Ледовые реки - ледяные исполины. Глава шестая ледяная река
Говорят, где-то в северных краях среди заснеженных долин и холодных вершин течет маленькая река, скованная льдом, которую никто никогда не видел
выходящей на поверхность. Даже когда приходит весна и тают снега суровый лед прячет реку и не открывает ее миру, словно боится выпустить, потерять...
О давних временах, погребенных под снегами и развеянных ветрами рассказывает легенда...
Каждая следующая ночь становилась холоднее, земля под ногами белее, а звезды ярче. Отряд воинов-северян во главе конунга Торлага возвращался в родные края из самого далекого похода на юг. Повозки были заполнены награбленным добром. Десятки пленников скованные цепью шли следом. Суровые северные ветра, все чаще навещавшие отряд, забирали в холодное небытие все больше привыкших к теплу пленников. Но одно звено в цепи стойко держалось вопреки испытаниям. Дар Иггу - южная принцесса, хищная пантера, защищавшая в бою жизнь и честь, плененная ценой жизней нескольких могучих светловолосых северян. Теперь она стала бледной измученной тенью, лишь в глазах все еще горел упрямый огонек. Она шла среди пленников, отказавшись от места в повозке, и отвергала пищу, предпочитая смерть неволе. И не раз хватались стражи за рукоядку меча, раздраженные дерзкими манерами иноземки. И все чаще задерживался на ней восхищенный взгляд одного из них - молодого воина Льота.
Но настал день и остановился отряд, когда раздался голос стража: "Игг может не дождаться жертвы... Упрямая дикарка!". Подняли рабы обессиленое тело южанки с земли и перенесли в повозку.
И когда сгустились сумерки и зажглись костры, взял Льот пиалу с едой
- Я заставлю ее есть!
От хищной пантеры не осталось и следа - в темном углу повозки тяжело дыша
лежал худой измученный котенок. Но только рука Льота протянулась к ней, как иноземка резко отпрянула и диким огнем блестнули глаза.
- Я - Льот! Льот - сын Исберка, великого охотника! - ударив себя в грудь сказал он. - Ешь!
Но дикарка даже не пошевельнулась.
День за днем носил Льот еду в повозку. Нетронутую пиалу он заменял свежей, садился напротив южанки и глядя в ее темно-зеленые глаза рассказывал о своем крае, народе, битвах и богах, несмотря на то, что они говорили на разных языках. И вскоре миски с едой становились опустошенными. А когда рядом с пиалой появился сорванный цветок, распустившийся в холодных землях, чужеземка нарушила свое безмолвие.
"Нэя" - сказала она, показав на себя.
- Что она дает тебе взамен? - ядовито ухмылялся страж Оспак, мрачно созерцая выходящего из повозки с довольным лицо Льота.
Однажды Льот услышал странные звуки. И яростным огнем блестнули глаза его, когда он застал в повозке Оспака, стремящегося силой покорить дикарку. “Отпусти ее!” - выхватив меч прорычал Льот. “Сам попользовался, другим дай” - грубо отмахнулся Оспак.
И тогда в темноте блеснула сталь и мертвое тело стража упало на дно повозки.
"Я помогу тебе бежать!" - сказал Льот.
Яркие огни костров разгорались в ночи, когда мимо полусонных стражей прошел Льот с ношей в руках, покрытой черной тканью. “Оспак задушил дикарку. Я сброшу тело с обрыва”.
Лишь свет огней погас вдали, Льот развернул ткань, освободив Нэю. Но недолог был их путь к свободе.
Погоня настигла беглецов и поднял свой меч Льот против кровных родичей, защищая любовь.
- Как ты мог предать, пёс - прорычал Торлаг.
- Я не отдам дикарку Иггу, а Оспаку тем более!
- Клянусь Иггом, никогда наш меч не осквернялся кровью братьев! Ты опозорил свой род! Смерть в бою – честь для нас. Видит Мимир – мы справедливы и окажем тебе честь, которую ты не оказал Оспаку. Ты примешь испытания. Выстоишь – обретешь свободу и навсегда покинешь нашу землю, нет – пусть валькирии оставят дух твой замерзать в забвении и льдом станет тело твое!
- Так будет тебе первое испытание! Брось свой меч, возьми щит и держи Стойкость!
И 3 лучших воина обнажили мечи и копья, и Льот испытывал их мастерство, укрывая себя и Нэю.
- Так прими второе испытание! Брось свой щит и держи Ловкость!
И 5 силачей метали лед и Льот уворачивался от ударов и отводил их от Нэи.
- Прими и третье испытание! Брось свою одежду и держи Стихию!
На скалистой возвышенности стояли связанные и обнаженные пленники в северной ночи, и несколько раз ледяная вода пролилась на их тела.
- Дождешься рассвета - обретешь свободу - сказал Торвал уходя.
Красные ручейки на телt Льота замерзали и покрывались льдом кровавые раны.
Льот обнимал Нэю и снова что-то говорил ей, не надеясь быть понятым.
“Пока бьется мое сердце, моя спина будет защищать тебя от ветра, моя рука будет сражаться за тебя, мои глаза не будут смотреть на горизонт, ожидая рассвет - они будут смотреть в твои глаза, ведь они красивее рассвета. Я готов стоять здесь вечно, сколько бы ни длилась ночь, если ты будешь рядом… Пусть отец не ждет меня в Вальхалле, теперь ты - моя Фрейя, и с тобой я готов идти куда угодно”.
Ледяной ветер не давал горячим слезинкам Нэи упасть и они застывали на ее лице холодными сверкающими бусинками.
“Я хочу увидеть солнце… - шептала она - Я хочу убежать туда, где тепло, где нет страха и боли…”
На рассвете стража не обнаружила на возвышенности никого. Лишь прочная ледяная броня укрывала быструю, убегающую куда-то реку...
Словарик
Конунг - древнескандинавский аналог князя. Обычно конунгу принадлжал один или несколько кораблей, дружина воинов и обширный земельный надел.
Вальхалла - небесный чертог для павших в бою, рай для доблестных воинов.
Вальки́рия (- «выбирающая убитых») - дочь славного воина или конунга, которая реет на крылатом коне над полем битвы и выбирает наиболее храбрых воинов, чтобы забрать их после их смерти в Вальхаллу.
Игг (- «страшный») – одно из имен О́дина - верховнго бога в германо-скандинавской мифологии. Бог войны и победы.
Мимир -великан, охраняющий источник мудрости.
Фрейя -богиня любви и войны. Равных ей по красоте не было и нет во всем мире ни среди богов, ни среди людей, Когда Фрейя плачет, из ее глаз капают золотые слезы.
ЛЕДОВЫЕ РЕКИ
Льды изучает особая наука - гляциология. Гляцио - по-латыни лед, логос - по-гречески учение.
Льды на нашей планете бывают разные: наземные, надводные, подземные, воздушные.
Самые крупные ледяные шапки закрывают целиком континент Антарктиду и крупнейший остров Гренландию.
Но и самые крупные ледники начинаются с малого.
Жизнь могучим ледникам дают легчайшие снежинки.
Они невесомо сыплются с неба. Сначала - пушистая накидка на земле. Затем слой за слоем снег уплотняется.
Наслаиваясь, слипаясь, он меняет свои свойства. Под солнцем подтаивает, ночью смерзается в твердую кору.
Там, где снега много, его нижние слои сдавливаются под тяжестью верхних. Чем больше скапливается снега, том плотнее его нижний слой.
Крупное скопление льда дает начало леднику. Рыхлые снежные массы налипают на гребни гор и обрушиваются вниз. Удобны для рождения ледников котловины выше уровня вечных снегов. Сюда скатывается, сметается ветром, сползает со склонов снег. Здесь он отлеживается, уплотняется и достигает толщины в несколько десятков метров.
Сверху на леднике лежит рыхлый снег. Ниже глубины десять метров снег плотный, зернистый. Он называется по-особенному: фирновый. Это печто среднее между снегом и монолитным льдом.
Слой фирна может иметь толщину в несколько десятков метров. Ниже залегает лед. Он-то и составляет главную массу ледника. Толщина его достигает двух - трех километров (или даже больше). Чтобы накопилось столько льда, требуется много лет и благоприятная обстановка.
Если в горах выше уровня вечного снега имеется удобная впадина - словно блюдо-накопитель, там может образоваться крупное скопление фирна и льда. Но это еще не ледник. Это - ледовое горное озеро. Когда оно переполняется льдом, из него выползает в долину ледовая рока. Это и есть ледник.
Как настоящая река, ледник постоянно течет. Только заметить это точение не так-то просто. Оно очспь медленное. Лед в тысячи раз более вязкий, чем вода. Вот и течет ледник в тысячи раз медленнее, чем река на равнине.
Двести лет назад швейцарский ученый Б. Соссюр обследовал альпийские ледники.
Он ходил с лестницей, по которой перебирался через ледниковые трещины - провалы. Когда заканчивал маршрут, уронил лестницу в расселину.
Через 44 года, работая в этих местах, Соссюр вдруг обнаружил у самого края ледника обломки своей старой лестницы! Значит, она «приплыла» сюда вместе со льдом. Соссюр подсчитал, на сколько километров продвинулась лестница за 44 года. И вычислил скорость течения ледника: 115 метров в год.
В августе 1820 года группа альпинистов поднималась по леднику Боссон на знаменитую вершину Альп Монблан. Со склона сорвалась снежная лавина. Она подхватила трех альпинистов, сбросила их в глубокую трещину ледника. Тела погибших, засыпанные снегом, найти не удалось.
Примерно в те же годы ученые-гляциологи начали изучать движение горных ледников. Через двадцать лет после катастрофы на леднике Боссон гляциолог Фарбс сделал расчеты, по которым получалось, что тела погибших альпинистов будут перенесены к краю ледника еще через двадцать лет.
Это было настоящее научное предсказание. И оно подтвердилось. В 1863 году на краю ледника обнаружили некоторые вещи, снаряжение и остатки тел погибших. За 43 года они переместились примерно на три километра, двигаясь со скоростью 75 метров в год.
В последующие годы движения ледников изучались в разных странах. Выяснилось, что ледники действительно очень похожи на ледовые реки. У них наиболее быстро движется центральная часть (и на реках выделяется стрежень с самым сильным течением). Замедляется движение к краям ледпика и к его подошве (и это - как у рек). На реках бывают водопады, а на ледниках - ледопады.
Ледник несет с собой массу различного твердого материала. Но если роке под силу перемещать глинистые частицы, пыль, песок и мелкие камушки (а в горных реках и крупные камни), то вязкий плотный лед способен передвигать целые скалы.
Текучая вода прорезает в горных породах русло и подтачивает, подмывает берега. Текучие льды тоже прорезают себе широкие и глубокие ложбины в самых прочных каменных толщах. Ледовые реки разрушают берега с огромной силой, выпилиная, выцарапывая ниши и ложбины. Со склонов скатываются, сползают на лед обломки горных пород и плывут вниз по течению ледника, словно каменные ковчеги.
Ледник иной раз способен сделать то, что не под силу никакой реке. Особенно интересно одно из таких дел.
В ту пору в Альпах многие ледники начали особенно быстро двигаться по долинам, добираясь до поселков. Один из ледников подступил к небольшой церквушке и раздавил ее. Стоявшие ниже по склону дома пришлось отодвигать с пути ледника. И тут произошло чудо. Лед быстро продвинулся, и вдруг поле впереди него тоже поехало вниз по склону!
Ледник сорвал и переместил целое поле с деревьями и домами. Такие глыбы, передвинутые ледником, в наше время называют отторженцами. (С отторженцами мы еще встретимся. Они могут рассказать немало интересного, если, конечно, научиться понимать их язык.)
О том, как рождаются ледники, учепые догадывались давно. Только никак не удавалось увидеть, как это происходит. Благоприятный случай представился в 1912 году.
Помогла катастрофа. И не ледяная, а напротив, - огненная, вулканическая.
Двуглавая Ушба (Большой Кавказ), которую постоянно подтачивают ледники, сгружая камеыный материал в долину.
В необитаемой части Аляски, полуострова на северозападе Америки, есть высокий вулкан Катмай. Обычно он пребывал в спокойном состоянии, только иногда курился.
Однако, почти как у людей, у вулканов долгое курение вызывает очень опасные последствия. Вот и великий Катмай вдруг закашлялся, загрохотал и… взорвался! Его вершина буквально взлетела на воздух.
До взрыва на его склонах было несколько ледников.
Все они растаяли от огненной лавы и горячего пепла.
Ученые, посетившие вскоре вулкан, увидели на его вершине гигантскую воронку, кратер. Позже сюда изредка заглядывали гляциологи. Они отметили, что за четверть века после взрыва в воронке накопилось так много льда, что он вытек из нее - как выползает взошедшее тесто из миски. Еще через несколько лет по склону вытянулась ледовая река длиной в полтора километра.
О взрыве вулкана Катмай ученые вспомнили много лет спустя в связи с необычной находкой. На острове Гренландия гляциологи изучали один ледник. Они пропилили в нем сверху колодец - его называют шурфом или шахтой - и доставали из него образцы фирна и льда с разных глубин.
Снег, фирн и лед в леднике залегают очень тонкими слоями. Обычно откладывается один слоечек в год (подобно годовым кольцам дерева). И вот в одном слое греплапдского ледника ученью обнаружили много темной ныли. Исследовали ее с помощью микроскопа. Оказалось, это пыль вулкана. Но откуда она здесь? В Гренландии действующих вулканов нот.
Подсчитали слои. Узнали, когда накапливался слой с вулканической пылью. В 1912 году! И тогда вспомнили, что имеппо в этом году взорвался вулкан Катмай. Найденная в Гренландии пыль - от него и принесена сюда ветром.
Значит, у ледников есть особое свойство: они храпят память о некоторых событиях прошлого. Умело читая, исследуя слоечки, из которых состоит ледник, можно узнать много интересных и полезных сведений. Не только о сильных извержениях вулканов, но и о климате прошлого, о теплых и холодных, засушливых и влажных временах. Обо всем этом ученые узнают, изучая кристаллики льда, воздушные пузырьки в ледниках, ныль, пыльцу растений.
Современная наука способна даже делать такие анализы, которые показывают температуру воздуха давно прошедших зим и лет.
…Зимой на реках, как известно, бывает лед. А на ледниках летом бывают реки. Эти реки надледные. Круглый год текут подледные реки, скрытые от морозов толстым слоем льда. Надледные и подледные реки прорезают свои русла и откладывают осадки: песок, гравий. Эти слои накапливаются из года в год и могут иметь толщину в несколько метров.
А что случается с, этими осадками, когда ледники тают? Они опускаются на землю и остаются лежать, словно гигантские змеи длиной во много километров и высотой с двух-трехэтажный дом. Они похожи также на крупные дорожные насыпи.
Такие песчаные гряды наблюдал в Финляндии Кропоткин. Он верно догадался, что остались они от рек, протекавших в ледниках. Направление у этих песчаных гряд с севера на юг, такое, как у ледников. Называются они озамп.
А еще встречаются холмы и гряды, скопления камней, расположенные поперек движения ледника. Как создаются подобные холмы и гряды, хорошо видно в горах. Перед собой горный ледник передвигает, как бульдозер, груды земли. Ледяной бульдозер - настоящая движущаяся гора, сметающая все на своем пути. Впереди ледника образуются целые холмы срезанной и передвинутой земли. Сюда же сползают с его склонов, накапливаясь, камни и другие твердые частицы, которые несет с собой ледник.
Холмы и гряды по краю ледника называют конечными моренами. Вообще-то моренами называют разные отложения текучего льда: и те, которые находятся на поверхности ледника (покровная морена), и которые перемещаются у его подошвы (доипая, или осповпая морена). Понятно, что покровная и дойная морены должны залегать слоями, примерно так, как движется ледяной поток. А конечная морена - поперек потока, в виде гряд или холмов.
| |
– Мяу-у-у-у!
Женуа фон дер Пропст, магистр ордена монахов-рыболовов, вздрогнул и открыл глаза от раздирающего уши истошного «мява». Он лежал на боку, левая щека впечаталась в лед, поэтому левый глаз видел плохо. Правому же глазу выпало наблюдать необычное зрелище. По прозрачному скользкому льду реки катился кот Шермилло.
Кот пытался остановиться, молотил по льду лапами, видимо, позабыв, что буквально накануне аккуратно подстриг свои когти, которые теперь не справлялись с гладкой поверхностью.
– Шермилло, ляг на пузо, – пробормотал Пропст и сам не услышал своего голоса, – только облачко пара вырвалось изо рта.
Насколько лед скользок, он убедился сам в первую же секунду, как очутился на этой незнакомой реке. Не просто очутился, а перенесся неведомым образом, после того как сверзился в воду с осыпающегося берега Ловашни, где проходили соревнования спиннингистов. Только что Пропет был там, а в следующее мгновение – здесь, на льду. Насквозь мокрый и грязный. Но беда была не в этом, а в том, что, сделав всего лишь шаг, магистр поскользнулся и с такой силой приложился об лед, что потерял сознание.
Помощь верного друга и адъютанта была бы сейчас как нельзя более кстати, но кот скользил и скользил дальше по слегка наклонному блестящему на солнце ледяному панцирю, в который был закована река. Он заметил Женуа фон дер Пропета и даже помахал ему, но больше поделать ничего не смог.
Приближался поворот, а за ним могло быть все что угодно, к примеру, открытая полынья, поэтому Шермилло решил до поры до времени больше не дергаться и философски подпер голову лапой.
Полыньи за поворотом не оказалось. Вместо нее примерно посредине реки изо льда торчал камень, на верху которого Шермилло увидел знакомую фигуру. Тубуз Моран сидел, поджав ноги и обняв спиннинг, и ошалело озирался по сторонам. Еще несколько секунд назад он поймал из бурлящей Ловашни знатную рыбину, и вдруг!.. Река – во льду, берега – в снегу, холодно, одиноко, что произошло – непонятно…
– Тубузище, помогайй-й, давайй-й-й! – крикнул Шермилло, не очень понимая, каким образом лек-пин сможет это сделать.
Тубуз встрепенулся, увидел приближающегося кота, чуть не свалился с камня и замотал головой, словно прогоняя наваждение.
– Лови меня, Тубузище, лови! – закричал Шермилло.
Слово «лови» произвело на лекпина поистине магическое действие. Привстав и поудобнее взяв спиннинг, Тубуз на секунду сосредоточился, примерился и с силой бросил приманку наперерез движению кота. Приманкой был тот самый воблер, утерянный господином Нью, но подцепленный Тубузом, на который лекпин поймал копьеносого маголосося и который до сих пор так и висел на леске. Воблер пролетел перед самой мордой Шермиллы, тот ловко перехватил леску, и лекпин начал медленное вращение катушки, впервые в жизни вытаскивая на рыболовную снасть не рыбу, а здоровенного котищу.
* * *
Для Буськи смена обстановки тоже была моментальной. Еще секунду назад гномиха, запыхавшаяся после пробежки за Тубузом, наблюдала, как главный судья спиннинговых соревнований господин Менала собирается взвесить пойманную лекпином рыбину, и вот уже перед ней река, покрытая голубым прозрачным льдом, а сама она, мокрая с ног до головы, сидит в сугробе и держит в руке непонятно откуда взявшуюся дощечку с обломанными краями. А вокруг звенящая тишина – и ничего, кроме льда, снега и голых деревьев на берегу.
И еще – начинающий давать о себе знать холод.
Разбрасывая дощечкой снег, Буська выбралась из сугроба. Раздеваться и выжимать промокшую одежду не было смысла. Для начала лучше согреться, работая в поте лица. Отыскав на берегу ровную, едва припорошенную снегом площадку, с двух сторон огороженную высокими валунами, она сначала расчистила ее, а затем, со свойственной гномам деловитостью, принялась обживать приглянувшееся место. Наломала хвороста, натаскала толстых веток, найденных на берегу. Поработала своим остро отточенным топориком, срубив пару толстых сухих деревьев. Нашла и притащила на будущее костровище несколько булыжников и выложила из них круг с таким расчетом, чтобы, находясь между стеной из валунов и огнем, быть и в тепле, и в безопасности.
Как можно быстрее развести костер было важно по нескольким причинам. Во-первых, огонь не даст замерзнуть, во-вторых, отпугнет, возможно, присутствующих поблизости хищников, в-третьих, подаст сигнал тем, кто имел несчастье оказаться в такой же ситуации, что и сама Буська.
В образованном круге запалила огонь, воспользовавшись огнивом, кресалом и трутом, что предусмотрительно хранились в непромокаемом мешочке, в складках гномьего наряда. Аккуратно подкладывая в зарождающийся костер сперва совсем маленькие веточки, затем все толще, она питала и питала его топливом, и пламя, благодарно пожиравшее все подряд, увеличивалось и увеличивалось в размерах, становилось все жарче и жарче.
Теперь уже можно было снять курточку и получше просушить ее на вытянутых к огню руках. А чуть позже – провести ревизию всего того, что у Буськи имелось при себе. Но все-таки прежде следовало осмотреться и выяснить, что, к примеру, находится за поворотом реки. Проверив, на месте ли все ее орудия самозащиты, Буська вытащила из бревнышка воткнутый в него топор и отправилась на разведку.
* * *
– Доставайй-й, доставайй-й, что медлишш-шь? Не видишш-шь, лапы совсем онемели! – поторапливал Тубуза Морана кот Шермилло, пока тот доставал из его кармана кисет и трубку, пока набивал ее табачком, пока раскуривал.
Лекпин не был заядлым курильщиком, но иногда, чтобы пофрантить, к примеру, в трактире «Две веселые русалки», мог позволить себе побаловаться дымком, поэтому обращаться с курительными трубками умел.
Не успел он прибуксировать по скользкому льду беспомощного кота к своему камню и помочь ему к себе забраться, как Шермилло, даже не поблагодарив, потребовал, чтобы лекпин раскурил ему трубку. Обижаться Тубуз не стал и просьбу товарища по несчастью терпеливо исполнил. Тем более что, затянувшись, прежде чем передать коту дымящуюся трубку, и сам перестал паниковать.
– Что с нами случилось, Меховой? – вспомнил лекпин прозвище, которым иногда удосуживал называть кота Воль-Дер-Мар.
– Ясно, что случилось, – невозмутимо ответил Шермилло, выпустив в морозный воздух колечко сизоватого дыма. – Оказались мы с тобой, дружище Тубузище, на реке, покрытой льдом, несущей свои воды посреди живописного горного ущелья…
– Ты что, издеваешься? – аж подскочил Тубуз. – Я и сам вижу, где мы оказались! Я спрашиваю, как это произошло?
– Ясно, как произош-шло, – все так же невозмутимо сказал Шермилло. – Магия. Черная магия!
– А… – Тубуз открыл рот, но вопросов навалилось столько, что, не выбрав, который задать следующим, захлопнул его и сел обратно.
– Сейчас лапы немного отогрею, и надо нам с тобой, Тубузище, на берег перебираться, – сделав несколько затяжек, сказал кот и махнул лапой в сторону правого берега. – Вон на тот.
– Этот ближе, – возразил Тубуз, вглядываясь в очертания левого берега. По сравнению с правым, он казался более крутым, зато вдоль него тянулась цепочка ветвистых деревьев, росших надо льдом примерно в два лекпинских роста. – Кажется, что ближе. Во всяком случае, на этом деревья растут, и я смогу блесной до них добросить, за какой-нибудь сук зацепиться и потом по леске до берега подтянуться, как тебя подтягивал, и там что-нибудь придумаю.
– Деревья – это хорош-шо, – согласился кот. – Из них можно всякие приспособления сделать, чтобы по льду передвигаться. А то я, как назло, вчера ногти на лапах состриг, думал, до зимы как раз отрастут. И вот она – зимуш-шка-зима, со всеми ее прелестями…
– Ну так что делать будем? – Тубуз порядком замерз, и дальнейшее сидение на камне его устраивало мало.
– На том берегу Женуа фон дер Пропст лежит, – мрачно доложил Шермилло.
– Как лежит?! – вскричал Тубуз. – Что случилось с моим любимым профессором?
– Боюсь, пострадал наш-ш профессорище, помощь ему требуется.
– Да не жду я, – оборвал лекпина Шермилло, – силы восстанавливаю и думаю, как поступить лучшш-ше…
– Ну и что надумал? – не унимался Тубуз.
– Ты прав, Тубузище. Бросай свою блесну. Сначала сам перебереш-ш-шься, потом меня подтащишш-шь. Там мы какие-нибудь палки-тюкалки вырежем, по берегу поднимемся вверх по течению, а оттуда уже до нашего профессорищи доберемся.
Чтобы добросить до не такого уж близкого берега, Тубузу потребовалось заменить приманку – вместо трофейного воблера от господина Нью он привязал тяжеленную колеблющуюся блесну, которую называл Большой Потниекс. Коробочку с оставшимися приманками оставил Шермилле. После чего хорошенько размахнулся и зашвырнул Большого Потниекса на берег, где блесна благополучно застряла в кроне дерева. Подмотав леску, чтобы она натянулась, лекпин передал спиннинг коту, а сам спустился с камня и ступил на лед. Тот, хоть и был прозрачным, но, судя по тому, что не трещал, толщина и прочность его не вызывали опасений провалиться.
– Гляди-ка, Тубузище! – сказал вдруг Шермилло.
Проследив за направлением лапы, лекпин заметил на берегу, куда он собрался переправиться, только ниже по течению и за поворотом, легкий дымок, поднимающийся в небо.
– Еще кто-нибудь из наших? – с надеждой, перемешанной с беспокойством, спросил Тубуз.
– Все возможно. – Кот поскреб голову. – У тебя хоть какое-то оружие есть?
– Только вот это. – Лекпин достал из кармана жилетки маленький перочинный нож, вид которого заставил кота поморщиться.
– Держи наготове, вдруг пригодится, – все-таки предупредил он. – Как на берег переберешш-шься, сразу тащи меня. Вместе будем разбираться, кто там, за поворотом, костры разводит.
Держась за натянутую леску и ступая короткими шажками, Тубуз двинулся к берегу. Под ногами темнела глубина реки, в которой мелькали силуэты рыб. По мере приближения к берегу рыбок становилось больше, показались длинные нити колышущихся водорослей, стало просматриваться дно, усеянное камнями.
Внезапно стало очень тревожно на душе. Лекпин оглянулся на Шермиллу, держащего согнутый дугой спиннинг. Кот смотрел не на него и не на усилившийся дымок за поворотом реки, а куда-то вверх по течению. Тубуз тоже посмотрел туда и ахнул.
По самому краю высокого берега бежали два эльфа. Тубуз узнал товарища по команде Баббаота и второкурсника Соруука и сначала удивился, зачем и куда они так торопятся. Но, переведя взгляд дальше по берегу, понял, что у эльфов были на то очень веские причины: вытянувшись в ровную, почти непрерывную цепочку, за ними мчалась стая белоснежных зверей, похожих на крупных собак. «Волки!» – догадался Тубуз.
Расстояние между беглецами и преследователями сокращалось на глазах. Бежавший вторым Соруук, по-видимому, не захотел, чтобы его укусили за пятку, развернулся и вскинул приготовленный к стрельбе лук. Вожак стаи успел метнуться в сторону, и выпущенная стрела пронзила глаз следующего волка. Не мешкая, Соруук выпустил вторую стрелу и сразил еще одного зверя.
Тубуз знал, что молодые эльфы всегда держат при себе лук и стрелы, даже когда выходят на рыболовные соревнования. У Баббаота тоже был лук, и если бы он сразу присоединился к отстреливающемуся соплеменнику, возможно, эльфы пусть и не перебили, но хотя бы остановили, испугали стаю. Но бежавший без оглядки Баббаот не поддержал товарища, и выпустить третью стрелу тому не удалось. Прыгнувший сбоку вожак сбил Соруука с ног, а набросившаяся стая в секунды разорвала несчастного, успевшего издать лишь один короткий вскрик.
Баббаот оглянулся и, увидев стремительно приближающегося вожака, понял, что дальше бежать бесполезно. И тогда эльф прыгнул с берега на лед. Но если ледяной панцирь без проблем выдерживал легкого лекпина и катящегося по нему кота, то под прыгнувшим с приличной высоты эльфом дал трещину, начал прогибаться, а когда сверху на Баббаота прыгнул огромный волк, не выдержал двойной тяжести и провалился.
Эльф вместе с волком полностью погрузились в образовавшуюся полынью всего в нескольких метрах от оцепеневшего Тубуза. Из разбежавшихся от полыньи трещин хлынула вода, сразу намочившая ноги лекпина. Оставаться на льду больше было нельзя, но и бежать на берег Тубуз не мог – требовалось немедленно помочь Баббаоту. Голова эльфа показалась над полыньей, и рядом – оскаленная волчья пасть с высунутым красным языком.
Чтобы не дать сильнейшему течению затащить себя под лед, Баббаот ухватился за кромку руками, волк – зубами. Но эльф лишил зверя шанса на спасение. Рискуя не удержаться, Баббаот оторвал ото льда левую руку и стал давить сверху на голову волка до тех пор, пока тот не разжал зубы и не скрылся под водой. Течение подхватило первую жертву и понесло, не давая волку возможности вернуться к полынье. Один миг, и через прозрачный лед под своими ногами Тубуз увидел промелькнувшее белое пятно.
А в следующее мгновение лекпин с ужасом увидел, как вода и лед вокруг бултыхающегося в полынье Баббаота вспучились, и эльф, истошно крича, начал подниматься в воздух. Но не сам по себе. Снизу и до самого пояса он оказался в пасти схватившей его гигантской рыбины. Похожая на щучью, усеянная длинными клинообразными зубами морда раза в полтора превосходила размерами эльфа, не говоря о лекпине.
Ошеломленный Тубуз выпустил из рук леску, попятился, поскользнулся, упал на зад и, отталкиваясь ногами, стал поспешно отползать, а рыба, тряся головой и расширяя полынью, поднималась все выше и выше, пока полностью не выпрыгнула из ледяного крошева, а затем, не выпуская из пасти продолжавшего кричать эльфа, начала падать прямо на лекпина. Тубуз все-таки успел отползти, благодаря чему не оказался придавленным огромной черно-оливковой тушей и ее жертвой. Лицо Баббаота мелькнуло перед самым его носом, и тут же лед буквально взорвался под тяжестью шмякнувшейся рыбины.
Вслед за рыбой-монстром, с жертвой в пасти, лекпин тоже погрузился в полынью, увеличившуюся на несколько метров в длину и ширину. Но, в отличие от ужасного обитателя ледяной реки и эльфа, Тубуз через пару секунд вынырнул на поверхность. Течение подхватило его вместе с ледяным крошевом и, не дав опомниться и что-либо предпринять затащило под лед – так же, как чуть раньше затащило вожака волчьей стаи.
Чистая, тихо текущая река с прозрачной водой во сне предвещает радость, удовлетворение течением своей жизни.
Шум реки во сне предвещает какой-то скандал, ссору или зло. Иногда такой сон предупреждает об опасности.
Гладкая поверхность реки, отражающая окружающую природу, предвещает грядущие перемены, покой и счастливую, благополучную жизнь.
Если же в вашем сне отражение в воде будет отличаться от того, что должно бы там отражаться, то вас ждут большие разочарования, неудачи и обман близких людей. Неудачи, предрекаемые этим сном, могут неблагоприятно сказаться на вашем будущем.
Кровавую реку видеть во сне - знак большой беды, тяжелой болезни. Упасть в нее во сне - предвестье тяжелой болезни или смерти.
Молочная река во сне предвещает большую радость, прибыль, богатство и удовольствия.
Если вам приснится, что река вышла из берегов и затопила окрестности, то вас ждет большое потрясения и вам понадобится все ваше терпение, чтобы справиться с шоком. Такой сон также может означать большой скандал, который может плохо отразиться на вашем будущем.
Сон, в котором вы увидели, что река уносит вас своим течением, означает, что вам следует контролировать свои чувства и не пытаться сорвать зло на друзьях или близких, так как это может привести к разрыву каких-то отношений. Такой сон также предвещает опасность, болезнь или продолжительный судебный процесс.
Лучше увидеть во сне, что вы смогли выбраться из реки, так как в этом случае сон предсказывает, что вы сможете избежать опасности и благополучно довести начатое дело до конца.
Смотреть на реку с высокого берега во сне означает, что скоро вам предстоит дорога. Чем длиннее будет река, тем длиннее будет и ваша дорога.
Если вам приснится, что река преградила вам путь, то вам нужно приготовиться к преодолению больших трудностей, без чего ваше дело потерпит крах.
Переплыть реку во сне означает исполнение сокровенного желания или достижение большой цели. Такой сон часто предвещает получение большой прибыли.
Если во сне кто-то поможет вам переплыть реку, то вас ждет счастливый случай. Такой сон может предвещать выигрыш или неожиданные деньги.
Переходить реку вброд во сне - знак преодоления препятствий.
Если вам приснится, что в вашем доме течет спокойная река с чистой и прозрачной водой, то вскоре ваш дом посетит богатый гость, который может стать вашим покровителем и помочь вам устроить вашу судьбу.
Если же во сне река будет портить мебель или наносит вред вашим пожиткам, то вам следует опасаться скандалов или ссор в доме, так как это нарушит спокойное течение вашей жизни и повлечет длительный раздор между членами вашей семьи.
Прыгать в реку во сне означает, что вы надеетесь на поправку ваших дел в скором времени. Смотрите толкование: наводнение, тонуть, плыть.
Подпишись на канал Сонник!