Константин Георгиевич Паустовский писал очень добрые, романтичные рассказы, повести о животных, природе, людях, которые в любую минуты готовы прийти на помощь нашим братьям меньшим. Сам классик русской литературы обладал уникальным даром: он умел даже о привычных явлениях природы поведать восторженно и интересно. Такими простыми, но красочными словами написал Паустовский «Прощание с летом» - небольшой рассказ, прочитав который, убеждаешься, что природа хороша в любое время года. Даже в слякотном ноябре есть чем полюбоваться.

Автор

Родился Константин Георгиевич в конце позапрошлого века, 19 мая 1892 года, в Украине. Учился в киевской, а затем в брянской гимназии. Он довольно рано стал самостоятельным, после окончания гимназии работал репетитором.

Затем Паустовский переехал к своей бабушке. Здесь он написал свои первые рассказы. В 1912 году юноша поступил в университет, но вынужден был прервать обучение и пойти работать, так как началась Первая мировая война. Он успел побывать кондуктором, вагоновожатым, затем санитаром. Потом работал на заводах в Екатеринославе, Юзовке, Таганроге, недолгое время был солдатом Красной Армии в Гражданскую войну.

В 1923 году Константин Георгиевич приехал в Москву, где стал работать редактором Российского телеграфного агентства и начал печатать свои очерки, рассказы.

С 1930 года писатель провел более 10 лет в селе Солотча в Впечатления от этих мест он изложил в своих произведениях. Именно в те годы написал Паустовский «Прощание с летом» (1940 г).

Начало рассказа: ненастная погода, дом и его обитатели

В первых строках произведения мы узнаем, что описанные события происходили в конце ноября. Это время года, особенно в деревне, - самое грустное. Ведь по нескольку дней идут холодные дожди, дует сильный ветер.

Дальше мы, читая рассказ «Прощание с летом», узнаем, кто же еще жил в этом деревенском доме. Конечно, тут не могло обойтись без животных. Здесь обитал кот, который в такую непогоду спал с утра до вечера в старом кресле. Когда капли холодного дождя били в стекло, животное во сне вздрагивало. Так же вел себя и пес по кличке Фунтик. Маленькая рыжая такса даже плакала во сне от холода. Тогда автор, от лица которого ведется повествование, вставал с постели и закутывал пса в шерстяную тряпку, чтобы он согрелся. Не просыпаясь, собака лизала в знак благодарности человеку руку.

Еще один обитатель дома - Рувим. Если мы проанализируем этот момент, то удостоверимся, что рассказ, который написал Паустовский - «Прощание с летом», основан на событиях, происходивших на самом деле. Так как Рувим - настоящий друг автора, и Константин Георгиевич описывает свои впечатления, полученные во время проживания в сельской местности в Мещерском крае.

Но и в такую непогоду люди не теряли присутствия духа. Писатель рассказывает, что им нравилось пить чай из старого медного самовара, который гудел так, как будто пел песни. Когда его вносили, в комнате становилось уютнее. После чаепития друзья садились ближе к теплой печке, читали книги и журналы. Об этом идет речь в рассказе, который написал Паустовский - «Прощание с летом». Краткое содержание произведения продолжим описывать далее.

Первый снег

Однажды писатель проснулся от того, что наступила полная тишина. Сначала ему показалось, что он оглох. Но нет, это на смену осенней непогоде пока еще неуверенными шагами шла зима. Ветер стих, дождь прекратился. Когда писатель выглянул в окно, то увидел, что выпал снег, от которого даже в комнате стало светлее.

Проснувшийся Рувим сказал, что земле очень идет белоснежный наряд. Утром к приятелям пришел в гости дед Митрий. Он тоже был рад первому снегу.

В такую погоду невозможно усидеть дома, и друзья отправляются на прогулку к лесным озерам. Ходили они долго, видели снегирей, алые ягоды рябины. На озере писатель хотел кинуть камешек в стаю рыб, но разбил тонкий лед, покрывший края водоема. Только тогда друзья заметили, что поверхность воды местами замерзла. До этого прозрачный лед оставался невидимым.

«Прощание с летом», Паустовский: отзывы

После прочтения книги остается хорошее впечатление. Поэтому те, кто ознакомился с этим коротким рассказом, оставляют положительные рецензии. Люди пишут о том, что смогли на время погрузиться в ту душевную атмосферу, которую создал автор. Читателям нравятся описания природы, трепетное и внимательное отношение автора к ней. Не всем понятно название произведения, ведь действие происходит в конце ноября. Но, скорее всего, автор имел в виду прощание с летом и осенью, с теплом, которого уже нет, но оно еще непременно будет.

Паустовский, «Прощание с летом»: анализ

Подробное рассмотрение этого произведения помогает читателю понять, что на свете есть много интересного. Даже если вы окажетесь в ноябре в деревне, там можно прекрасно отдохнуть душой в блаженной тишине, без шума больших городов. Можно вот так же вечерами читать, пить чай и разговаривать.

«Прощание с летом» - это рассказ, позволяющий понять, что можно довольствоваться малым и быть при этом счастливым человеком. Ведь природную красоту нельзя оценить в денежном эквиваленте, но сколько она дает людям!

Как приятно пройтись по пушистому снегу, вдохнуть морозный воздух полной грудью, отломить кусочек первого льда около берега пруда.

У природы нет плохой погоды

Когда он говорит об осенней непогоде, то пишет, что по реке неслась желтоватая пена, похожая на взбитый белок. Когда к друзьям на чай пришел дед Митрий, он сказал, что земля умылась. Да, во время она была черная и грязная. Снег сделал ее белоснежно чистой и красивой. Сам Паустовский говорит, что земля принарядилась и стала похожа на застенчивую невесту.

В конце рассказа пишет очень правильные строки Паустовский. Прощание с летом тогда уже не выглядит печальным. Автор говорит о том, что зимой в печах будет гореть и трещать огонь, что не все птицы улетели, остались, например, синицы, а под рыхлым снегом зимуют цветы. Так что зима показалась писателю такой же прекрасной, как лето. И это верно, ведь даже в ненастную погоду природа по-своему хороша и очаровательна.

Вот такой написал рассказ под названием «Прощание с летом» Паустовский. Отзывы о произведении позволяют удостовериться, что он нравится многим.

Русский писатель К.Г.Паустовский поднимает проблему отношения человека к красоте родной природы.

Писатель признаётся в том, что «трудно подчас передать свои ощущения», и уточняет, что то состояние, которое испытывает человек на родных просторах, можно назвать « чувством преклонения» перед «прелестью родной стороны».

Природу родной земли К.Г.Паустовский называет волшебной. Он описывает сосновые леса и дубовые рощи. Он замечает множество растений, нитку паутины, шишки под ногами.

Известно, что люди по-разному воспринимают красоту природы. В нашем мире, наполненном бытовыми неурядицами, им порой некогда оглянуться и полюбоваться родными местами. Во многом неравнодушное отношение к красоте природы зависит и от самого человека, от его умения и желания вглядываться в картины природы. Для того чтобы видеть красоту природы, необходима напряжённая внутренняя работа. В целом, я согласна с мыслью писателя о том, что родная природа живописна и что, действительно, люди благоговеют перед ней.

Мне нравятся полевые и лесные цветы: ромашки, васильки, подснежники, незабудки. Это наши русские цветы, которые являются основой нашей природы. Они растут на наших просторах, которые нам дороги.

Художники своё преклонение перед красотой природы выражают на полотнах. Например, художник ХIХ века И.И.Шишкин на картине «Рожь» отразил просторы русской земли. Всем известна его картина «Утро в сосновом лесу».

Писатели боготворят родные места, описывая природу в разное время года. Например, И.С.Тургенев в рассказе «Бежин луг» даёт очень тонкое описание июльского утра. Для него это настоящее волшебство родной природы, которую он боготворит. Красота, поэзия, яркость этого времени суток восхищают писателя. И он хочет донести этот восторг до читателя.

Итак, представители искусства: художники, писатели, композиторы – учат нас видеть природу. Умение любоваться её красотой обогащает человека благородными мыслями, снимает физическое и душевное напряжение, развивает его духовный мир.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2018-01-28

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Полезный материал по теме

• Проблема влияния природы на человека. «Мы прожили несколько дней на кордоне, ловили рыбу на Шуе…» (по К. Г. Паустовскому).

Константин Паустовский

Прощание с летом

Несколько дней лил, не переставая, холодный дождь. В саду шумел мокрый ветер. В четыре часа дня мы уже зажигали керосиновые лампы, и невольно казалось, что лето окончилось навсегда и земля уходит все дальше и дальше в глухие туманы, в неуютную темень и стужу.

Был конец ноября – самое грустное время в деревне. Кот спал весь День, свернувшись на старом кресле, и вздрагивал во сне, когда темная вода хлестала в окна.

Дороги размыло. По реке несло желтоватую пену, похожую на сбитый белок. Последние птицы спрятались под стрехи, и вот уже больше недели, как никто нас не навещал: ни дед Митрий, ни Ваня Малявин, ни лесничий.

Лучше всего было по вечерам. Мы затапливали печи. Шумел огонь, багровые отсветы дрожали на бревенчатых стенах и па старой гравюре – портрете художника Брюллова. Откинувшись в кресле, он смотрел на нас и, казалось, так же как и мы, отложив раскрытую книгу, думал о прочитанном и прислушивался к гудению дождя по тесовой крыше.

Ярко горели лампы, и все пел и пел свою нехитрую песню медный самовар-инвалид. Как только его вносили в комнату, в ней сразу становилось уютно – может быть, оттого, что стекла запотевали и не было видно одинокой березовой ветки, день и ночь стучавшей в окно.

После чая мы садились у печки и читали. В такие вечера приятнее всего было читать очень длинные и трогательные романы Чарльза Диккенса или перелистывать тяжелые тома журналов «Нива» и «Живописное обозрение» за старые годы.

По ночам часто плакал во сне Фунтик – маленькая рыжая такса. Приходилось вставать и закутывать его теплой шерстяной тряпкой. Фунтик благодарил сквозь сон, осторожно лизал руку и, вздохнув, засыпал. Темнота шумела за стенами плеском дождя и ударами ветра, и страшно было подумать о тех, кого, может быть, застигла эта ненастная ночь в непроглядных лесах.

Однажды ночью я проснулся от странного ощущения. Мне показалось, что я оглох во сне. Я лежал с закрытыми глазами, долго прислушивался в наконец понял, что я не оглох, а попросту за стенами дома наступила необыкновенная тишина. Такую тишину называют «мертвой». Умер дождь, умер ветер, умер шумливый, беспокойный сад. Было только слышно, как посапывает во сне кот.

Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату. Я встал и подошел к окну – за Стеклами все было снежно и безмолвно. В туманном небе на головокружительной высоте стояла одинокая луна, и вокруг нее переливался желтоватый круг.

Когда же выпал первый снег? Я подошел к ходикам. Было так светло, что ясно чернели стрелки. Они показывали два часа.

Я уснул в полночь. Значит, за два часа так необыкновенно изменилась земля, за два коротких часа поля, леса и сады заворожила стужа.

Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клена в саду. Ветка закачалась, с нее посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег все сыпался, как стеклянный дождь, падающий с елки. Потом снова все стихло.

Проснулся Рувим. Он долго смотрел за окно, вздохнул и сказал:

– Первый снег очень к лицу земле.

Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.

А утром все хрустело вокруг: подмерзшие дороги, листья на крыльце, черные стебли крапивы, торчавшие из-под снега.

К чаю приплелся в гости дед Митрий и поздравил с первопутком.

– Вот и умылась земля, – сказал он, – снеговой водой из серебряного корыта.

– Откуда ты это взял, Митрий, такие слова? – спросил Рувим.

– А нешто не верно? – усмехнулся дед. – Моя мать, покойница, рассказывала, что в стародавние годы красавицы умывались первым снегом из серебряного кувшина и потому никогда не вяла их красота. Было это еще до царя Петра, милок, когда по здешним лесам разбойники купцов разоряли.

Трудно было оставаться дома в первый зимний день. Мы ушли на лесные озера. Дед проводил нас до опушки. Ему тоже хотелось побывать на озерах, но «не пущала ломота в костях».

В лесах было торжественно, светло и тихо.

День как будто дремал. С пасмурного высокого неба изредка падали одинокие снежинки. Мы осторожно дышали на них, и они превращались в чистые капли воды, потом мутнели, смерзались и скатывались на землю, как бисер.

Мы бродили по лесам до сумерек, обошли знакомые места. Стаи снегирей сидели, нахохлившись, на засыпанных снегом рябинах.

Мы сорвали несколько гроздей схваченной морозом красной рябины – это была последняя память о лете, об осени.

На маленьком озере – оно называлось Лариным прудом – всегда плавало много ряски. Сейчас вода в озере была очень черная, прозрачная, – вся ряска к зиме опустилась на дно.

У берегов наросла стеклянная полоска льда. Лед был такой прозрачный, что даже вблизи его было трудно заметить. Я увидел в воде у берега стаю плотиц и бросил в них маленький камень. Камень упал на лед, зазвенел, плотицы, блеснув чешуей, метнулись в глубину, а на льду остался белый зернистый след от удара. Только поэтому мы и догадались, что у берега уже образовался слой льда. Мы обламывали руками отдельные льдинки. Они хрустели и оставляли на пальцах смешанный запах снега и брусники.

Кое-где на полянах перелетали и жалобно попискивали птицы. Небо над головой было очень светлое, белое, а к горизонту оно густело, и цвет его напоминал свинец. Оттуда ими медленные снеговые тучи.

В лесах становилось все сумрачнее, все тише, и наконец пошел густой снег. Он таял в черной воде озера, щекотал лицо, порошил серым дымом леса.

Зима начала хозяйничать над землей, но мы знали, что под рыхлым снегом, если разгрести его руками, еще можно найти свежие лесные цветы, знали, что в печах всегда будет трещать огонь, что с нами остались зимовать синицы, и зима показалась нам такой же прекрасной, как лето.

• Исполнитель: Рафаэль Клейнер, Наталия Минаева
• Тип: mp3
• Размер: 25,9 МБ
• Продолжительность: 00:10:12
• Скачать рассказ бесплатно

• Слушать рассказ online

Константин Георгиевич Паустовский

Прощание с летом

Несколько дней лил, не переставая, холодный дождь. В саду шумел мокрый ветер. В четыре часа дня мы уже зажигали керосиновые лампы, и невольно казалось, что лето окончилось навсегда и земля уходит все дальше и дальше в глухие туманы, в неуютную темень и стужу.
Был конец ноября – самое грустное время в деревне. Кот спал весь День, свернувшись на старом кресле, и вздрагивал во сне, когда темная вода хлестала в окна.
Дороги размыло. По реке несло желтоватую пену, похожую на сбитый белок. Последние птицы спрятались под стрехи, и вот уже больше недели, как никто нас не навещал: ни дед Митрий, ни Ваня Малявин, ни лесничий.
Лучше всего было по вечерам. Мы затапливали печи. Шумел огонь, багровые отсветы дрожали на бревенчатых стенах и па старой гравюре – портрете художника Брюллова. Откинувшись в кресле, он смотрел на нас и, казалось, так же как и мы, отложив раскрытую книгу, думал о прочитанном и прислушивался к гудению дождя по тесовой крыше.
Ярко горели лампы, и все пел и пел свою нехитрую песню медный самовар-инвалид. Как только его вносили в комнату, в ней сразу становилось уютно – может быть, оттого, что стекла запотевали и не было видно одинокой березовой ветки, день и ночь стучавшей в окно.
После чая мы садились у печки и читали. В такие вечера приятнее всего было читать очень длинные и трогательные романы Чарльза Диккенса или перелистывать тяжелые тома журналов «Нива» и «Живописное обозрение» за старые годы.
По ночам часто плакал во сне Фунтик – маленькая рыжая такса. Приходилось вставать и закутывать его теплой шерстяной тряпкой. Фунтик благодарил сквозь сон, осторожно лизал руку и, вздохнув, засыпал. Темнота шумела за стенами плеском дождя и ударами ветра, и страшно было подумать о тех, кого, может быть, застигла эта ненастная ночь в непроглядных лесах.
Однажды ночью я проснулся от странного ощущения. Мне показалось, что я оглох во сне. Я лежал с закрытыми глазами, долго прислушивался в наконец понял, что я не оглох, а попросту за стенами дома наступила необыкновенная тишина. Такую тишину называют «мертвой». Умер дождь, умер ветер, умер шумливый, беспокойный сад. Было только слышно, как посапывает во сне кот.
Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату. Я встал и подошел к окну – за Стеклами все было снежно и безмолвно. В туманном небе на головокружительной высоте стояла одинокая луна, и вокруг нее переливался желтоватый круг.
Когда же выпал первый снег? Я подошел к ходикам. Было так светло, что ясно чернели стрелки. Они показывали два часа.
Я уснул в полночь. Значит, за два часа так необыкновенно изменилась земля, за два коротких часа поля, леса и сады заворожила стужа.
Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клена в саду. Ветка закачалась, с нее посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег все сыпался, как стеклянный дождь, падающий с елки. Потом снова все стихло.
Проснулся Рувим. Он долго смотрел за окно, вздохнул и сказал:
– Первый снег очень к лицу земле.
Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.
А утром все хрустело вокруг: подмерзшие дороги, листья на крыльце, черные стебли крапивы, торчавшие из-под снега.
К чаю приплелся в гости дед Митрий и поздравил с первопутком.
– Вот и умылась земля, – сказал он, – снеговой водой из серебряного корыта.
– Откуда ты это взял, Митрий, такие слова? – спросил Рувим.
– А нешто не верно? – усмехнулся дед. – Моя мать, покойница, рассказывала, что в стародавние годы красавицы умывались первым снегом из серебряного кувшина и потому никогда не вяла их красота. Было это еще до царя Петра, милок, когда по здешним лесам разбойники купцов разоряли.
Трудно было оставаться дома в первый зимний день. Мы ушли на лесные озера. Дед проводил нас до опушки. Ему тоже хотелось побывать на озерах, но «не пущала ломота в костях».
В лесах было торжественно, светло и тихо.
День как будто дремал. С пасмурного высокого неба изредка падали одинокие снежинки. Мы осторожно дышали на них, и они превращались в чистые капли воды, потом мутнели, смерзались и скатывались на землю, как бисер.
Мы бродили по лесам до сумерек, обошли знакомые места. Стаи снегирей сидели, нахохлившись, на засыпанных снегом рябинах.
Мы сорвали несколько гроздей схваченной морозом красной рябины – это была последняя память о лете, об осени.
На маленьком озере – оно называлось Лариным прудом – всегда плавало много ряски. Сейчас вода в озере была очень черная, прозрачная, – вся ряска к зиме опустилась на дно.
У берегов наросла стеклянная полоска льда. Лед был такой прозрачный, что даже вблизи его было трудно заметить. Я увидел в воде у берега стаю плотиц и бросил в них маленький камень. Камень упал на лед, зазвенел, плотицы, блеснув чешуей, метнулись в глубину, а на льду остался белый зернистый след от удара. Только поэтому мы и догадались, что у берега уже образовался слой льда. Мы обламывали руками отдельные льдинки. Они хрустели и оставляли на пальцах смешанный запах снега и брусники.
Кое-где на полянах перелетали и жалобно попискивали птицы. Небо над головой было очень светлое, белое, а к горизонту оно густело, и цвет его напоминал свинец. Оттуда ими медленные снеговые тучи.
В лесах становилось все сумрачнее, все тише, и наконец пошел густой снег. Он таял в черной воде озера, щекотал лицо, порошил серым дымом леса.
Зима начала хозяйничать над землей, но мы знали, что под рыхлым снегом, если разгрести его руками, еще можно найти свежие лесные цветы, знали, что в печах всегда будет трещать огонь, что с нами остались зимовать синицы, и зима показалась нам такой же прекрасной, как лето.

То чувство, когда на ЕГЭ по русскому языку тебе попадается тот текст, по которому ты не можешь определить проблему:

Ну не совсем не можешь, но почти. Когда текст у тебя по Паустовскому, про родную природу и родной язык.

Мы прожили несколько дней на кордоне, ловили рыбу на Шуе, охотились на озере Орса, где было всего несколько сантиметров чистой воды, а под ней лежал бездонный вязкий ил. Убитых уток, если они падали в воду, нельзя было достать никаким способом. По берегам Орса приходилось ходить на широких лесниковских лыжах, чтобы не провалиться в трясины.

Но больше всего времени мы проводили на Пре. Я много видел живописных и глухих мест в России, но вряд ли когда-нибудь увижу реку более девственную и таинственную, чем Пра.

Сосновые сухие леса на ее берегах перемешивались с вековыми дубовыми рощами, с зарослями ивы, ольхи и осины. Корабельные сосны, поваленные ветром, лежали, как медные литые мосты, над ее коричневой, но совершенно прозрачной водой. С этих сосен мы удили упористых язей.

Перемытые речной водой и перевеянные ветром песчаные косы поросли мать-и-мачехой и цветами. За все время мы не видали на этих белых песках ни одного человеческого следа - только следы волков, лосей и птиц.

Заросли вереска и брусники подходили к самой воде, перепутываясь с зарослями рдеста, розовой частухи и телореза.

Река шла причудливыми изгибами. Ее глухие затоны терялись в сумраке прогретых лесов. Над бегучей водой беспрерывно перелетали с берега на берег сверкающие сизоворонки и стрекозы, а в вышине парили огромные ястребы.

Все доцветало вокруг. Миллионы листьев, стеблей, веток и венчиков преграждали дорогу на каждом шагу, и мы терялись перед этим натиском растительности, останавливались и дышали до боли в легких терпким воздухом столетней сосны. Под деревьями лежали слои сухих шишек. В них нога тонула по косточку.

Иногда ветер пробегал по реке с низовьев, из лесистых пространств, оттуда, где горело в осеннем небе спокойное и еще жаркое солнце. Сердце замирало от мысли, что там, куда струится эта река, почти на двести километров только лес, лес и нет никакого жилья. Лишь кое-где на берегах стоят шалаши смолокуров и тянет по лесу сладковатым дымком тлеющего смолья.
Но удивительнее всего в этих местах был воздух. В нем была полная и совершенная чистота. Эта чистота придавала особую резкость, даже блеск всему, что было окружено этим воздухом. Каждая сухая ветка сосны была видна среди темной хвои очень далеко. Она была как бы выкована из заржавленного железа. Далеко было видно каждую нитку паутины, зеленую шишку в вышине, стебель травы.

Ясность воздуха придавала какую-то необыкновенную силу и первозданность окружающему, особенно по утрам, когда все было мокро от росы и только голубеющая туманка еще лежала в низинах.

А среди дня и река и леса играли множеством солнечных пятен - золотых, синих, зеленых и радужных. Потоки света то меркли, то разгорались и превращали заросли в живой, шевелящийся мир листвы. Глаз отдыхал от созерцания могучего и разнообразного зеленого цвета.

Полет птиц разрезал этот искристый воздух: он звенел от взмахов птичьих крыльев.

Лесные запахи набегали волнами. Подчас трудно было определить эти запахи. В них смешивалось все: дыхание можжевельника, вереска, воды, брусники, гнилых пней, грибов, кувшинок, а может быть, и самого неба… Оно было таким глубоким и чистым, что невольно верилось, будто эти воздушные океаны тоже приносят свой запах - озона и ветра, добежавшего сюда от берегов теплых морей.

Очень трудно подчас передать свои ощущения. Но, пожалуй, вернее всего можно назвать то состояние, которое испытывали все мы, чувством преклонения перед не поддающейся никаким описаниям прелестью родной стороны.

Тургенев говорил о волшебном русском языке. Но он не сказал о том, что волшебство языка родилось из этой волшебной природы и удивительных свойств человека.

А человек был удивителен и в малом и в большом: прост, ясен и доброжелателен. Прост в труде, ясен в своих размышлениях, доброжелателен в отношении к людям. Да не только к людям, а и к каждому доброму зверю, к каждому дереву.