькую морскую лодочку, которую качает и бьет под сильным ветром то вправо, то влево, пока она старается удержаться на плаву и прокладывает путь в гавань.

Только сознание взрослого человека может участвовать в нравственном конфликте, осознать парадокс или оценить интеллектуальный релятивизм, а дети типа Lachesis могут быть слишком развитыми по сравнению со своими ровесниками, обычно не задающимися нравственными или интеллектуальными вопросами. Эти дети (особенно девочки, которые взрослеют быстрее, чем мальчики) часто говорят, что «родились старыми», потому что с раннего возраста, хорошо это или плохо, но они обладают чем-то похожим на мудрость змеи.

Самым молодым представителем этого конституционального типа, которого лечили Lachesis, была четырехлетняя девочка с тяжелыми вспышками раздражения.

Конечно, это средство находит применение и при острых заболеваниях уха, больного горла, фурункулах и т. д. у детей.

Обычно мирная девочка вдруг подверглась какой-то непонятной трансформации и выступала против своих братьев и сестер, как настоящая змея. Когда её упрекали за это, она нападала на родителей, выкрикивая им ядовитые слова: «Вы все животные и ничего больше, только дикие животные. Вы даже хуже животных. Животные по крайней мере любят своих детей и не наказывают их так, как вы. Вы не просто животные, вы настоящие звери!» (Обратите внимание, как она различает по смыслу эти два слова). Она была вне себя, и так могло продолжаться неделями. В какой-то момент, когда её непослушание и яркий негативизм поведения заставили родителей пригрозить ей, что Санта Клаус, наверное, не будет в этот раз ею доволен, она отреагировала вызывающим заявлением: «Мне все равно! Я ненавижу папу, маму, бога и Санта Клауса!» Однако внутренняя борьба была вполне заметна: «Я хочу быть хорошей. Одна часть у меня хочет быть хорошей и изо всех сил старается, но что-то во мне заставляет меня быть плохой. Я ненавижу эту плохую сторону, но ничего не могу поделать…» - рыдала она, как если бы какая-то внутренняя сила толкала её на это разрушительное поведение.

Поскольку это похоже на описанный Герингом симптом: «чувствует себя, как будто в руках некой странной силы; чувствует, как если бы она была околдована и не может избавиться от чар», или таким описаниям Кента: «она слышит команды… которые она должна выполнять», то девочка получила дозу Lachesis 10M. Её родители сообщили, что через час после этого она вышла из своей комнаты и объявила спокойно и просто, что её вспышка раздражения прошла и что теперь она будет хорошо себя вести («Я уже буду хорошей всегда»). И действительно, она сдержала своё слово и её вспышки раздражения больше не возвращались. Какой бы ни была природа разрушительной силы, от которой следовало очиститься, но одна доза Lachesis сделала это вполне эффективно.

Второй случай представляла собой девятилетняя девочка, которую привели к гомеопату по поводу носовых кровотечений и чрезмерных кровотечений при небольших порезах и царапинах (Lachesis, как и Phosphorus, имеет предрасположенность к геморрагическому диатезу). Подобный же случай диких вспышек раздражения был излечен одной дозой гомеопатического лекарства Tarentula hispania. Кроме выраженной борьбы сознания при странной взрослости пациентки, она ещё и бросалась бешено из одного угла в другой, как паук. Эти два сильнодействующих яда, казалось, почти очистили одержимых детей.

«Подобно всем змеиным ядам, Lachesis разлагает кровь, делая её более жидкой; поэтому становится заметной склонность к кровотечениям» (Берике).

Она была соблазнительная, миловидная, сильно наряженная девочка. Phosphorus по внешности и поведению, но под этой внешне привлекательной оболочкой проскакивали серьезные дефекты поведения, которые проявлялись и дома, и в школе. В классе она была интриганкой, подбивая других нарушать правила, и когда тех часто ловили на месте преступления, она сама умно избегала наказания. Она думала с ненавистью, даже оскорбительной, изобретала способы, как рассердить своих родителей (однажды написала на их подарки в день рождения) независимо от ждавших её последствий. Она также воровала деньги, драгоценности или часы и даже мучила свою собаку, кусая её за хвост, пока та не взвыла от боли.

Это не Phosphorus, а Lachesis испытывает своё окружение: «Что будет, если я укушу собаку за хвост? Могу ли я украсть? Что будет, если я разозлю родителей?» Мальчик Sulphur крадет, чтобы проверить свои нервы и похвастать своим мужским характером или для удовлетворения своего инстинкта накопителя; девочка Lachesis крадет, не говоря никому об этом, и испытывает себя, способна ли она на «зло» (собственные слова Lachesis), и сможет ли она улизнуть потом. Когда эту пациентку упрекнули в том, что она беспричинно мучила беззащитную собаку, она ответила в своё оправдание: «Я не совсем уж плохая. Собака жирная, старая и полуслепая, и никто в семье не обращал на неё внимания до тех пор, пока я не поступила с ней плохо. Теперь все её жалеют и обращаются с ней лучше». В возрасте всего девяти лет она не имеет глубокого дуалистического понимания того, что всякое действие содержит в себе свою противоположность: так же как и хорошее действие несёт в себе заряд зла, так и жестокий поступок может нести потенциал добра.

Кроме того, настороженные глаза этой девочки имели выражение, свойственное Lachesis, как и быстрый, брошенный в сторону взгляд (Lachesis также может долго наблюдать исподлобья или из под полуопущенных век). Её пронизывающий взгляд был полон недоверия («подозрительный взгляд», Кент).

Курс лечения во все возрастающих дозах произвел глубокие изменения в этой девочке, отклонив от зла дерзкую и отчаянную энергию в сторону конструктивной учебы.

Третий случай представляет собой совсем иную грань этой конституциональной картины. Одиннадцатилетняя девочка пришла лечиться от головной боли, возникающей после уроков, и упорного нарушения деятельности мочевого пузыря: частая потребность в мочеиспускании, когда она ложилась спать, с незначительным отхождением мочи (ей нужно было вскакивать по десять раз в течение первых двух часов сна). В её симптомах не было ничего специфически свойственного Lachesis, а также и никакое другое лекарство не приходило на ум. Правда, у неё были «нарушенные участки» восприятия жара и холода (Нэш) и она всегда то сбрасывала одежду, то надевала целый ворох, но некоторые зависимости противоречили этому лекарству. Это был один из тех безнадежно нехарактерных случаев.

В остальном это была девочка послушная и чувствительная, и она получила по очереди Pulsatilla, Calcarea carbonica, Natrum muriaticum, Sepia, Nux vomica, Sulphur и Tuberculinum - все без успеха. Её головные боли и нарушения мочеиспускания тянулись месяц за месяцем. Поэтому врач попытался более глубоко вникнуть в её психические симптомы, возвращаясь к разговору о школе. При лечении ребенка многое можно установить по её или его манере обсуждать или не обсуждать предмет. В первые семь посещений девочка была более похожа на Natrum muriaticum и Calcarea carbonica: сдержанная в своих ответах, мрачная и нежелающая выдавать много информации. Но на восьмой раз она сняла с себя контроль, и все, что она слышала или учила, начала передавать просто и точно.

Особенно характерным для Lachesis было увлечение девочки нравственными проблемами, возникшими в процессе изучения средневековой истории: тот парадокс, что идеи христианства имели и благодатное, и вредное влияние одновременно, нравственная двусмысленность крестоносцев. Её мучил вопрос, было ли это время в конечном счете прогрессивным для европейской цивилизации, распространявшим культуру, знания, цивилизованное поведение, или это было время прогресса, взрастившего невежественное суеверие?

Все эти действительно сложные вопросы ребенок ощущал и старался понять - так что неудивительно, что у неё были головные боли после уроков! Кроме того, так как она ясно сформулировала эти вопросы (часто под поверхностной застенчивостью этого типа кроется огромный запас знаний), даже если они были сначала сформулированы её учителем, все это говорило в пользу её сознания Lachesis. Она получила высокопотенцированную дозу этого лекарства, и её состояние улучшилось. В дальнейшем дозы Lachesis окончательно и полностью излечили её.

Классическая гомеопатическая литература, которая по необходимости описывает черты характера нездоровых пациентов, подчеркивает их недоверчивость, ревность, злобу, тщеславие и ненависть, проявляемые Lachesis во взаимоотношениях с людьми. Но поскольку наш портрет стремится показать черты здорового представителя типа Lachesis, а также его привлекательные аспекты, то дружелюбию, великодушию и благородству этого типа на наших страницах будет отдано равное внимание.

Преданность и самоотречение этого типа людей проявляется в очень высокой степени. Врачи и няни с полной отдачей работают с пациентами, отнимающими столько сил, совершенно жертвенным образом, что поразительно наблюдать! Сыновья и дочери заботятся о своих больных родителях с непревзойденной требовательностью. Альтруизм этих смелых душ содержит мало самосожаления (Pulsatilla), мало стремится к протеевым эффектам (Phosphorus), даже ещё меньше руководствуется обиженной обязательностью (Natrum muriaticum). Они выполняют свой долг с ангельским смирением, и, кажется, даже не имеют мыслей о признании, поскольку их поддерживает убежденность в том, что Бог даёт им силы и помощь. Другие, следующие своим внутренним нравственным принципам, проявляют благородное самоотречение во многих личных делах. Одна пациентка, сама едва-едва обеспеченная, была твердо убеждена в том, что наследство, оставленное ей её покойным мужем, должно по праву принадлежать его детям от первого брака, и передала все полученное им.

Если их хвалят за поступки, то они едва понимают, что имеется в виду, воспринимая как должное свои поступки и не думая, что возможно ещё какое-нибудь другое поведение. Такая самая бескорыстная преданность может быть направлена на дело, которое они неукоснительно продвигают за счет своих собственных интересов.

Lachesis - верный друг в личных взаимоотношениях и очень подчеркивает это качество. Если уж он выбрал друга, партнера или протеже, то всегда будет стремиться безгранично сохранять эти взаимоотношения и во всем способствовать другу, а в профессиональной и деловой жизни он играет заметную роль в сплоченности коллектива. Преданность женщины выливается в форму успешного содействия в получении образования детьми или карьере мужа (Arsenicum album), но она также исключительно гостеприимна и добра к любому, кого она выбрала себе в друзья. Однако она может требовать такой же преданности и от других, временами до такой степени, которая может грозить разрушить эти взаимоотношения, поскольку у других людей может не быть её эмоциональной энергии или желания отдать взамен так же много, как отдает она.

Женщина типа Lachesis может обладать той же мягкостью манер, что и Pulsatilla, и эмоциональной чувствительностью Phosphorus. Она не говорит ничего недоброго никому и сверхвнимательна к другим, всегда поддерживая их самоуважение. Её либеральность и дружелюбие могут быть даже в некоторой степени неразборчивыми по отношению к людям, и она обращается практически с каждым с равной эмоциональной щедростью, и иногда она даже угнетает своей добротой.

Но хотя она и «мягкая», но не «слабая». Она может дать отпор, если её на это спровоцировать, особенно когда угрожают её интересам. Нежная, покорная Pulsatilla стремится избежать конфликта, в то время как Lachesis, змея, встает прямо перед опасностью и готова ударить.

Несмотря на большое различие между этими типами их проекция в людях в значительной мере пересекается. Общая картина представляет нам нежную, тихо разговаривающую женщину, которая приходит лечиться от головных болей, менструальных расстройств или неспособности выносить солнце. Её физические симптомы в равной степени распределены между симптомами Pulsatilla и Lachesis. В дискуссии, последовавшей за ознакомлением с пациенткой, два врача, женщина и мужчина, решали, которое из двух средств должно быть выбрано. Врач-мужчина, в большей степени откликнувшийся на женственность пациентки, настаивал, что следует назначить Pulsatilla для этой милой женщины, в то время как врач-женщина ощутила скрытую «бдительность» и заявила, что под этой мягкой внешностью скрывается Lachesis. Решающим в таком случае может быть симптом, определяющийся ответом на вопрос, как бы она себя повела, услышав критику в свой адрес или встретив противоборство, особенно дома. Pulsatilla, вероятнее всего, отошла бы и поплакала, чувствуя острую обиду за себя. Lachesis бы с яростью дала отпор, не думая отступать и не сдерживая свои эмоции.

Однако следует учитывать и обратное. Так как в отношении к пациенту у врача также сильно срабатывает элемент субъективности (вспомним, например, что мужчина прореагировал на Pulsatilla в женщине, в то время как женщина с большей готовностью выбрала Lachesis) и, так как пациент в свою очередь подвержен изменениям настроений или реагирует на давление, оказываемое окружением на его натуру, то ясно, что физические симптомы и зависимости являются более «объективными». Они, следовательно, приобретают первостепенное значение в данном случае и указывают наилучшим образом на соответствующий пациенту similium.

Часто бывает соединение крайней резкости манер Lachesis с почти ясновидческим проникновением в чувства других и чувствительностью по отношению к ним. В такие моменты кажется, что понимание и её поведение скорректированы. Она может быть прямолинейной и сильной, как это традиционно принято ожидать от мужчин, а её острый ум способен нанести удар. В разговоре она может быть резкой, может продолжать свою линию разговора и не отвечать собеседнику. Но в конце концов, по тем шагам, которые она сама делает, чтобы поддержать разговор, становится ясно, что, хотя и кажется, что она не слушает, она прекрасно понимает заботы другого, и её отступления и кажущееся отсутствие интереса к предмету, о котором идёт речь, - все было не совсем случайно.

Итак, хотя и не всегда мягкий, но великодушный, творческий и «жизнерадостный» (Кент) Lachesis может быть необычайно привлекательным.

Двойственный характер натуры Lachesis создаёт неясность, двусмысленность, которая не поддается простому анализу: это личность, об «истинной» природе которой два человека не могут сойтись в едином мнении.

Милый, великодушный и внимательный человек вдруг превращается в коварного обманщика, а затем снова становится милым и добрым. Женщина, которая некоторым кажется ураганом энергии и шумной суматохи, другими воспринимается как мягкий летний ветерок. Или добродушный, любящий и рассудительный член семьи становится мстительным и неразумным при резкой смене своего обычного настроения. Девочка-подросток может проводить часы со своей отстающей подругой, помогая учить уроки, а затем при малейшем поводе она может напасть на подружку с яростными словами. Враждебные силы, которые в ней дремали, внезапно стали преобладающими. Такое поведение для её жертвы, которая не является Lachesis, совершенно непонятно: что могло побудить её «лучшую подружку» действовать подобным образом? Данный конституциональный тип, между прочим, формирует крепкие подростковые (и взрослые) дружеские связи, и в отношении своих подруг она является большой собственницей, неотделимой от них, защищающей их и настаивающей на их непоколебимой преданности. Её поведение и ревность выглядят так, что можно подозревать, что она действительно «влюблена в представительницу своего пола» (мальчики типа Lachesis реже проявляют подобную собственническую позицию по отношению к своим мальчикам-друзьям).

Как правило, несогласия, ссоры и размолвки не выбивают человека этого типа из колеи, как это бывает с другими. Подобно Sulphur, он может отставить все личные неприятности в сторону и перейти оптимистически к другим делам.

Фактически Lachesis получает заряд энергии в конфликтах и иногда может стремиться к ним. Воинственная конфронтация, подобная вышеупомянутым сильным страстям, только льет воду на его всегда работающую мельницу эмоций и только побуждает его идти ещё дальше, к более высоким достижениям.

Личность Lachesis с высокими идеалами может пытаться подавить свои инстинкты мстительности и коварства. Одна дружелюбная и открытая пациентка типа Lachesis, скрывающегося под внешностью Pulsatilla, рассказала врачу, что она ненавидит сплетни и интриги больше всего, потому что ей известна их сила влияния на людей, их способность приносить вред людям. Когда она была молодой девушкой, она легко перессорила свою семью друг с другом, и в настоящее время ненавидит эту свою коварную черту и поклялась себе, что никогда больше не позволит своему язвительному и такому влияющему на всех языку распускаться. «Временами я чувствую, что это очень трудно, - заключила она, - но сейчас, как только желание становится сильным и настойчивым, я просто принимаю дозу Lachesis, и это побуждение испаряется».

С другой стороны, высокопотенцированная доза Lachesis может вызывать к жизни дремавшие до того времени эмоции и манеры поведения. Один добрый мужчина, пациент с тихой речью, страдавший от артритных болей, рассказал врачу, что после приема первой дозы Lachesis в течение нескольких недель делал исключительно низкие замечания всем вокруг. «Когда-то я был остроумно злым с инстинктивным стремлением душить, но я думал, что все это в прошлом. Это просто страшно, - добавил он, - как легко быть саркастичным, указывать на слабости людей, а затем смеяться над ними. Лучше поскорее найдите какое-нибудь противоядие или уж верните мне мой артрит!»

Зная свои способности действовать исподтишка, Lachesis крайне подозрителен и в отношении действий других: «он приписывает самое отвратительное значение самым невинным вещам» (Аллен). Не доверяя никому, он подозревает, что и другие собираются нанести ему вред и замышляют его крушение: «воображает, что его преследуют враги, которые пытаются навредить ему» (Геринг). Например, шестнадцатилетняя девочка, проходившая курс лечения от менструальных нарушений (сильные мигрени за 2 дня до начала менструаций и прерывистый поток), сообразительная и привлекательная, старающаяся быть сверхотличной в учебе и во внеучебных мероприятиях, не могла говорить ни о чем другом, кроме интриг, мстительности и зависти к её успехам со стороны подруг. Это все явственно отражало её собственные чувства и поведение, которые в самооправдание она спроецировала на своих одноклассниц. Змеиный яд излечил её физические страдания и изменил её параноидальное отношение к окружающим.

Многие типы проявляют подозрительность (см. эту рубрику у Кента), но если подвести итог, то имеются различия, за которые можно восхищаться гомеопатией. Arsenicum album и Lycopodium в основном подозревают других в отсутствии понимания и компетентности, доверяя только себе. Pulsatilla подозревает отсутствие искренности у того, кто выражает заботливость: «Вы говорите, что вам не все равно, но так ли это на самом деле?» Lachesis более подозрителен относительно поведения других и всегда боится предательства.

Включая в свой спектр качеств прямые противоположности, этот тип может соединять в себе слепое упрямство с холодным и ясным расчетом, сверхнеистовую интеллектуальную страстность и холодную точную логику. У женщины острый «мужской» ум сочетается с эмоциональной женственностью или диктаторская прямота перемежается с приступами болезненной «нерешительности» (Кент). В критические моменты она начинает колебаться или медлить, демонстрируя беспомощность, слабость, зависимость (как Pulsatilla или Sepia), или самовластно меняет свои решения. Она стремится получить совет, однако отказывается поступить в соответствии с ним.

Но если у Pulsatilla или Sepia нерешительность представляет собой проявление слабости, является признаком того, что человек не распоряжается своей судьбой, то у Lachesis это может быть формой управления. Литературным примером может служить королева Англии Елизавета I, которая использовала свою нерешительность для укрепления своей власти и удержания трона.

Она никак не могла решить, выйти ли ей замуж и, если выйти, то за кого; советчики и подданные впадали у неё в немилость и теряли её расположение; она постоянно не могла решить, предпринять ли ей решительные шаги против римских католиков и королевы Шотландии Марии; какую позицию занять в религиозных конфликтах, успокаивая обе стороны; подписывать ей соглашение с другими странами или объявлять им войну. Она без стыда и самовольно отрекалась от своего слова в личных отношениях и в государственных переговорах. Это колебание доводило её советников до отчаяния, но помогло ей выжить и как личности, и как правителю в опасные и раздираемые конфликтами времена.

Дальнейшее исследование дихотомии показывает способность этого типа быть одновременно и открытым, прямым, и предательским. С одной стороны, у него есть определенные принципы, и выраженная интеллектуальная цельность подсказывает ему занимать твердую позицию, когда этим принципам брошен вызов. Даже если он случайно и бывает не верен этим принципам в некоторых мелких делах, то в крупных делах и в отношении важных для него ценностей какая-то существенная часть его натуры остаётся верной и не поддается коррупции: «Сам себе я могу противоречить, но истине - не могу», - это высказывание Монтеня выражает сознательное кредо данного типа.

Вольтер, печально прославившийся своей лживостью и отсутствием угрызений совести в личных взаимоотношениях, неустанно боролся за политическую справедливость, свободу личности и свободу убеждений и слова; он был несгибаем в борьбе со всякой формой деспотизма, обскурантизма, предрассудков или близорукого невежества; он неустанно защищал тех, кого угнетали во всех странах, например, подвергавшихся гонениям гугенотов и крепостное крестьянство.

Lachesis может быть честным до мелочей; некоторые даже производят впечатление, что как-то агрессивно честны или резки, возможно, из стремления преодолеть внутреннюю нечестность, которая постоянно угрожает всплыть на поверхность. С другой стороны, Lachesis на самом деле может опровергать свою честность в значительной степени. Эти его «я не умею лгать», «я всегда говорю правду», «я никогда не обманываю» скрывают определенную хитрость, которая иной раз удивляет самого говорящего. Его ум идёт таким извилистым и неустойчивым путем, что он с удивлением обнаруживает, что поступает порой как-то не так, как намеревался.

Однако Lachesis может быть и законченным лжецом. С сильным и «живым воображением «(Геринг) он может оказаться в положении, когда одна ложь влечет за собой другую, и он попадает в состояние интеллектуального опьянения. Простые факты теряют своё значение, и правдивость заменяется правдоподобием в его захватывающих речах. Такие артистические порывы - это не только способы облегчения неугомонных энергий или дремлющих в кем инстинктов, требующих интеллектуальной активности, но также и отражение какой-то «артистической гордости» (Кларк) и убеждения, что всякая история, которую стоит рассказать, заслуживает того, чтобы её рассказать хорошо! Случаи рассказываются с тщательно подобранными деталями, полные оттенков «достоверности», которые только правда может дать, но которые в его случае являются всего лишь плодами тонкого воображения.

Однако, невзирая на то, что Lachesis может, пуская в ход свой раздвоенный змеиный язык, прибегнуть к лицемерию или ко лжи, он не обманывает себя. Будучи в тесном контакте со своим подсознанием, он мало в чем обманывается, отличаясь в этом от Lycopodium, а также и от Phosphorus, который, начиная очаровывать другого, очаровывается сам своей версией реальности. «Змея сама знает» - гласит старинная поговорка, и Lachesis вполне прекрасно знает, что есть что. Он не всегда выбирает действие в соответствии со своим знанием, но оно у него есть.

Типичным чувством самоосознания обладала одна уравновешенная пациентка, женщина среднего возраста, которая обратилась к гомеопатам с жалобами на хроническое заболевание горла.

Расположенное примерно на полпути между мозгом (интеллект, логика, самоконтроль) и сердцем (страсти, инстинкты, неуправляемость), т. е. символически в том месте, где вступают в конфликт разум и эмоции, горло является одним из самых уязвимых мест этого типа (у Геринга в его «Ключевых симптомах» симптомы на 8 страницах). Комок в горле - синдром, испытываемый пациентами в условиях сильного эмоционального напряжения, - может считаться физическим проявлением разумных попыток пациента контролировать поднимающуюся страсть, злобу или истерику (Ignatia, Natrum muriaticum): «Комок в горле - это обычная реакция горла, когда пациент испытывает затруднения в удерживании контроля над собой при наплыве эмоциональных и особенно сексуальных сил» (Уитмонт).

Упомянутая пациентка в детстве болела тонзиллитами и рассказала о своих таких типичных для Lachesis симптомах, как чувствительная к прикосновению гортань, улучшение от еды и ухудшение от горячего питья, боли, отдающие в ухо при глотании, ощущение перехватывания в горле, как от комка («когда я глотаю, то чувствую, что стараюсь проглотить целую гору!»), боль начинается слева и передвигается направо. Психически, однако, она не проявляла признаков раздвоенности сознания или подавленности эмоций. Она была похожа на Phosphorus по своей чувствительности и доброжелательности и на Lycopodium по своей приятной холодноватой сдержанности и отстраненности.

Но когда ей задали вопросы о её личной жизни, она проявила типичную для Lachesis честность и отсутствие иллюзий. Например, когда её спросили, общительна ли она и дружелюбна, она ответила: «Я думаю, что меня можно считать общительной, поскольку люди приходят ко мне со своими печалями, может быть, потому, что я умею слушать. Хотя мой муж говорит, что я не могу быть хорошим слушателем, т. к. я сама слишком много болтаю». И на вопрос, не слишком ли её муж к ней критичен, сказала: «Немного. Но вы взгляните на меня, мне 55 лет, я толстая, у меня нет никаких талантов и нет привлекательности. Вряд ли можно упрекать его в том, что он находит какие-то незначительные недостатки у меня». Фактически её муж был чрезмерно брюзжащий и неприятный господин, который постоянно создавал всяческие затруднения в её жизни, однако за время своего лечения она никогда об этом не упоминала. Когда её спросили, эгоистична она или великодушна, пациентка ответила: «Мне нравится считать себя великодушной, и я играю роль великодушного человека. Однако случайно я была неприятно поражена собой, проявив то, что я бы назвала крайней степенью эгоизма. Когда я чувствую себя собственницей чего-либо или кого-либо или чувствую нарушение границ моей территории, то меры, принимаемые мной в защиту, могут быть на самом деле совершенно устрашающими». И наконец, когда её спросили, считает она себя терпимой или критичной по отношению к людям, она ответила: «Трудно сказать. Я постоянно удивляюсь тому, как мои друзья и моя семья ведут себя. Совсем не так, как я бы себя повела. Но, посмею сказать, и они также часто удивляются тому, как я себя веду».

Её честное понимание себя и отсутствие самообольщения оказались в данном случае ключевыми симптомами для выбора Lachesis.

Даже подросток, сталкиваясь с неприятной правдой о себе, может сказать: «Сначала я разозлился и полностью отрицал то, что мне сказали. Но затем я попытался понять, почему человек мне сказал, что я вел себя высокомерно, и что конкретно он имел в виду, говоря мне это. И теперь я вижу, что он имел все основания это утверждать, если понимать мое поведение определенным образом. Так что я действительно ему благодарен за то, что он мне указал на это. Я теперь могу работать над собой, чтобы измениться…» и т. д.

Но человека может также и разрушить сознание своей подсознательной стороны. Здоровые на вид пациенты могут выражать страх потерять рассудок под давлением чрезмерного самоконтроля: «Я всегда в раздоре сам с собой, всегда сдерживаю себя; я не знаю, как долго я ещё таким образом выдержу». Ничто в поведении этих людей внешне не указывает на подобную угрозу, но Lachesis сам ощущает с тревожной ясностью угрожающие сигналы потери контроля и боится поворота в своей неустойчивости.

У пациента, находящегося на грани нервного срыва, страх потерять рассудок сопровождается чувством собственной ненужности, совершения какого-либо преступления, ужасом перед греховностью мира или своей чрезмерной сексуальностью.

Одна женщина призналась в почти неудержимом стремлении вести себя развязно или унижающим её образом проявлять свои эмоции и сомневалась, будет ли она в состоянии выдержать порыв, если он на неё нахлынет. Мужчина, который ни в коей мере раньше не беспокоился о своём антиобщественном поведении, вдруг сумел преодолеть причину этого поведения. Он боится, что его энергии, если взорвутся, будут направлены во все стороны. В тот момент, когда чаша весов покачнется от самосдерживания до «степени разрушения самоконтроля» (Уитмонт) и пациент осознает, на какой тонкой ниточке держится его равновесие, тогда Lachesis чудесным образом придет на помощь и наладит тонкое равновесие сознания (также Ignatia). И это как раз тот момент, когда этот тип можно наилучшим образом наблюдать и понять, когда обе стороны природы человека становятся очевидными.

Способность Lachesis испытывать противоположные чувства часто проявляется в любви. Страстная натура может переходить от любви к ненависти с большей внезапностью и силой, чем кто-либо другой, - повернувшись на 180 градусов в течение минуты, а затем снова вернувшись в исходное состояние. Можно было бы сказать, что противоположные эмоции сосуществуют, за исключением тех моментов, когда чувство, преобладающее в данный момент, настолько полностью овладевает человеком, что не оставляет уже места ни для какой амбивалентности. И потом, эти чувства не обязательно должны быть противоположными, поскольку все они исходят из одного источника напряженности (и Достоевский, и Фрейд, например, настаивали на близости, если не на фактическом тождестве, любви и ненависти).

Не все индивидуумы типа Lachesis колеблются между этими двумя чувствами. Например, он может быть одним из самых преданных мужей в течение всей супружеской жизни, направляя всю силу эмоциональной и сексуальной натуры на одну женщину (Natrum muriaticum). Примером такого отношения было поведение одного пожилого пациента, жаловавшегося на недиагностированную, неспецифическую боль в паху, но здорового во всем остальном. Он прошел через множество проверок, которые ничего не смогли установить, за исключением боязни рака где-то в отдаленном уголке сознания. Для того, чтобы определить similium, гомеопат вынужден был сориентироваться в психических симптомах пациента. Среди всего прочего он сказал, что в течение всех долгих лет супружества он ни на одно единственное мгновение не сожалел, что женился на своей жене. Фактически он просыпался каждое утро и ложился спать каждый вечер, «благодаря Бога за удачное супружество». Это было очень трогательно и, очевидно, было правдой, поскольку его жена для него была чем-то подобным религии. Но он был также большим собственником в отношении неё, не позволяя ей сказать даже хорошего слова о другом мужчине. Услышав все это, врач прописал ему Lachesis 200 X. Боль прошла через две недели, и никто так никогда и не узнал, что было причиной её появления.

Эта картина однонаправленной преданности даже в ещё большей степени соответствует женщине. Она может быть страстно влюблена в своего партнера всю свою жизнь, даже в самые тяжелые моменты жизни (можем вспомнить, что она была верной женой, которая защищала даже своего мужа-алкоголика). Однако она сама не такой человек, с которым всегда легко жить, поскольку бывает собственницей до несоответствующей степени и подвержена испытывать необоснованные чувства («сумасшедшая», Геринг) ревности («настолько же глупо, насколько неотразимо», Кент). Она подозрительно относится к любому письму или телефонному звонку, которые получает её партнер, и испытывает страх, что он её обманывает каждый раз, когда приходит домой с опозданием. Даже если она не устраивает допрос и не делает сцен, она терзается и испытывает неутихающий ужас перед изменой, которая не даёт ей покоя. И если она думает, что ею пренебрегают или изменяют ей, то скромность и самоотверженность любви быстро превращаются в свою противоположность - невыносимое унижение и неконтролируемую ревность. Эти черты могут возникать только в предменструальный период, когда она действительно может не вполне отвечать за свои поступки. Раненый Lachesis может тогда, подобно Медее в её ярости, действовать под влиянием бешеного импульса или говорить что-то ядовитое, не думая о последствиях. Романтическая ревность может вызвать даже эпилептические судороги (Берике, Кент).

Эта хорошо известная ревность ни в коем случае не ограничивается сексуальной любовью, но распространяется и на друзей, братьев и сестер, коллег и даже на родителей, вызывая головные боли, сенную лихорадку, астму, дисменорею, кожные сыпи и другую патологию. У одной девочки-подростка, которая страдала жестокими приступами сенной лихорадки, проявлявшимися только дома, удалось проследить ревность к своей молодой симпатичной матери, которая захватила все внимание отца. Картины ревности, превратившейся в дружбу, затем претерпевшей крутой поворот в противоположную сторону, часто говорят о наличии Lachesis в природе конституционального типа.

Этот индивидуум может также испытывать собственнические чувства в отношении своих идей и может быть ревнивым по отношению к профессиональным успехам соперника. Множество различных форм и вариантов ревности могут быть значительно облегчены с помощью этого лекарства.

Историческим примером сказанного может послужить беспричинное открытое обвинение в суде своего друга графа Эссекского Френсисом Беконом, служившим у графа много лет советником и от которого он получил множество благодарностей. Это, без сомнения, вызвано ревностью к успехам графа у королевы Елизаветы, в то время как он, Бекон, этого успеха не добился. В своём трогательном ответе на уничтожающие обвинения Бекона во время суда за измену, Эссекс воскликнул защищаясь: «Я призываю м-ра Бекона выступить против м-ра Бекона». Он вызвал в тот момент придавленную верную и благородную сторону своего бывшего друга и ментора засвидетельствовать против восторжествовавшей в тот момент предательской стороны. Интересно, что завораживающий и всегда ускользающий лорд Бекон с его быстрым взглядом, был описан своими современниками, как человек со «змеиным характером» и со «взглядом гадюки».

Временами, однако, то, что выглядит ревностью, оказывается на самом деле злостью или возмущением тем, что его коллега сошел со своего прямого пути и зашел на его территорию. Lachesis требует верности не только личной, но и идеологической, а также и солидарности (типичными в этом отношении были взаимосвязи Фрейда, и его высоко ценили ученики Карла Юнга).

В основе многих мучительных взаимосвязей Lachesis (в значительной мере в основе его физических патологий) лежит ущемленная или сверхчувствительная «гордость» (Геринг). «Высокомерный» (Кент) или тщеславный индивидуум стремится получить признание за какие-нибудь необыкновенные достижения в жизни. Если он не может сделать ничего примечательного в положительном плане, то он может в своей безысходности сделать это в отрицательном направлении. Так, например, тема мщения часто возникает в его речи, и честный индивидуум может признаться: «Я собираюсь обмануть его так же, как он обманул меня, и так же загнать его в угол» или «Я поставлю её в зависимость от меня и она пожалеет о том, что она сделала. И если я отпущу её, то это будет в самом крайнем случае».

Он может быть устрашающим врагом, когда чувствует угрозу или ищет возможности утвердить себя («злобный, мстительный», Кент). Мужчина на четвертом десятке лет, страдающий от постоянного чувства давления в синусной области, был, по его мнению, несправедливо понижен в должности в корпорации, которую он помогал устанавливать. Он был талантлив и мог без труда найти себе работу в соперничающей фирме, но решил остаться в своём подчиненном положении чтобы дать выход своим мстительным порывам в том виде, в каком ему представится возможность: «Я собираюсь их снова заставить уважать меня», - сказал он врачу, и его взгляд при этом был тяжелым и опасным. Ему был прописан Lachesis 10M, и пациенту было назначено прийти ещё раз через месяц. К этому времени его синусит прошел (в течение нескольких дней в большом количестве из синусов выливалась тягучая, зеленая, пахнущая гнилью слизь), но что было ещё важнее, так это то, что его энергия была направлена теперь на конструктивные решения. Он решил оставить старую фирму и основать свою собственную, в которой он все сможет делать сам. Врач-гомеопат не знал, было ли ещё что-нибудь кроме лекарства, что могло повлиять на его отношение и вызвать такие изменения, но изменения были.

Этот пациент показал ещё один аспект этого типа. В то время, как он был «эгоистичен» (Кент) и полон презрения на своей прошлой работе, на своём новом месте он стал добрым и терпеливым, скромным и непритязательным. Заметим в скобках, что вид «скромности» у наделенного властью, выдающегося или влиятельного человека часто скрывает за собой незаурядную гордость, спрятанную от глаз или находящуюся под контролем личности, у которой доминируют стороны Lachesis или Arsenicum album; Sulphur и Lycopodium открыто празднуют свою власть. Доминирующая у данного индивидуума жажда власти, будучи удовлетворена, превратилась в свою противоположность и разбудила его величие. Лорд Актон писал; «Власть разлагает, а абсолютная власть разлагает абсолютно», однако Lachesis, получив власть (будь то в мире в широком масштабе или в семье), часто демонстрирует обратное: контроль над собой, цельность и скромность в отношениях с теми, кем он руководит. Эти качества могут перевесить все другие, но не могут стереть его первоначальные эгоистические импульсы. Когда Lachesis не занимает положение, дающее ему власть, он может быть мятежным, намеренно высокомерным, делая то, что ему нравится, может презрительно относиться к руководству и готов пренебрегать правилами и установками.

Учительница английского языка искала помощи у гомеопатов «от перехватывающих и спазматических болей» сердца (Геринг), а также от разрывающих и пульсирующих головных болей.

«Некоторые симптомы ценны тем, что их ассоциации часто повторяются, и когда таковые появляются, то сопутствующие им взаимосвязи приобретают большое значение. Сердечные симптомы часто связаны у Lachesis с головными болями… Слабый пульс или пульсация, ощущаемая по всему телу, более или менее тесно связана с сильными головными болями у Lachesis„(Кент, «Лекции по гомеопатической Materia Medica, Lachesis»).

В момент посещения врача она не работала, но была уверена, что найдет работу. «У меня никогда не было неприятностей в этом отношении», - уверила она врача. И это не было удивительно: она излучала интеллигентность, жизнерадостность и явную склонность вдохновлять других благодаря своим обаятельным манерам. Но она никогда не могла проработать на одном месте более трех лет. Причины, которыми она это объясняла, были таковы: неразумные руководители, завистливые коллеги, неудовлетворительные условия контрактов или её особенный беспокойный характер: «Я похожа на растение в горшке, которое требуется пересаживать каждые несколько лет». Дальнейшие вопросы и умение читать между строк показали несколько иную картину. В первый год она была общей любимицей, белокурый ребенок, обожаемый всеми. На второй год она уставала от предписанных планов преподавания и начинала учить так, как ей нравится, а не так, как требовалось. Она блестяще изображала попеременно просящие и угрожающие интонации наставников: «Мы хотим поменьше ваших отклонений от курса, мадам, и побольше слов английской грамматики, побольше Мельвиля и Мильтона. Наши дети должны быть способны поступить в лучшие колледжи, как это уже стало традицией в нашей школе в течение последних семидесяти лет». Но она игнорировала указания, продолжая обучение по своему вдохновению, анализируя произведения авторов, как ей заблагорассудится, афишируя свою власть и влияние на студентов, восхищавшихся ею, и все время щеголяя отношением, типа: «Мне безразлично, что вы или кто-либо ещё думаете обо мне» («презрительное настроение, когда никто не наносил ей обиды», Аллен). Она вела себя настолько вызывающе, даже самовольно, что её увольнение было предрешено. И в то же время, её преданность к своему призванию и ученикам были ясно видны. Она просто не могла вынести, чтобы каким бы то ни было образом её понуждали или ей давали указание в работе.

Многие конституциональные типы не очень хорошо переносят власть, урезание их свободы или давление со стороны другого человека выполнять или соглашаться. Но у Lachesis нетерпимость психологических ограждений находит свою физическую параллель в чувствительности к давлению на любую часть тела и особенно вокруг горла (Гутман указывает, что горло змеи - это действительно единственно уязвимая его часть, «любой сильный захват вокруг шеи делает самую ядовитую змею беспомощной»). Женщина не любит плотных платьев и украшений на шее и носит блузы и платья с открытым воротом или постоянно оттягивает свитер со стоячим воротником, как будто стараясь уменьшить в этом месте давление. Мужчина ослабляет галстук и расстегивает ворот рубашки: «не терпит рубашку или ворот рубашки на шее» (Геринг).

По интригующему совпадению у Геринга врожденная его нелюбовь к плотно прилегающей к шее одежде была ещё усилена во время его исследований Lachesis; с тех пор эта черта считается одним из ключевых симптомов.

Даже постельное белье, закручивающееся около шеи, может вызвать у Lachesis нервозное состояние, неудобство или удушье (у Lycopodium и Calcarea carbonica нелюбовь к давлению физически проявляется в нежелании носить пояс или плотные одежды вокруг талии или гипогастральной части). Но иногда пациент, у которого «живот чувствителен даже к простому весу одежды» (Геринг), не возражает против тугого пояса, потому что сильное давление не ухудшает самочувствия. По сути, многие из его симптомов и болей получают облегчение от сильного давления (Bryonia, Ignatia); больное горло, например, чувствует себя лучше от проглатывания твердой пищи, чем от простого глотания или глотания горячей жидкости, которое усиливает боль. Ухудшение от легкого прикосновения или «сверхчувствительность к прикосновению» (Кент) в соединении с улучшением от сильного надавливания всегда заставляет предполагать Lachesis.

Уитмонт замечает, что этот физический симптом символически отражает скрытое состояние психики: «Когда на вас давят или ударяют психологически, вы отклоняетесь, но когда пользуются мягкими методами, то вы бываете «тронуты». Ваши чувства превозмогают вашу защиту и выдвигаются на первый план. А это то, чего не может себе позволить личность типа Lachesis с её подавленными жизненными чувствами и эмоциями… Но сильное давление улучшает, потому что вы реагируете на это собранностью и готовностью принять давление…» Аналогию здесь можно провести с упоминавшимся уже ухудшением в весеннее тепло, которое должно ухудшать состояние больше, чем жара лета. Дело в том, что более мягкое воздействие действует хуже, чем сильное. По мере того, как погода становится теплее, просыпаются определенные инстинкты в классической «сенной лихорадке», в то время как Lachesis «собирается с силами» и выставляет защиту от жары летнего времени.

На интеллектуальном уровне, эта положительная реакция на давление может объяснить, почему он хорошо работает в жестко установленные сроки. В противоположность Calcarea carbonica, Pulsatilla или Silicea, которые реагируют на давление соответственно «разладом», плачем или застенчивым отступлением, «сильное давление» и эмоциональный стресс стимулируют психику Lachesis и проявляют его наилучшие качества. Arsenicum album и Natrum muriaticum также реагируют на сильное давление, но оно должно быть соответствующего, от регулированного и непредсказуемого характера, в то время как Lachesis реагирует наилучшим образом на спорадическое интенсивное давление.

Примечательно, что Гарриет Бичер-Стоу, у которой также была явная черта Lachesis в характере, как и у её брата, написала свою единственную значительную вещь под сильным давлением крайне затруднительных обстоятельств: болезни, финансовых трудностей, эмоциональных испытаний, когда она была в состоянии работать только по ночам, после исполнения всех своих семейных и домашних обязанностей. Как она сама потом признавалась, эта история пришла к ней «почти ощутимым видением» не просто под вдохновением, но была «продиктована Богом» (в характерном для Lachesis «состоянии, подобном трансу»). Конечно, её последующие девять романов, написанные в сравнительно легких условиях, после «Хижины дяди Тома», который принес ей удачу и известность, ничем не примечательны.

Не очень необычное проявление у Lachesis непереносимости ограничения - это сопротивление женщины замужеству с человеком, которого она преданно любит и с которым она может быть сексуально связана, просто из страха психологических ограничений, налагаемых супружеством. Таким образом, симптом «отвращение к супружеству» может отражать отвращение, но не к сексу, а к эмоциональной закрепощенности брачной связи.

Как и соответствует человеку, который любит власть, Lachesis может проявлять увлечение деньгами, как символом власти. Ему нравится говорить о богатстве, больше о богатых людях, чем о деньгах как таковых (например, о ценах вещей), и он увлечен достатком других почти так же, как своим собственным. Но он не цепляется за своё богатство (Arsenicum album, Sulphur) и не осторожен с деньгами (Sepia, Lycopodium). В его понимании деньги должны быть потрачены, а не накоплены. Он может быть примером либеральности и внезапного великодушия, даже может проматывать своё состояние частично по той причине, что это даёт ему ощущение власти. Женщина Lachesis может совершать расточительные покупки одежды. Хотя все женщины любят тратить деньги на одежду, но у Lachesis это может быть чрезмерным и неконтролируемым.

Деньги существуют также для того, чтобы ими рисковать, отсюда Lachesis более склонен, чем другие типы, увлекаться азартными играми. Даже в домашних карточных играх он всегда играет с риском, ставя в залог свою кучу фишек. В отличие от него, стремящийся к соперничеству, но осторожный Arsenicum album играет с напряженной и суровой серьезностью, даже когда на карту поставлены всего несколько центов.

Несмотря на скептицизм, нравственный релятивизм и внутренние конфликты, личности типа Lachesis проявляют такую неиссякаемую жизнеспособность, что окружающие называют их «напряженными», «сверхвозбужденными», «склонными к наркомании», «одержимыми» не только в сексуальном смысле, но также за их знания, опыт, понимание, страсть к делу или к вере, страсть к самой жизни!

Невероятная энергия этого типа проявляется физически и эмоционально, как уже упоминалось: сильная пульсация во всем теле или в какой-то его части, учащенное сердцебиение и кровь стучит в висках, малая потребность во сне, сильная привязанность, сильное сексуальное устремление («эмоциональная и сексуальная заряженность» Уитмонт) и психически на высоком уровне интеллектуальной активности: разум действует быстро, «огромная сила оригинальности… в любой умственной работе… пишет с величайшей свободой и большой силой обо всем, что знает» (Аллен); когда пишет, не успевает ему в голову прийти одна идея, как тут же возникает его творческая энергия, которая приобретает электрическое свойство: «состояние экзальтации, которое вызывает желание исполнять интеллектуальную работу» (Кларк). В повседневной жизни, чем больше он делает, тем больше у него появляется энергии. На работе он может выполнять такой объем работы, что, когда он уходит на другое место или на пенсию, требуется три человека для выполнения этого. Ему не бывает плохо, он не замедляет темпов, и кажется, что в его дне больше часов, чем у других людей.

Например, знакомая всем фигура - это школьная учительница конституционального типа Lachesis, которая не только обожает свою работу, но никогда не устает от одного и того же предмета, придавая ему каждый год новое интересное освещение, что возможно только благодаря её неугасимому энтузиазму. Ей всегда нужно так много сказать, что она никак не может закончить урок точно в срок. Если ей нужно проверить тридцать работ, то она отдаст их на следующее утро. Ей придется не спать всю ночь, проверяя работы, но на следующий день в классе она вновь полна динамизма, как всегда не выказывая признаков сонливости, и, кажется, уделяет беспредельное внимание даже самому требовательному ученику. Lachesis в полной боевой готовности работает на полную мощность, а наблюдателю приходится только удивляться, откуда берется вся его энергия.

Вольтер, который работал по 18–20 часов в день (и ночь) над своими разнообразными литературными произведениями и над корреспонденцией, которая доходила до тысячи писем, и который диктовал так быстро, что его секретарша едва успевала за ним записывать, в возрасте 64 лет сказал о себе: «Я такой же гибкий, как угорь; такой же живой, как ящерица, и такой же неутомимый, как белка». И таким он ещё оставался не менее двадцати лет (но, без сомнения, его энергия требовала ежедневного подкрепления в виде почти сорока чашек кофе в течение всей его жизни).

Когда энергия Lachesis, страстность и плодотворные идеи получают правильный выход, тогда его творческие достижения трудно превзойти. Однако довольно часто, несмотря на все его способности, ему не хватает истинного умения проводить разграничение, потому что он старается сделать огромное количество работы, начинает множество вещей; ему нужно быть занятым, «без постоянства» (Аллен).

Его творчество хаотично («не может ничего исполнить упорядоченным образом», Аллен), а его вдохновение проявляется спорадическими взрывами, так что и качество его работы неравномерно оригинально, но недостает системы. Это контрастирует с упорядоченным постоянным совершенствованием Arsenicum album уровня исполнения.

Эта неугасимая жизнеспособность видна и в кабинете у врача. Пациенты с ужасающими болезнями или личными трагедиями, которые опустошили или подавили бы обычную психику, все равно встречают жизнь с необычайной яркостью, энергией и духом, совершенно непокорившимися. Фактически трудно поверить, что они чувствуют себя так плохо, как об этом говорят. Так же, как и Phosphorus, Lachesis может быть гораздо сильнее болен, чем можно предположить по нему. Не только их жизнеспособность не уменьшается перед лицом опасности («Мне кажется, что весь год я был как будто в состоянии войны, но все равно я чувствую себя прекрасно»), временами кажется, что чем сильнее испытания, тем мощнее они вызывают у этих людей маниакальную реакцию на стресс. В общем, и психическое, и физическое заболевание у Lachesis приобретает определенные свойства беспокойного сверхвозбуждения: пациент все время насторожен, «хочет быть где-то далеко» (Кларке), делая что-либо более, чем обычно, разговаривает все время, а это импульсы, генерирующие энергию.

В действительности, его динамизм может передаваться другим. Его энергия так мощна, его жизнеспособность так сильна, что он не может управлять ею конструктивным образом и не может направлять её так, чтобы не наносить себе вреда («Иногда меня пугает, как много у меня энергии. Я не знаю, что с ней делать, как ею управлять!»). Пациенты, которым требуется Lachesis, описывают усиление их честолюбия, ощущения власти и стремления к совершению действий и даже чувствуют потребность в усиленном контроле своих импульсов.

Однако «теневая» сторона этой жизнеспособности тоже встречается у пациента, демонстрирующего «полнейшее отупение, апатию, уныние, недостаток понимания, пресыщение жизнью и стремление к смерти, безнадёжность, отвращение к жизни» (Геринг); а также отвращение ко всякой интеллектуальной деятельности; «медлительный, не способный завершить свою обычную работу, не способный к абстрактному мышлению; что-то вроде потери идей» (Аллен). Это выглядит так, как будто всю его энергию кто-то выключил. На физическом плане Lachesis помогает при серьезных нарушениях в иммунной системе.

Повышенное утверждение жизни у Lachesis может извращенно перейти в мощные саморазрушительные силы, приобретя формы алкоголизма, наркомании, неумных решений подорвать свой собственный успех как раз тогда, когда все идёт прекрасно; или «внезапных и непреодолимых импульсов к самоубийству» (Геринг), которые неожиданно возникают сразу после вполне беззаботного взгляда на жизнь, царившего всего час назад. Или этот человек начинает разрушать свои взаимоотношения с другими бесконечными требованиями или сверхсобственническими притязаниями. Страшась потерять друзей или тех, кого любит, он сворачивается кольцом вокруг них, вызывая у них желание избежать его слишком тяжелых и всеохватных эмоций, и, в конечном счете, это приводит к тому, чего он больше всего боялся.

Эта особая жизненная сила Lachesis играет свою роль в создании удивительной ауры бесстрастности, которая окутывает его, как если бы на каком-то определенном эмоциональном уровне события перестали на него влиять так, как они влияют на других. На все проявления у него как будто нет ни чрезмерной уязвимости Natrum muriaticum, ни сверхвосприимчивости Phosphorus, ни цепкой зависимости Pulsatilla, ни эмоциональной хрупкости Ignatia, ни слабохарактерности Silicea, ни характерной для Arsenicum album агонии по поводу потери контроля над своим здоровьем и судьбой. Эти факторы, которые врач извлекает почти насильно, обычно отсутствуют у Lachesis, чьи несчастья интеллектуально интригуют, но не требуют сердечного участия. Он не вызывает жалости, потому что не требует её!

Это не то, что он не чувствителен к эмоциональным травмам или страданиям. Наоборот, это лекарство часто применяется в случаях «жалоб, возникающих в результате длительной печали или горя, разочарования в любви, после обиды, потери и т. д.» (Геринг).

Хотя в подобных случаях больше известны действия Natrum muriaticum, Ignatia и Staphisagria, но никогда не нужно забывать и о Lachesis. Этот индивидуум страдает и может нести тяжелые физические или психические потери, но при этом выглядит так, как будто между ним и его несчастиями поддерживается дистанция; он проявляет какое-то философское принятие той участи, которая ему назначена в неизбежных водоворотах и потоках этого мира. Такое принятие испытаний и трагедий, как будто он является наблюдателем в драме, а не участником своей собственной жизни, - это частично тот источник, из которого он черпает способность выстоять перед трудностями; а пафос некоторых особенно смелых, прошедших через тяжелые испытания, душ имеет какое-то свойство «светиться» и «нести чистоту», которые придают этому пафосу объективность и отстраненность. Со временем врач вырабатывает в себе чувствительность и начинает отличать эту «бесстрастность» Lachesis от отстраненности и эмоциональной отчужденности Lycopodium, при которых события просто не задевают и не травмируют Lycopodium. Их не нужно путать.

Уитмонт полагает, что частые случаи заболевания раком во время и после климактерического периода у женщин могут быть расплатой за неосуществленные жизненные потребности: «Lachesis - это наказание за непрожитую жизнь» у женщин правильной «викторианской» морали. Подавляя свои сексуальные потребности, они лишали себя нормального эмоционального развития, что приводило к ненормальному развитию в форме опухолей. Без сомнения, Lachesis - главное средство от рака в среднем возрасте у женщин, и, как установлено, часто источником болезни является нарушение сексуальных чувств.

Беспристрастный подход к себе благоприятствует юмористическому отношению к окружающему, и, несмотря на несчастья какой-то ситуации или болезнь, у Lachesis часто юмористический оттенок примешивается к патетическому. Даже испытывая истинное сочувствие и желание помочь, врач может почувствовать, что не может удержаться от улыбки при той необычайной картине, почти карикатуре, которую ему рисует пациент (или ещё чаще пациентка).

Иногда пациентка сама способствует этому впечатлению, подчеркивая комическую сторону своих неудач и усиливая абсурдность впечатления. Она может обдуманно создавать дистанцию между собой и своими несчастьями, пользуясь юмором (возможно, со своей уязвимой гордостью стараясь обеспечить себе положение, когда смеются вместе с тобой, а не над тобой). Одна пациентка сказала о себе: «Меня зовут Мисс Странная. Я родилась в апрельский День Дураков, и абсурдность отметила меня как свою родственницу. Моя жизнь - это одна длинная пародия на то, что подразумевалось быть жизнью». Затем она продолжала с юмором рассказывать о целой серии необычайных несчастных случаев и причудливых бед, которые, казалось, следовали за ней по пятам во все времена. Возможно, её характер формировал эти несчастья, или, может, это её склад ума так по-особому настроен отмечать и выделять все смешное из всего разнообразия ежедневной вереницы дел, или, может быть, наоборот, бесконечная цепь неудач и нелепых несчастий оставили свою печать в воображении Lachesis. Во всяком случае, судьба, кажется, нередко дарует этим людям больше, чем эта доля полусмешных и полутрагических приключений.

И действительно, юмористы и сатирики часто демонстрируют черты характера Lachesis («тенденция насмехаться, смешить и иронизировать», Геринг), поскольку этот тип быстро схватывает абсурдность ситуаций, отмечает все смешное в поведении окружающих и воспринимает слабые места в их речах. Это может быть балагур, чье неумное остроумие выдает одну шутку за другой с юмористическими комментариями по поводу происшествий в повседневной жизни, компенсируя трудности или даже трагедию в жизни. В конечном счете, юмористический и трагический взгляд на вещи дополняют друг друга для того, чтобы выразить убеждение в никчемности и суетности мирских дел. Следовательно, мрачность или горькое отношение к миру может лежать в основе его юмора. В то время как юмор Lycopodium или Arsenicum album исходит из их владения и управления ситуацией, насмехающийся Lachesis больше выглядит жертвой, человеком, потерпевшим поражение каким-либо образом и для которого юмор остался единственным выходом из непереносимой и неизменяемой ситуации. И наоборот, явно серьезный человек, который всегда «посмеивается исподтишка» (Хаббард) и всегда готов бросить лаконичное юмористическое замечание, также может быть Lachesis. Марк Твен, чей юмор так часто носит оттенок «мизантропии» (Кент) или горького пессимизма («Почему мы смеемся, когда кто-то родился, и плачем, когда кого-то хороним? Не потому ли, что это произошло не с нами?»), - это прекрасный пример типа Lachesis в его личности и в его литературных произведениях. Страстная внутренняя борьба, которая преобладала надо всем в его полной трагедий и комедий жизни, сделала его циником и закоренелым моралистом, как можно ожидать, выступающим больше всего против своего скрытого «я».

Он не выносил морализирования в других и не раз критиковал своих коллег-авторов за это. Однако многое из написанного им тоже испорчено слишком сильным и слишком страстным проповедыванием, более подходящим для церковной кафедры, чем для прессы. И в то же время, как это и должно быть в духе Lachesis, он с неустанным юмором подвергает дознанию все этические установки времени и общества, в которых живет.

Мало где ещё в литературе можно встретить более очаровательное изображение двусмысленности общепринятой морали, чем это сделано в сцене, когда Гекльберри Финн, чувствуя, что должен выдать чернокожего Джима как беглого раба, обнаруживает, что «его образованное, но деформированное сознание» борется с «его трезвым сердцем» (Твен), и кончает тем, что обманывает преследователей, указав им неправильное направление.

«Они ушли, а я сел на плот, чувствуя себя плохо и низко, потому что я хорошо знал, что поступил плохо, и я видел, что для меня бесполезно стараться научиться поступать правильно; организм, который не начал правильно жить, когда был маленьким, не сможет проявить себя как надо, когда придет крайняя необходимость. Он не сможет, не найдет ничего, что бы поддержало его в работе, и, таким образом, он терпит поражение. А потом я подумал минутку и сказал себе: «Постой, предположим, ты бы сделал правильно и выдал бы им Джима, разве ты бы чувствовал себя лучше, чем сейчас? Нет, - сказал я, - я бы чувствовал себя точно так же, как сейчас. Ну, тогда, - говорю я, - какой смысл учиться, как поступать правильно, когда это тоже неспокойно поступать правильно, а плата все равно та же самая?» Меня заело. Я не мог на это ответить. Так что я решил т беспокоиться больше об этом, но после этого поступать всегда так, как мне будет удобнее в тот момент».

Кроме того, Твен высмеивал литературную сентиментальность (см. главу о Pulsatilla), но сам он не был в этом полностью неповинен, особенно в своих поздних произведениях. И, кроме того, будучи истинным американцем-демократом, питающим отвращение ко всему, что имеет привкус классовых привилегий, ему ничто не нравилось так сильно, как быть принятым аристократическими королевскими семьями при дворах Англии и России, когда он посещал эти страны. Он презирал жадность к богатству и в многочисленных своих произведениях осуждал «проклятую человеческую расу» за её почитание денег. Но сам он, тем не менее, был очарован богатством и решил жениться на самой богатой наследнице Нью-Йорка, где он жил, Эльмире. То, как он добивался согласия своего будущего тестя, - это просто классика.

Твен: «Вы не заметили ничего между вашей дочерью и мной?»

Тесть: «Нет, не заметил».

Твен: «Ну, взгляните повнимательнее, и вы заметите».

Кроме того, у него была характерная для Lachesis неспособность устоять против азартной игры или против ввязывания в некоторые планы быстрого обогащения, которые неизбежно заканчивались неудачей. Он тратил деньги щедро и был великодушен к друзьям, которые остались друзьями в нужде, познав в жизни несколько крупных удач.

Мало кто мог бы превзойти Твена в лаконичности и остроте стиля:

«Одежда делает человека, раздетый человек оказывает мало или совсем не оказывает влияния на общество», «Сообщения о моей смерти были сильно преувеличены», «Музыка Вагнера лучше, чем это звучит» или, когда его попросили высказать мнение относительно идеи христианства о рае и аде, он ответил: «Мне лучше не высказывать своё мнение. У меня есть друзья в обоих местах».

Он также в ответе и за самые плохие страницы литературы среди крупных писателей. Так как эмоциональный хаос, характерный для Lachesis, может, как мы помним, захватить и область интеллекта, и ущерб, причиненный им, усложняется неспособностью данного типа вести себя с осторожностью. Поэтому иногда Твен бывал многословен и повторялся, без конца втолковывая свои любимые мысли типичным для Lachesis беспорядочным образом, колеблясь туда-сюда между гениальными страницами и писаниями второразрядной прозы. Даже в пределах одного и того же произведения блестящие отрывки тонут среди занудного многословия и невыразительности.

Временами странное смещение патетического и смешного у Lachesis происходит совершенно непреднамеренно. Обычным примером может служить подруга или родственница, вносящая всюду путаницу и предлагающая свою помощь слишком охотно и некомпетентно, и все это под сопровождение нескончаемого или абсурдного потока болтовни. Эти несчастные определенно «отталкивают людей», несмотря на свои лучшие намерения. Более сознательные из таких пациентов замечают: «Мои друзья избегают меня. Я, кажется, не могу ни с кем общаться у себя на работе. Хотя я работаю лучше, чем другие люди, я не получаю никаких продвижений по службе. Таким образом, я поняла, что что-то во мне вызывает все это. Видимо, для меня существует проблема общения». Строго говоря, это проблема личности. Они удивляют других слишком большой напряженностью, слишком большой болтовней, слишком сильным вмешательством и навязыванием себя.

Кроме того, слишком сильное напряжение, неутихающий внутренний конфликт, который человек не может ни осознать, ни проконтролировать, одиночество, незамужняя жизнь и т. п. могут вызвать легкое «умственное расстройство» (Геринг). Эти люди способны осуществлять свою функцию в обществе, но остаются все же несколько странными. Их аура «бесстрастности» точно отражает недостаточность «контакта с реальностью и с самим собой, когда они глупо смеются» (Кент) или говорят и отвечают, почти как автоматы. Вся эта интеллектуальная и эмоциональная энергия, к сожалению, никогда не находит адекватного дела для приложения своих сил и оборачивается сама против себя, вызывая психическую потерю равновесия.

В заключение хочется ещё раз сказать, что большая часть дисгармонии Lachesis возникает по причине борьбы между его внутренними противоборствующими «эго». Внутри его раздвоенной психики удовольствие борется с нравственностью и интеллектуальным самоограничением, скептицизм - с преданностью, эмоции - с логикой. Военные действия нелегко утихомирить, и поэтому врач вынужден иметь дело с раздвоенной и мучающейся личностью, ищущей какой-то «единичности» в себе, какой-то цельности, в пределах которой он мог бы все разрешить или, по крайней мере, смягчить конфликты и столкновения своей дуалистической натуры.

Настоящая гармония может ускользать от него, пока он не найдет твердую опору в какой-то достойной вере, призвании или науке, дающей более высокое соединение духовности и интеллекта. А пока гомеопатическое лекарство может помочь пациенту найти в сумятице какую-то действенную устойчивость между слишком жестким контролем и чрезмерным потаканием себе, между подавлением и чрезмерным возбуждением. И тогда обе стороны натуры, каждая из которых стремится одержать верх, не будут уже находиться в состоянии постоянного противоборства, но смогут сосуществовать в более мирном, пусть временами и ненадежном, состоянии перемирия.

Очень распространен в гомеопатии Лахезис: у него огромный список показаний к применению. Это возможно благодаря уникальному составу данного гомеопатического средства. В Лахезисе присутствуют такие вот активные вещества:

• яд гремучей змеи (Лахезис Мутус);
• нитроглицерин;
• кониум макулатум (экстракт ядовитого растения);
• цинкум изовалерианикум;
• сангвинария;
• яборанди и т.д.

Выпускается это гомеопатическое средство в виде шарообразных гранул. Они белового цвета (допускается кремовый или сероватый оттенок), без особого аромата.

В гомеопатии может использоваться Лахезис 6, Лахезис 12, Лахезис 30, Лахезис 200 и Лахезис плюс (у них сходные показания к применению, но разнящаяся дозировка).

Показания к применению Лахезиса

Прописывают это гомеопатическое средство в следующих случаях:

• болезни пищеварительной системы;
• нарушения в функционировании сердечно-сосудистой и мочеполовой систем;
• гинекологические расстройства;
• онкоболезни;
• нарушения слуха и зрения;
• алкогольная и наркотическая зависимость.

Кроме того, Лахезис в гомеопатии показан при болезнях хирургической направленности. К ним относятся:

• карбункулы;
• геморройные наросты и т.д.

К тому же данное лечебное средство назначают пациентам с ярко выраженными перепадами настроения, как в случаях глубокой , так и в тех ситуациях, когда отмечается крайняя возбужденность. Как правило, для таких пациентов свойственна чрезмерная разговорчивость. К тому же им присуща бледность кожных покровов, которая вмиг может сменяться багровостью.

В ходе недавних научных исследований было отмечено, что Лахезис относится к гомеопатическим средствам левостороннего действия. То есть, данный препарат максимально эффективен при лечении болезней, развивающихся в левой стороне человеческого тела.

Это лекарственное средство назначается сублингвально. То есть, предписанное количество мини-драже нужно поместить под язык и держать до их полного растворения.

Стандартная одноразовая дозировка, которая назначается при лечении Лахезисом, - 8 гранул. Принимать данное средство предписано 5 раз в день через полчаса после еды или за час до приема пищи.

Продолжительность борьбы с недугом определяется лечащим доктором. В каждом конкретном случае она индивидуальна. Например, в период климакса длительность терапии составляет 6-8 недель.

От лечения этим гомеопатическим препаратом отказаться следует следующим категориям пациентов:

• лицам, не достигшим 18-летнего возраста;
• при повышенной чувствительности к активным компонентам этого лекарственного препарата.

В то же время следует обратить внимание на то, что по принципу действия гомеопатические средства очень отличаются от стандартных аптечных химпрепаратов. В первые дни приема Лахезиса обычно наблюдается обострение. Это лишь говорит об одном – о том, что начало действовать лекарственное средство. Подобная реакция на потребление гомеопатического препарата вполне нормальна, и отмена его не требуется.

Однако, если в течение первых (3-5) дней после начала лечения не наблюдается эффект от приема гомеопатии, требуется немедленная консультация доктора. В большинстве случаев прием лечебного средства не отменяют, а лишь выполняют корректировку дозы.

Как показывают отзывы пациентов, в большинстве случаев Лахезис переносится довольно хорошо. Однако изредка отмечается аллергическая реакция на препарат или один из его основных компонентов. При возникновении побочных эффектов требуется незамедлительная консультация с доктором.

Главная идея - чрезмерная стимуляция, которая постоянно ищет выхода для облегчения, как горшок, который постоянно кипит: нужен выход, иначе он лопнет. Змеиный яд; сначала яд рас­пространяется с потоком крови и оказывает общестимулирующее действие, а затем переходит в конкретные области. Прежде всего, поражает систему кровообращения (изучая Materia Medica, вы должны разобраться в предпочтениях препаратов отдельным сис­темам). Это люди с идиопатическим повышенным кровяным дав­лением. Приливы жара в различном возрасте. Кровотечения, осо­бенно тёмного цвета. Головные боли, варикозные вены, геморрой и всевозможные сердечные заболевания. Появление язв и высыпа­ний розового цвета, синюшных, с фиолетовым оттенком. Ощуще­ние движения крови. Затруднённый сон. Ритм в кровообращении или утром. Lachesis хуже во сне и утром. Хуже от жары, при вне­запном нагреве, который меняет кровообращение. Хуже после вставания под душ и в очень жарком помещении. Хуже перед мен­струациями; как только начинается менструация, у пациентки на­ступает общее улучшение. Часто испытывают ощущение удушья в горле. Просыпаются в панике, будто остановилось дыхание. Lachesis является лидером среди всех препаратов по симптому «Просыпается в панике», ему хуже от подавления выделений. Выход может быть ограничен даже одеждой, особенно вокруг шеи, а также на грудной клетке и талии. Психологические ограничения пациента характеризуются непереносимостью того же рода.

Если жена просит его что-нибудь сделать немедленно, он чув­ствует давление. Умный. Легко появляются идеи. Патология может достичь степени шизофрении, пациент говорит и говорит, меняет мысли. Может отказаться от первой работы из-за ощу­щения ограничения. Чрезмерная стимуляция в сексуальной сфере. Излишества на сексуальном плане. Может стать похотливым че­ловеком. Бесстыдство, похотливость, может демонстрировать их. Один из главных препаратов при мастурбации (к ней ведёт чрез­мерное стимулирование), как Staphysagria и Platinum. Мастурба­ция у молодых девушек.

Полезен также при острой ревматической лихорадке. Lachesis может устранить вальвулярные проблемы в сердце.

Змеиные препараты влияют, главным образом, на сердце и кровообращение. Некоторые подавляют сексуальные импульсы и страдают от подавления.

В одном случае Lachesis был назначен в связи с сексуальным подавлением, что может быть типичным для Lachesis. Левосто­ронние почечные колики. Алкоголизм: кровообращение может утратить равновесие, и тогда полезен Lachesis. Может привести к нормализации страстного желания алкоголя. Lachesis помогает даже при алкогольном делирии. Рассматривается также в случаях употребления наркотиков.

Хуже от лежания на левом боку, происходит ухудшение всех недомоганий. Может испытывать учащённое сердцебиение, одыш­ку, обморочное ощущение. Lachesis предпочитает левую сторону со сосредоточением вокруг сердца, слева направо. Межрёберная невралгия слева - Spigelia, Nat. mur., Bryonia. Острые состоя­ния - левосторонние проявления. Застой крови в голове, синюш­ный внешний вид. Чувствительность к прикосновению к коже и любому сдавливанию кожи; малейшее прикосновение болезненно, но глубокое не так сильно ощущается (застой крови у Belladonna сопровождается сильным покраснением и фиолетовым оттенком и имеет правостороннюю тенденцию). Иногда от сильного давления наступает улучшение (это характерно и для Belladonna).

Очень сильные эмоции: пациент очень привязан к людям и предметам. Привязанность сильна, так что возникает патологи­ческое состояние ревности. Может выродиться в ревность или сладострастие (чрезмерное увлечение сексом). Одна из чрезвы­чайно сосредоточенных на себе личностей (читайте описание этой сосредоточенности на себе у Кента). Ложная идея любви к себе, при которой другой человек, связанный с пациентом, ста­новится объектом. Если пациент боится, что любит этот объект из удовольствия, то возникает такая ревность. Подозрительность, воображаемые события на стадии ревности. Один из главных пре­паратов для очень подозрительных людей. Если ревность пере­растает в подозрительность, то она может развиваться и далее до паранойи. Может думать, что его семья составляет заговор с целью поместить его в психиатрическую лечебницу. Может впа­дать в глубокие состояния тревоги и депрессии и беспокоиться о своём здоровье, особенно о сердце. ПАРАНОЙЯ: Hyos., Kali brom., Tarent., Stram., Plat., Ver. alb. Lachesis - один из главных

препаратов при тревоге о сердечных заболеваниях. Ясновидящие, интуитивные люди. Депрессия усиливается утром, после полудня совершенно проходит. Если не лечить, может впасть в постоян­ную депрессию. На определённой стадии возникает страх безумия (также Mane., Cann. ind., Calc. carb.).

Постепенно может сойти с ума. Кризис усиливается перед началом менструаций. Психоз импульсивного, спорадического типа, возникает приступами. Болтливость, разговорчивость при подавлении желания секса. Замещает недостающие контакты и общение тем, что говорит и говорит. Один из главных препаратов при религиозных аффектах (если подавить их, нужен выход). В разговоре перескакивает с одной темы на другую; в уме про­носится такой поток мыслей, что пациент не может достаточно быстро пропустить их через рот. Очень критичны, не терпят ни малейшей критики в свой адрес.

У Lachesis есть и другое состояние - великие идеи; крах в ранние годы. Не следует этому честолюбивому желанию делать великие дела. Всё это движение внутрь ведёт к появлению камней в почках и сердечных заболеваний. Lachesis этого типа интровертен, чувствителен, не хочет никого обидеть, никогда не вы­ражает свои эмоции. Встречая молчаливых людей такого типа, следует понять, что это тоже Lachesis.

Вино вызывает ухудшение. Хорошие ораторы, но плохо под­держивают разговор. Достигнув определённого психического со­стояния, впадают в делирии: они чувствуют, будто с ними разго­варивают мёртвые люди (и ощущают присутствие мёртвых). Они отдают приказы. Похожий препарат - Anacardium. Ему кажется, что кто-то с ним разговаривает, но Anacardium испытывает двой­ное ощущение: один говорит ему делать хорошее, а другое - плохое. Lachesis очень любит устриц, желает мучнистой пищи (злаки, зерновые, макароны, картофель, паста).